Я буду писать как Нижынский, потому что я тоже пишу чувство. В том, что человек я холодный, я убедился на опыте: в комнате, где я спал один, утром было холоднее чем вечером. То, что я человек горячий видно по моим танцам и больше не нужно никаких доказательств. Я больше не хочу смотреть в твои глаза. Тебя зовут Кристина, твоя фамилия — Константинова. Ты больше не трогаешь меня, ты ошпарилась, ты как собака погналась за своей тенью — куда? — не знаю, ты не оставила и отпечатка (своего автографа). Что из нас двоих именно я родился в год собаки, я вспоминаю слишком поздно, тебя и след остыл, я гавкаю: пошла нахуй! Собирай свои вещи и уёбывай! Уёбывай нахуй — я лаю в зеркало, я — это ты. Я шепчу на улицах Лиссабона, я провожаю каждый самолёт, я вижу те места, где мы проходили и люблю, люблю этот город.

Я больше не хочу смотреть в твои глаза. Тебя зовут Константин и фамилия твоя — Литвинов. Ты плачешь, ты плачешь от счастья, бедный мой, славный мой, я не твоя, я не буду твоей, как ты ни видишь. Недавно гостила в чудесной стране, там плещутся рифы в янтарной волне, там запах солёный реки, там звёзды в ночи глубоки, там слёзы твои не нужны. Костя, я устала одна, Костя, проникни в меня, еби меня как в последний раз, еби меня последний раз, Костя, я немного хмельна, я не помню себя, я не вижу тебя, мне сердце болит о другом, сделай мне больно, с тобой я не чувствую совсем ничего как ни стараюсь, мне нужен другой. Костя, мы не увидимся больше с тобой. Люби меня, Костя, еби меня, Костя, ведь ты же мужчина. Нет, я не мужчина, я плачу от счастья, и как ты прижалась ко мне, я знаю, что это любовь. Прости, Кристина, слишком много чувств, я не мужчина, давай как одно снова станем с тобой. Кристина, я твой. Кристина, я — ты.

Как будто кто-то родной вернулся. Спокойной ночи! Вы давно уехали из Минска? Ровно три года и 6 дней назад. А куда вы уехали по любви? Я очень люблю Париж, но — вы бы меня поняли — я не люблю его запах. Терпеть не могу его запах. Ты приятно пахнешь. А Нелли — имя надо бы поменять, но не могу, оно слишком хорошо подходит, пусть всё уходит, а это имя, это имя — Нелли — надо оставить — мне сказала: любовь — поступки, а не слова (как же она не права), сказала, что раз я не видел вжывую тебя, то всё равно, что я тебя вообразил, что ты при встрече воняешь, как для тебя воняет Париж. Но как она не права, Кристина! Ты пахнешь счастьем, ты пахнешь как любовь на всю жызнь — всего одну ночь — и ты говоришь: ты приятно пахнешь. Ты не со мной, Кристина, кого ты к себе прижымаешь? Я не могу без любви я умираю физически. Я не могу без любви я умираю физически — повторяй пока не заплачешь. Я не плакал три недели, это всё антидепрессанты. Дульсевия. Дульсинея. Дульсинея, дульсинея, я не плакал три недели. Я больше не люблю тебя, Кристина. Костя! Ты так интересно пишешь и говоришь, никто из моих знакомых так не говорит. Я ощущаю себя старше и младше тебя одновременно. А теперь, когда я знаю, что ты был женат, я вообще не понимаю как тебя воспринимать. Почему ты не прилетел тогда в Марсель? Я сам не знаю почему, я знаю, что ты нужна мне, просто останься. Мы больше не увидимся с тобой. Я больше не хочу смотреть в твои глаза. Пускай. Пускай. Я болен спидом, у меня диабет, у меня депрессия, меня нет. Меня нет. Цветочки стояли у зеркала. Цветочки. Кто в него смотрелся, улыбался. Кто в него смотрелся, расцветал. Я больше не могу без любви. Я дожыву свои 944 дня и ухожу. Утром было холоднее, чем вечером. Утром ты сказала: я устала, я не привыкла, я хочу побыть одна (без тебя). Я знал, что ты отвергаешь меня, Кристина. Как никто ты чувствовала меня, мне так казалось, я в этом себя убедил ещё до первого слова между нами. Но во что я не мог поверить с самого начала: что и я чувствую тебя. Меня зовут Константином, Кристина, я чувствовал тебя и что ты меня отвергаешь. Не хотела меня огорчать, терпела. Ведь я не хорошая, плохая. У меня непростой характер, я не терплю доброты. И что дальше? Гляди, я тоже так могу. Раскачаться и прыгать. А я ловлю тебя, а я лав ю тебя, а я люблю тебя. Я не боюсь быть уязвимым. (Я люблю игру слов, но только когда она уместна, без перебора, без игры слов ради игры слов). Лиссабон, под скосом крышы, я люблю тебя, я ебу тебя. На этот раз из окна — свет, на этот раз — презервативы. Я говорю, что немного кончил, переодеваю гондон. Ты говоришь: давай поменяем позу — и переворачиваешься на жывот — как я любил тебя — сзади и жёстко, но не долго, я размяк, и вот ты лежышь, я чувствую, что всё кончено между нами, я хочу прижаться к тебе, спрашываю всё ли хорошо, ты отвечаешь, что да, что ты просто устала. Я спускаюсь помыть руки и хуй от запаха гондона, я подавляю тревогу, хоть я и бессилен. Разбить бы стекло зеркала и оставить на лице шрамы, на своём лице вывести твои инициалы — это значит я люблю тебя и я могу это доказать. Но я оставляю зеркало целым, я кручу свои волосы полотенцем, я кричу в голос беззвучно: заткнул рот полотенцем. Я возвращаюсь к тебе, но ты остыла. Ты умерла. Есть время говорить и есть время помолчать. Есть время плакать, есть время кричать. Ты умерла. Я чувствую подмену. Почему ты не прилетел тогда в Марсель? Я плачу, твои волосы не каштановые. Я не хорошая, я плохая. А ведь Нелли была права. Вдруг я бы правда воняла — я плачу, мне нравится как ты пахнешь. В моих снах — так похожых на реальность — настолько банальных — собаки кусают мне руки, кусают играючи, кусают любя — это значит всё кончено между тобой и мной. Завидую женщинам: какое красивое у них нижнее бельё. Трусики, лифчики — кружытся голова. Я заранее знал, какова ты нагая. Я хотел запомнить вкус твоей пизды. Я хотел бы выгнать тебя нахуй. Пиздуй в свой хостел, если собралась спать на диване. Я тоже умею гавкать, я тоже умею кусать. Я думала, ты не любишь секс. А я люблю секс, особенно секс по любви. Секс и любовь неразделимы! Я буду использовать слово хуй, потому что его знает каждый ребёнок. Я люблю свой хуй, я могу его поцеловать, когда захочу. Я много исследовал свою сексуальность с самим собой. Автофелляция — как я одинок.

Всё, что было с нами, можешь взять с собой, можешь взять с собой и прощай. Я не смогу встать, не попробую обнять тебя на прощание, не помогу спустить чемодан, ты сама снесёшь его с третьего этажа. Проклиная меня на каждой ступеньке? Не думаю. Забывая меня на каждой ступеньке? Да. Костя, мне жаль, что наше общение тогда закончилось так как закончилось. Мне тоже жаль, Кристина, что так получилось. Но я всё равно хотела извиниться и поблагодарить тебя за твою помощь. Я не смог выдержать, что мы так и не увиделись. Мы обязательно увидимся. И обязательно выздоровеем. Уверена. После того, как ты удалил нашы переписки и заблокировал меня, я не могу тебе полностью доверять, понимаешь? И мне нравится, что ты танцуешь не буквально песне. Всё равно хорошо проведём время. Или будет слишком неловко? Мне неудобно находиться с тобой, потому что я не могу ответить на твои чувства. А можно конкретнее? Это и есть конкретно. Прощай. Пока. Пускай. Пускай. Мне нужна твоя любовь, как солнца свет. Меня больше нет. Я для тебя умерла. Сотри меня из своей памяти. Увидимся в Лиссабоне. Ровно через год. Я выйду из такси в том же месте, ты предложышь воды и банан, я скажу, что не голодна, а вот воду возьму. Мы будем пить эти поллитра пластиковой воды всю ночь всё меньшыми и меньшыми глотками. Всю ночь любви. Я сказал ей: я тебя люблю. Если ты так любишь меня, почему ты не прилетел тогда в Марсель? Я бы очень хотел, больше всего на свете, но я не понимаю намёков, а ты сказала намёком: как жаль, что ты не можешь приехать сюда! Я ответил: ой не могу, Кристина. Так и хочется всё бросить и приехать к тебе! А через сутки ты вернулась в Париж. Давай пересядем отсюда за другой столик, мне не нравится вон тот мужчина. Как тебе медальоны? Неплохо, но это точно не 4.6, это 3.5. Мы выпили вина, зелёного вина. Любовь — это счастье, всё остальное — хуйня собачья. Как же гениально должно быть жыть в этом городе как люди которые тут жывут должно быть этого не ценят как я бы сама жывя не ценила эх человек.

Я себе представил,
Что ты жывёшь одна,
Что у тебя нет парня,
Ты смотришь из окна,
А я иду подъездом,
Кивну тебе рукой.
Ого как интересно!
А кто это такой?
А это я твой самый
Любимый дорогой!

Первый раз за долгое время я сплю не одна и мне не холодно спать. И я. Так в обнимку мы не заснём. Ты уже спишь? Нет, я не сплю. Ты слышышь кто-то играет флейту на улице в три часа утра? Играет для нас. Пока еще нас. Какая мне разница, что ты прижымалась ко мне без любви, ведь я прижымался к тебе с любовью. Я не хочу спать да и как тут уснуть, когда рядом ты, ты, ты. Моя самая любимая женщина. У меня не было запасного плана на случай того, что действительно произошло. Я знал, что чувства настоящие, потому как все прошлые мои любови стали ложью. Растворение — Раскрытие. Я не стремлюсь быть непонятным, я стремлюсь открыться, я не боюсь быть уязвимым. Я почувствовал, что это навсегда, надолго, я хотел с ней ребёнка, я хотел её.

28.07.2024 17:38. Париж, Техас, 55я минута, когда они смотрят плёнку из прошлого счастья. Я вспоминаю Кристину, вздыхаю и охаю, точно ребёнок, ещё не знающий слов, но пересоленный чувствами, и плачу слезами. Крупными и нежными как никогда давно!

Я так хочу погулять с тобой по Минску! Я на тебя обиделась, да. Ещё когда ты не прилетел в Марсель. Признаться так сразу, что влюблён, хотелось больше всего, но не мог: мы же не виделись ни разу. Но я хотел с тобой ехать в Италию и везде, хоть во Вьетнам по следам Поплавской. Я тронута, Костя. Но ты можешь себе представить, насколько это всё же странно и что ли по-детски звучит. Что было между нами, было очень важно, я так давно не плакал от избытка чувств — как если б камень плакал — и несмотря на то как всё закончилось, всё равно много нежности и благодарности к тебе, Кристина. Костя, мне жаль, что наше общение тогда закончилось так как закончилось. Всё, что было с нами, можешь взять с собой и прощай. Пока! Пускай! Пускай! Давай притворимся, что ты вернулась. Попрощаться к примеру. Знаете, Джоэл, волшебство уходит. Да, знаю. Что делать будем? Наслаждаться. Моментом. Если бы у тебя был час, какой нашла бы ты цветок или кислый фрукт своей любви? Ты — это любовь. Если не я для тебя, то почему? Мы держымся за руку, мы идём по Лиссабону — городу нашей любви, одного дня нашей любви. Я задираю голову, я своим видом даю понять прохожым, как я высоко над ними. Я завидую сам себе. Самая любимая женщина и я. Через сутки ты скажешь мне: что их брать в самолёт? Скажешь так про три розы, которые я тебе только что подарил. Ты отталкиваешь меня со всей силы. А я не боюсь быть уязвимым. Я буду плакать сквозь антидепрессанты. Наверное, ты не хочешь мне делать слишком больно. Ты закрылась со всей силы. Я чувствую как сильно я тебе противен. Я не хочу больше жыть. Пожалуйста, закончите всё это. Я реву в голос: в городе Л (что значит Любовь) я лишний пассажыр. Я хотел, чтобы ты была моя. Я носил тебя с собой в Риме, бродил без тебя с тобой по Венеции, я нес тебя на вершыну вулкана Этна. Мне стало так невыносимо жыть без тебя, как без мизинца. Париж, Техас: я плачу как давно не плакал, крупными слезами. Откуда я знаю всё наперёд, но хочу любить её наперекор? Забываешь меня на каждой ступеньке. Я заранее знал, какова ты нагая, 16 июля ты сделала пост в инстаграме и на одном фото ты совершенно нагая в зеркале. Кому и что ты хотела этим сказать? Я ревновал. Мы ещё ни словом не обменялись, а я уже был без ума от тебя. Я чувствовал тебя такой родной. Не знал, есть ли у тебя мужчина, но хотел обнять тебя, прижать, пожалеть. Как долго мне пришлось этого ждать! Какой сегодня день? 969й. Эй, мой луч, не бойся туч, все пройди и стань светлей. Всё кончилось, совсем, навсегда, мы не увидимся снова, ничего больше нет между нами. Конец. Я не мог в этой истории играть другую роль, я был собой, как мог я был собой. И я не могла иначе. Всё так сложылось. Понимаю. Понимаю. В поезде Венеция — Флоренция в туалете не удержался попеть the Smiths — Jeane, а снаружы ждала женщина, что сидит от меня слева, у окна, и спросила пел ли я в туалете. Я сказал: ес. Она улыбалась, я пел от душы. Я чувствовал себя с тобой таким жывым, я думал, ты меня понимаешь. Вот так, даже лично не встретив ни разу. Я ждал тебя всю жызнь, Кристина. Да, Костя, не буду скрывать от тебя, я влюбилась (в другого). Это всё довольно неожыданно произошло. Мы конечно увидимся. Да. Я пятый месяц не пишу стихов и ничего не пишу — вот это мне совсем не нравится. А меня вдохновляло то, что ты пишешь, Кристина. Нет, не всё, на самом деле не всё, но многое. Я не любил это постоянное твоё нытьё про нехватку денег в твоих текстах, и про секс не любил, потому что ревновал. Я не мог понять, почему мы не вместе, ведь я тебя так сильно люблю. Нет никаких почему. Просто так сложылось, просто так случилось. Я сделал всё, что мог, и всё тебе рассказал. У нас был день любви, ты клала голову мне на плечо, ты клала голову мне на коленки, ты говорила: мне с тобой спокойно. Но мы не выспались, мы спали всего три часа. И проснулись не сговариваясь, без каких-то слышымых причин. Я хотел доказать тебе, что я мужчина, чтобы ты получила оргазм. Ты говорила, что всё понимаешь, что это не так важно. Но мне было важно, но раз за разом не получалось. Вторую ночь мы всё ещё спали вместе, договорились не ужыматься, чтобы сразу уснуть и выспаться. Я хотел поцеловать тебя в губы, ты сказала, что намазалась кремом, потому что сгорела. Да, я видел где и как ты сгорела, но причём тут губы? Но я промолчал, я проглотил, я гладил за ужыном под столом тебе ножку, и из ресторана мы возвращались под руку, но мы оба знали: это уже не ты, тебя нет. Как ты лежала на жывоте, я вернулся к тебе с чистым хуем, и сам без запаха гондонов и с накрученными волосами, но тебя уже не было. Поэтому та, кто лежала вместо тебя, не повернулась ко мне лицом, она ждала, пока совсем стемнеет, в надежде, что я не замечу разницы, она отказывалась от поцелуя в губы, чтобы я не вычислил по вкусу. Я пожелал спокойной ночи, я пытался верить твоим словам. Как будто что-то я мог сделать по-другому? О, я мог бы утром послать тебя на хуй. Иди ты в пизду! Я больше не люблю тебя! Ты спишь без одежды? Да, чтобы тело дышало. А я сплю в одежде, я так привыкла и так теплее. На какой стороне ты любишь спать? Я лягу тут, где больше скос крышы, чтобы ты не ударилась. Что я поняла, так это то, что я ненавижу, когда человек не может сделать выбор, потому что в любви не может быть никакой дипломатии. Я ей сказал, что меня возбуждает её голос. И удивился, что никто ей этого раньше не говорил. Кристина, а у нас роман? Мы с ней лежали на кусочке пляжа, она загорала, я старался не загореть. Я не знал, что у тебя сколиоз, никогда не сказал бы. Ты сказала, что у всех сколиоз и у меня тоже. Я ответил, что нет, у меня точно нет сколиоза. Ты никогда не была на нудистском пляже, но не отказалась бы, я уже представлял нас голых где-то в Испании. Как бы я смог тогда не загореть? Я примерил твою курточку перед выходом, она была мне по размеру. Я носил её время от времени в руках, чтобы твои руки были свободнее, а ты принялась фотографировать. Здания и людей, но, конечно, не меня. Я говорил, что чувствовал несправедливость, что в мужской наготе нет ничего такого особенного, хуй ведь не стоит. И что на нудистских пляжах часть мужчин — пузаны — как будто пришли попялиться на женщин. Но я голый тоже красив. Ты перелегла на жывот, чтобы ножки и шея загорели сзади. Дети игрались с палкой, эти дети были милыми. Река набиралась прилива и даже обдала твои ножки вдруг волной, ты одёрнулась от неожыданности. Вода была слишком холодной, чтобы в ней купаться. Ты никому не сказала, что летишь в Лиссабон. Ты была не просто близко, ты была со мной: в одной кровати, в одних объятьях, в поцелуях. Кристина, а у нас роман? Тяжелее, наверное, никого не любить, чем быть никем не любимым. Думаю, тебе это не грозит. Костя, засыпаю. Этой ночью, как и прошлой, снилась моя возлюбленная, и если в прошлом сне мы с ней общались и целовались, то в этот раз мы снова целовались, но она уже предстала другой, похожей на старушку — медленной и скрипучей.

Приложение 1. Плейлист “5 песен любви”
1. «Андрей Петров — Осенний Марафон. Мелодия.» Эту я подцепил у неё в стори инстаграмма. Мы ещё не начали общаться. Но я был так растроган её образом и в сочетании с этой мелодией терял голову. Я довёл свои руки наконец-то до Газданова «Вечер у Клэр» и я влюбился на полной скорости.

2. «Magnetic Ensemble — Dancing Alone (feat. Jeanne Added)». Со словами «это вам» Кристина отправила мне эту песню самой первой из целого ряда за всё время нашего общения. Я был на улице, слишком переполнен чувствами, и тот факт, что мы начали общаться с ней, самой невероятной женщиной в мире, не укладывался в лёгких, я задыхался и заливался слезами. Эту песню я поставил как только вернулся домой. И ахнул. Моё сердце больше не было моим.

3. «PJ Harvey — The Glorious Land». Не все её песни попадали в меня, я честно пытался врубиться в Blonde Redhead, OQJAV и проч. Но эта песня меня пронзила. Казало, любовь что между нами разгоралась, набрала уже такую силу, что мы сойдём с ума при личной встрече. Когда мы уже встретимся? Ждать невыносимо.

4. «Blonde Redhead — Where Your Mind Wants to Go». Слёзы, слёзы нежности, горькие слёзы боли, что ты бросила меня. Да, только ближе к середине августа, а точнее ближе к 23му числу, когда мы должны были встретиться. Ты сама сказала, что встретимся. Всё равно увидимся. Слёзы. Я вдруг проникся этой песней, надеясь, что это ты трогаешь меня ею, ты, которую я … которая меня так и не полюбила, нет.

5. «Неоретро — Тайна». Тоже отправленная мне ещё в нашы, нашы дни, когда ты как будто тоже была влюблена в меня. Это был конец июля — начало августа. Но только уже в начале года вдруг снова попавшаяся мне — и сразу же в слёзы. Ты заблокирована, моя любовь заблокирована. Меня нет. Того и гляди и была у нас ночь, всего одна, но была. Ну, пока!

Приложение 2. Стихотворение Кристины Константиновой, которое больше всего люблю

Я видела мир
Он покрыт небесами
Там женщины ходят
Трясут волосами
Мужчины бряцáют то этим то тем
И Бог повисает над всем

А дети, а дети
Какие там дети
Подходят к столу
Берут по конфете
Отходят и больше не просят
А фантики ангел уносит

И в этом вот мире
Ты ходишь невинно
Подлунно
Подсолнечно
Блинно
Имеешь жену и детей
И милых встречаешь гостей

Но если однажды
гуляя с собакой
увидишь как перышко
падает на пол
Наклонишься — нет ничего
То знай — это было оно