Один из древнейших символических ритуалов — ритуал погребения. Он был распространен у Homo erectus, жившего в Китае, т.е. еще 400 000 лет назад. Черепа синантропов располагались в могилах определенным образом, при этом большая их часть подвергалась каннибализму — затылочное отверстие обнаруженных черепов расширено, т.к. мозг умерших извлекали и поедали. Смысл ритуала заключался в «освобождении» духа покойного и в заимствовании его способностей. По-видимому, уже тогда люди не только задумывались над судьбой человека после смерти, но и подозревали о существовании разума.

Спустя полмиллиона лет многие экзистенциальные вопросы остались неразрешенными, но приобрели отчетливую форму. Например, вопрос о свободе воли оформился в ведущую тему дискуссий 19-20 века: кто мы — объекты или субъекты?

У биологов нет сомнения, что поведение предопределено, и детерминация вписана в наши гены. Бихевиористы соглашаются, утверждая, что нас детерминирует среда.

Возникновение теории зависит от господствующей социальной системы: бихевиоризм в США появился с развитием промышленности и зарождением капитализма; экспериментальная работа Павлова перекликалась с коммунистическими идеями в СССР; обстановка в Вене конца 19 века, подавляющая любое проявление сексуальности, породила психоанализ.

Концепция экзистенциальной философии, рассматривающая смысл как определяющую категорию человеческой жизни и условие ее свободы, возродилась в русле гуманистической психотерапии в 60е гг. прошлого века — в эпоху осознания последствий войны и ценностной переустановки, особенно ярко проявившейся в США, Австрии и Германии.

Сейчас в мире, раздираемом религиозными и политическими противоречиями, ценность жизни и других прав размывается, становясь декларируемой категорией. Концепция всеобщей детерминированности, означающей, что характер каждой промелькнувшей мысли зависит от состояния нейронов, доминирует в бесконечном соревновании наук, давая повод представителям естественных дисциплин вознестись над гуманитариями. Пьедестал достался когнитивным наукам, возникшим на основе исследования искусственного интеллекта — условия механизированного будущего, предсказанного научной фантастикой.

Цикл философских эссе «Письмо моим детям и детям грядущего мира» Рауля Ванейгема — это тихий крик, читаемый между строк о способах свержения существующей системы. Еле слышный крик человечества, гибнущего под гнетом идеологически запрограммированной необходимости, борющейся с природной свободой. Оформленный в художественную форму, этот крик состоит из обрывков гуманизма и экзистенциального утопизма — его услышат все, кто юн, в ком еще есть желание увидеть ослепляющую перспективу для приложения своей энергии, творцы, критики, мыслители. К ним! обращается Ванейгем, говоря, что придание существованию смысла — условие достижения свободы, а разумная иррациональность — единственный способ абстрагироваться от внушений системы принуждений, в которую наше существование постепенно втискивается в процессе социализации. Вырваться на волю собственного бытия можно только дав ему собственное, субъективное значение, которое формулируется тогда, когда человек прислушивается к своим сокровенным желаниям — не тем, которые загадываются при задувании свечей на дне рождения, а желаниям сверхзначимым и потому кажущимся недостижимым и неформулируемым. Ванейгем призывает сделать попытку уйти от материи — первоначальной категории, воплотившейся впоследствии в категории мысли, интеллекта и, наконец, кольца власти естественных наук — когнитивных функций — и остановиться на грани между сознанием и интуицией, в центре философского треугольника, один из углов которого — мифологическое, иррациональное сознание, находящееся во вне и стремящееся еще дальше, второй — научное, сознание, стремящееся отстраниться от внетелесного и углубиться внутрь, и третий угол — трансцендентное сознание, желающее вырваться наружу. Метафоры о всеобщей потере человеческого облика, предвещаемой стремлением к искусственной интеллектуальности и притупившейся чувственностью, предостерегают от подчинения культу смерти, витающему в современных субкультурах, шоу-бизнесе, искусстве, образе жизни, стиле тела и любви. Символом этого культа является детский череп, чье извлеченное серое вещество было пущено на развитие технологий голодной системы.