Create post
HEARTWIN

Беседа в разумности

Я встретилась с человеком по имени Никита, который создает вегетарианские кафе и мы поговорили о том, что нас занимает.

Никита: Начать с понятных вещей, к примеру, число ноль, благодаря которому создается многое, но при этом сам он значит «ничего», на него и его нельзя делать, ноль — это совершенство. Для меня это совершенство жизни, в этом состоянии жизнь нейтральна, это ровная полоса, это и жизнь, и то что ее породило. Но мы узнаем о том, какая она на самом деле только через то, что ее породило, это должна быть обратная проекция. Соответственно упоминания о том, как устроены самые большие отрезки времени, мы можем найти в ряде ведических книг, которые говорят о махапралаях, днях Брамы — 400 тысяч лет, а ночах Брамы, когда ничего не существует еще 400 тысяч лет, есть неделя и год Брамы. Бытие описано теми, кто постиг анонимность бытия, оно давно ими описано и если вкратце, то их главный месседж это — «ребята, вы можете сразу идти домой», или другими словами, достигайте состояние полного ничего, нуля, станьте никем и вы будете дома. То есть связь прямая, потому что первое то, что было — это звук, а из звука уже создана материя. Если говорить о законах физики и кванта, то мы придем к тому же самому.

Понимая, что все достаточно циклично, что мы поклоняемся тем, кто достиг, мы ценим тех, кто стал Буддой, а ведь это тот, кто достиг ничего. Наверное эзотерическую терминологию можно не встраивать.

Поэтому анонимность, которой ты, Любовь, интересуешься, и которой посвящаешь свои художественные исследования, она глобальна… Это и даосизм, и буддизм и квантовая физика.

Любовь: Почему тема анонимности не занимает других? Почему она актуальна для меня? Что я имею в виду под анонимностью? Конечно, в первую очередь, я в прямом смысле имею в виду анонимность, но какое здесь определение? Ты заговорил о даосизме, а я интуитивно чувствую, что Бог — анонимен. Первый постулат даосизма: кто знает — не говорит, кто говорит — не знает. Нет информации достоверной о том, чтобы Бог себя как-то называл. А поиски имени бога — это то, чем занимаются люди, они дают названия, раскрывают новые названия, а язык вообще возникает на ощупь. В прямом и переносном смыслах: на ощупь языком неба, зубов, губ, звука. Язык — это ощупь звука, язык ощупывает, касается своими описаниями анонимной непроницаемой реальности, покрывает ее узором, окрашивает ее, материализует безвидное. Материя, реальность, то, что покрывается ощупью языка, все это ощупанное языком — анонимно, неназванное, до того пока оно буквально не названо. Нельзя сказать, что это праматерия, то есть это все время как-то по-разному может называться, принимать разнообразные формы, пока мы говорим об этом и назначаем чему-либо какие-то языковые формы и детерминанты. Но когда мы замолкаем, ничто никак не называется.

Никита: Круто. Это верно.

Любовь: Да, это интересно. И для меня важно это, то есть то, что касается вопроса о божественном, восприятия реальности и вобщем-то какого-то сущностного и фундаментального пласта, но анонимность сегодня еще более актуализируется еще и потому что сегодня перед нами раскрываются, а для кого-то уже раскрыты врата, я имею в виду, что абстракция или умозрительные конструкции и материальность становятся все более слитными , и мы это ощущаем все сильнее за счет пронизанной цифровой реальности, виртуальной и дополненной реальностей, и наконец, интернет пространства. Мы оказываемся связаны в тесную сеть телекинезов и телепатий. Вероятно, что мы бы не сидели здесь вместе и не болтали за этом столом, если бы не познакомились и списались в интернете. В данном случае есть ощутимое и досягаемое, мы оцифровываем материальные артефакты, но далее из всего этого красивого скопища образов, нам надо вернуться к реальному. Или что это в действительности значит для меня и для масс?

Никита: это разное, конечно.

Любовь: Да, я хочу из этого контекста религиозного и духовных аспектов перейти к социально-политической практике, это другой уровень. А именно: интернет, анонимность и баланс сил, контроля и гармонизация… Можно ли говорить, что, не упустив из виду методику просветленных, ничего менять не надо, и все протекает таким образом, как оно есть и справедливость реализуется сама по себе.

Никита: да, можно.

Любовь: Да, но! Мы можем говорить так же и том, что справедливость существует разного толка. Справедливость многогранна, как и многое прочее: она может быть торжествующей, может быть карающей, и это разные чувства. И обнаруживая эти смыслы в обыденности, будь то хотя бы рынок данных, а именно в ситуации, где большинство в интернете — постоянно, данные пользователей возникают из одного лишь присутствия в сети. И это сведение слишком разных пластов, слишком разнообразной терминологии разных дискурсов. Грубо говоря, мы хотим извлечь смысл для себя из сведения понятий дао, театр, искусство, искусство восприятия с политикой насущной и социально-экономическим положением каждого, то есть со справедливостью. Я говорю о социально-экономическом положении каждого, где от его восприятия зависит фактически его материальное благосостояние. Выражаясь в стиле зоновского жаргона: «если ты одупляешь, то ты уже не в проебе», я бы уточнила, что ты уже «непострадавший».

И тут вопрос о том, что неизбывны инь-ян, белое и черное, но обязательно ли кто-то должен быть начинающим, набивающим шишки, и это в действительности не вопрос борьбы сил или противостояния сторон, но скорее смысл преемственности, где проступает ярче, скорее, вопрос отцов и детей и смены поколений во времени. И черное — это отец, а белое — это ребенок, который учится, и если кто-то рождается, то ему нужно все это пройти в стомиллионный раз и снова сначала. И тогда мы говорим, что состояние ребенка должно обогатиться опытом и из белого перейти в черное.

Но меня занимает, главным образом, государственная политика в этом разговоре сегодня, и я должна признаться, что это, должно быть, достаточно архаично думать о национальных границах, о своем каком-то статусе и идентификации с идентичностью, своей принадлежности … Но, по факту, сегодня еще 2019 год. Конечно, принесется 2020, к 2045, глобальность восторжествует, в том смысле, что это (нац.государства) будут как локальные субкультуры: значимость истории Японии, например, может уступить значимость истории какого-то частного артефакта вроде продвинутой оптики или легендарных клубов с виртуальными наркотиками будущего, особенно если представлять это в неких коэффициентах, например, в электронных деньгах. Я имею в виду, что все начнет в прямом смысле соотносится со всем: токенизация всего пространства, которая выйдет на уровень значений, где национальные государства потеряют сакральный статус и начнут размениваться на корпоративную культуру. Валюты государств, ценные бумаги частных компаний, эмиссии электронных платежных средств и многое другое уже сейчас торжествует на международных и крипто торговых площадках и немудренно вообразить себе это в будущем в масштабе, который должен захлестнуть школьников, игроманов, производителей видеоигр и так далее.

Поэтому, наверное, такое положение рискует выплеснуться в разбалансировку… Ты понимаешь, к чему я клоню?

Никита: конечно.

Любовь: Древесина, нефть, …валюты, существует достаточно сложная финансовая система сегодня, но вопрос в том, насколько она жива? А именно — деньги оживают, становясь принципом циркуляции бизнес-схем. Тогда включается следующий пункт: этика и доступ к контролю живой системы, с миллиардами участников. Почему мы решили, что у нас есть доступ к контролю живых финансовых систем?

Никита: Это гордыня.

Любовь: Стоит опять начать с языка — как мы описываем , таким это и предстает. Если ее описывают таким-то образом одни группы лиц, а если начать вспоминать о большинстве и меньшинстве? Я, видишь ли, клоню к тому, что в государственной политике самым важным оказывается не менеджмент, руководство, стратегия или производство, но артикуляция мнений и те персонажи мнений, которые их артикулируют.

И вообще иметь ли мнение или не иметь мнения?

Никита: ну, а анонимность как понятие при этом ты встраиваешь?

Любовь: очень хорошее замечание —

Никита: всех спасет Телеграмм…! И все же надо говорить об анонимности как о чем-то политическом или художественном?

Любовь: Нет-нет! Нужно говорить о ней, как о чем-то, фактическом, что имеет коннотацию положительную или отрицательную или же воспринимать ее как данность. То есть до всего можно докопаться, с одной стороны, и это тотальный паноптикум, обо всех все можно узнать, и никто не может остаться анонимом или скрыть что-то, где все тайное становится явным, а анонимность — это иллюзия, и она недосягаема. Но другой полюс в том, что анонимность тоже тотальна, и, несмотря на то, что каждая собака знает, что ты Василий Иванович Петров 65 года рождения с такой-то пропиской, номером телефона, такими-то геолокациями, покупательскими предпочтениями, доходами, транзакциями, сексуальными ориентациями и так далее, всем в действительности глубого фиолетово и на тебя и на твою жизнь духа. Потому что душа твоя — непроницаема ни для кого, часто и для тебя самого в душе ты незнакомец.

Никита: Вот эта фраза — «душа твоя непроницаема» — это вход в анонимность, и поэтому я так расслаблен на этот счет, да, берите вы мой паспорт, это все полная чушь!

Любовь: Да, фраза Сократа меня часто утешала еще в пубертате: «С телом моим — делайте, что хотите, но дух мой свободен»…

Никита: ты не поверишь, но правая твоя рука лежит на книге, которая объясняет всю величину мысли о Сократе и о том, насколько это был Будда. В этой книге есть его стихотворная поэма, которую автор, Ошо, раскладывает на части и объясняет сущностный смысл этих частей. И это только о Сократе, и это к тому, что это есть ниточка, которая связывает нас с реальностью, она проявляется сама, вопрос только в степени тишины, которая позволит тебе увидеть это. Как ты припомнила русский тюремный жаргон «когда ты понимаешь, то автоматически все у тебя приходит в порядок», и туда же возвращаясь, возникает состояние расслабленности по поводу вещей, которые происходят в политике. Да, оно для тебя лично только, но для них — секрет, понять вот это все, что ты узрел. Ты уже понимаешь, что общество имеет другую прослойку, сознание находится в теле и не выходит выше, нервную систему люди могут не чувствовать и связь с самими собой прервана, но удивительным образом все это находится в совершенном балансе. Мы знаем, что переживаем Кали-югу, гордыня человка и самоубийство, вобщем-то оказывается, что в далекой перспективе что, что бы человек не делал, он почти всегда убивает себя. И выживет ли человеческий вид? Кто знает?

Любовь: Ну, эсхатология никогда не была плодородной почвой в моем случае для беседы, опять возвращение к религиозности. В то время как мне больше нравится и интереснее сводить такие понятия как «деньги» и «сперма», например, «время» и «деньги». Время жизни…словосочетание, которое меня подвигает на мысль о том, что человек порождается человеком, кроме того среди себе подобных не может жить, не обеспечивая себя средствами обмена.

Никита: Совершенно верно.

Любовь: Под средствами обмена выступает что угодно: знания, умения, навыки, активы, пассивы, капиталы, наследство, в конце концов, и здесь же начинается тема наследственность. Мужчина подобно клиенту банка, инвестору, вкладывает свои биологические средства в лоно женщины, со временем, она плодоносит. И вот цена жизни, почему люди, живущие один срок в одно время способны заработать и потратить неодинаковые суммы?

Никита: Цена жизни действительно есть.

Любовь: Я представляю себе ситуацию, где рождаются миллионы людей в одно и то же время, умирают примерно в одно время, но траты их — соизмеримы, мы видим неравные страты, мы бы увидели типичность, мы обнаруживаем социальные слои, определенные своим сознанием.

Ученые пытаются себя осмыслять, в том смысле, а что вообще происходит?

Никита: Этого никто вроме людей 100 на планете не знает.

Любовь: Тем не менее, появляются новые системы, старые отмирают, реструктуризация оказывается частью эволюции и естественных процессов…

Никита: Ага, крипта….

Любовь: Биржи международные, на которых торгуют роботы роботами. А их искусственный интеллект , который пишется какими-то программистами, которые могут быть специалистами только в коде, и не интересоваться цельной картиной или глобальными перспективами, хотя и создают глобальные структуры будущего, а другие люди, образна выражаясь, «за стенкой » в этот же момент страдают от элементарного кариеса или применяют какие-то ритуальные обряды, находится в архаичных представлениях о взаимоотношениях со средой и элементами ее образующими. Как мы можем это соотнести и что почерпнуть?

Никита: Да, эта проблематика, меня очень интересует.

Любовь: Да, понятно, что главное в жизни, наверное, быть на своем месте и делать то, что должно.

Никита: Но зная, что все это может привести тебя к реальности. Вся фишка в том, чтобы добраться до реальности.

Любовь: Доступ к реальности заблокирован ОШО, Пифагором, внедренными системами счислений и грамматиками языков, предшественниками наших родителей, не ново, говорить о театре теней в платоновской пещере.

Никита: Но они же и ключи от дверей.

Любовь: Но там же, где и ключ, там и тюрьма, нет ключей — нет дверей, увидишь Будду — убей Будду.

Никита: Но сперва он должен все объяснить. Потому что та реальность, которую воспринимает он, это вообще, там все одновременно в стопроцентном заряде. Жизнь просветленного человека, свойства, которые просветленных персонализируют и объединяют, они похожи. И это формулируется фразой о том, что с просветленными просто хочется быть, разделять с ними реальность. И этого достаточно для людей, поэтому за ними все ходят: все пророки были такими. Одна и та же цель преследует всех — пребывать в тотальной, бесконечной любви к этой реальности и от нее. Состояние, когда тебя нет, ты просто сквозное привидение, с которого мы начали ….

Любовь: Язык?

Никита: Да, это что-то, и ты вот это самое и тебя не поймать, не обременить, не вставить в рамки.

Любовь: То есть ускользающая вместе с говорящим идентичность?

Никита: да, потому что в таком состоянии ты — все!

Любовь: Бессмертие есть пребывание в разуме.

Никита: Да, в разумности.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About