Исламский феминизм в современном искусстве иранских художниц
Женщины Аллаха
Иранское искусство на протяжении всей своей истории занимает во всем дальневосточном регионе центральное место. Кроме того, интересен пример современных иранских женщин-художниц, о которых в СМИ встречаем все больше и больше упоминаний. И не только как о талантливых творцах, но как о людях, столкнувшихся с притеснением, дискриминацией, несправедливостью, по причине половой принадлежности или еще хуже их самовыражения, то есть
Мне нисколько бы не хотелось показаться в этом тексте феминисткой, стремящейся к первенству, кичащейся своим полом, но напротив выступить исследователем в поисках пути справедливого равенства в попытке объективной оценки заслуг в культуре женщины, как таковой. Такое исследование может стать по-настоящему масштабным, поэтому я решила сузить свой фокус до выявления особенностей современных восточных женщин-творцов, которым приходится преодолевать не только сложности своего гендера, но и всей традиции, к которой они принадлежат, рассмотреть их творческие пути, выявить общие черты в художественных стратегиях, позволивших им достичь мирового успеха, осуществляющих реальные изменения в мире, в умах и сердцах других людей.
Исламский феминизм в современном искусстве начал интересовать меня по причине своей высокой актуальности. Радио Свобода в 2014 году сообщает о том, что иранскую журналистку по имени Шахла Шеркат за издание СМИ «Занан Е-Емруз» (Женщины сегодня) для женщин ожидает тюремное заключение, в 2015 году в тюрьму на 12 лет за якобы непристойное поведение попала художница, которая нарисовала политическую карикатуру и всего лишь пожала руку своему адвокату. Вопрос притеснения женщин не новый, но до сих пор в мире, и исламском особенно, остается стоять остро, поэтому, на мой взгляд, изучение этой темы имеет высокую ценность в культурологическом плане.
Мне хочется на примере современных художниц из Ирана обнаружить те качества и свойства характера, определяющие их художественные стратегии, позволившие им добиться успеха в карьере, то есть преодолеть все запреты и блоки, на них наложенные мусульманскими законами. Женщины-художники из
ИСЛАМСКИЙ ФЕМИНИЗМ В СОВРЕМЕННОМ ИСКУССТВЕ
Современное искусство признак благополучия общества. И это во всех смыслах. Сегодня художники стремятся выразить в своем искусстве актуальные проблемы. Достаточно посмотреть выставку современного искусства в любой стране, и многое можно узнать о ее культуре, истории и наболевшем. Однако «неблагополучные» темы не означают отсутствие благополучия в стране в целом, если экономика страны в порядке, ее образованные граждане с патриотическим рвением скупают «родное» искусство, повышая к нему мировой интерес. Таков пример США в поддержке своих абстракционистов (Джексона Поллока, Марка Ротко) и
Насчет уровня принятия идей феминизма в исламском мире можно сказать следующее: они варьируют между восхищением и крайней критикой. Халид Кутуб в своей статье «Смысл исламского феминизма: замешательство воззрения женщин Зарубежья» говорит, что опасность идей этого поколения мусульманок приходит в связи с призывом к тому, что называется «Женским исламом». Данные идеи могут нанести существенный вред по основным шириатским и идеологическим принципам в жизни каждого мусульманина и мусульманки. Но это тема следующего исследования. А сейчас хочу начать представлять вам современных иранских художниц, привлекших к себе внимание мировой публики.
Женщинам принадлежит достойное место в развитии и поддержке арабского искусства. В качестве небольшое отступления комментарий с ярмарки Арт-Дубай. Второй день выставки традиционно Ladys’ day, мужчинам вход запрещен. Возможно, именно женщины выбирают первыми работы для своих коллекций? А их мужья оплачивают все на следующий день? Тихо шурша аббаями из тонкого черного шелка, они заплывают в сверкающий павильон Cartier. Знаменитый ювелирный дом — частый гость на арабский VIP событиях. На стендах –яркие колье, увесистые бриллиантовые серьги и редкие рубиновые кольца. Часть павильона- стенд Cartier Art Foundation. Созданный в 1984 году для поддержки современного искусства, Арт Фонд Картье провел более 100 выставок и профинансировал более 800 работ современных художников. Неоновые и сверкающие цвета макетов перекликаются с блеском драгоценностей Картье.
Каково современное арабское искусство? Безусловно огромное влияние на местное изобразительное искусство оказал иконоборческий ислам. В периоды усиление религиозных запретов, запрещалось изображать живые существа под страхом смертной кары. Поэтому основой образного строя живописи стала декоративность, породившая богатейшее искусство узора. Ритм узора, пластичность и орнаментальность форм имели огромное значение. И сегодня многие художники стран ближнего востока обращаются к «музыке для глаз»- вплетая в живописные плотна сложные арабески и каллиграфическим изыски. Переписать текст из Корана считалось для мусульманина праведным делом, и в этом они достигли истинной виртуозности. В старых рукописях можно найти и изображения людей, но они схематичны и также во много декоративны.
Арабы значительно позже чем Китай начали инвестировать в свое искусство, сейчас интерес растет. Большинство галерей представляют художников из региона MENASA (Средний Восток/ Северная Африка/Южная Азия). Здесь много иранских, турецких, индийских художников. Спросом пользуются яркие цвета и абстрактные композиции. Порядок цен от 5,000 до 100,000 долларов. По словам директора ярмарки Антонии Карвер, на выставке в целом было представлено предметов искусства на сумму 40-45 миллионов долларов. Ежедневно газеты сообщали о продажах на ярмарке, восклицая при каждой покупке от 200,000 долларов.
МОНИР ШАХРУДИ ФАРМАНФАРМЯН
(Monir Shahroudy Farmanfarmaian) родилась в 1924 году в Иране (Тегеран). Она является наиболее заметной фигурой в современном искусстве Ирана, её карьера длится вот уже более пятидесяти лет.
Работы М.Ш. Фарманфармайян демонстрируют глубокий интерес мастера к традиционному иранскому ремеслу — искусству обратного стекла и зеркальной мозаики.
В 60-х гг. мастер начала экспериментировать: она смогла соединить древнюю технику обратной росписи по стеклу, зеркальную мозаику, традиционные геометрические мотивы исламского искусства с эстетикой абстрактного экспрессионизма и минимализма. Подобные эксперименты, несомненно, были следствием знакомства и сильной заинтересованности М.Ш. Фарманфармайян в творчестве Энди Уорхола, Джексона Поллока, Луизы Невельсон, Фрэнка Стела (она познакомилась с их работами еще в конце 40-х гг., в период своего обучения в Школе дизайна Парсонса в
Сегодня пишут об особом стиле М.Ш. Фарманфармайян, который сложился в конце 1960-х и 1970-х годов. Он объединяет модерн и традиционное исламское искусство. В работах М.Ш. Фарманфармайян, которые сочетают в себе порядок и беспорядок, искусство с мастерством, которые словно случайным образом спроектированы, культурная идентичность автора предельно заострена, традиционные искусства она мастерски использует для создания новой эстетики в современном исламском искусстве. Творчество М.Ш. Фарманфармайян ярко иллюстрирует одну из важнейших особенностей современного искусства, заключающегося в диалоге — разных культур, культурных традиций, направлений в искусстве.
ТАЛА МАДАНИ
Тала Мадани родилась в 1981 г. в Тегеране, Иран. Живет и работает в
В основном на своих картинах Тала Мадани изображает мужчин со Среднего Востока, изображающие гомоэротические сексуальные отношения, пытки и унижения. Полные юмора и иронии, ее картины отваживаются на конфронтационный дискурс в системе культуры. Мадани сама называет это увлеченностью феноменом мужчины. Стиль ее живописи брутален, с насыщенными цветами и только с самыми необходимыми формами. Ее масштабные работы создают ощущение пространственности внутри абстракции, рефлексируя над «массовом поведении». Работы меньшего формата фокусируются на «частном поведении» и их проще прочитывать как маленькие истории.
Для PinchukArtCentre Мадани создала три крупноформатных полотна, объединив их с серией анимационных фильмов, в которых оживают темы ее картин.
Чем больше её полотна, тем они абстрактнее. Композиции — минималистские, цвета — открыто конфетные, силуэты — смутно матиссовские и гастоновские, и очень графичные — почти карикатуры из газет на полпути к граффити. Последнее подчеркивает их провокационную суть. В этих работах есть что-то хлипкое и нестойкое, наивное, детское и очень деликатное — и цвет, и линия, и дух, но в то же время их сюжеты жесткие, уверенные и даже презрительные. Не мужчины, не женщины — «человеки» на ее холстах. А темы — унижения, деградации, подчинения, потери индивидуальности, массового коленопреклонения и насилия, — это, прямая ссылка на Ближний Восток.
САРА РАХБАР
Сара Рахбар (Sara Rahbar) — фотограф и мастер по текстилю — живет и работает между
Рахбар разрушает национальные, религиозные и культурные границы через деконструкцию, соединяет иранские и американские флаги с текстильными изделиями, полными культурных коннотаций — моделями, текстурами, цветами и формами, характерными для искусства древней персидской империи. Она также демонстрирует контраст между жизнью Ирана в ХХ веке до исламской революции и его существованием в настоящее время. Обрывки ткани и безделушки, которые Сара вплетает в флаги, скопились у нее после путешествия по Ирану. Текстильные работы Рахбар показывают ее мастерство как дизайнера одежды, которым она была до того, как сосредоточилась на фотографии, кино и других видах искусства.
Сара сама позирует на собственных фотографиях, где опять таки соединяет иранскую традицию и ее американское восприятие: используя флаг США как хиджаб или надевая иранское платье с лыжной маской.
Память без воспоминаний — американский флаг из персидских тканей, выполненный Сарой Рахбар, американкой иранского происхождения. Простая, но живописная и очень эффектная работа из кружевных лент, фрагментов национальных полотенец, скатертей, занавесок, платьев, оборок и помпонов. А поверху нашита пулеметная лента и несколько военных медалей. Похоже, что это фантазия художницы на тему мирного и взаимообогащающего соседства. Или это издёвка над спасительным влиянием большего брата? А может, это о банализации эмигрантских культур, сведенных в Диаспоре к орнаменту?
Эта работа, пожалуй, самая безопасная и наиболее декоративная из работ Рахбар. Она в основном экспериментирует с национальными тканями — флагами и тканями для одежды — американскими и арабскими. Ее работы больше тяготеют к перформансу, чем к живописи.
В интервью Сара говорит, что тяга к разрушению границ и отвращение к ярлыкам являются причиной ее отказа как-либо идентифицировать себя, в том числе как феминистку:
«Последнее, чего бы я хотела — это налепить на себя еще один ярлык. Есть вещи которые меня волнуют, есть то, что я делаю, чтобы разобраться в этих вещах, постигнуть их и преодолеть. И я вижу, что попытки определения и называния только разделяют. Я не верю в границы, выросшие из преданности флагу, стране, религии или идеологии. Моя цель — размывать эти границы».
ШИРИН ФАХИМ
«Тегеранские проститутки» Ширин Фахим — иранки, живущей в Иране, — просто шикарны, сколько бы их ни сравнивали с работами Сары Лукач и Синди Шерман. Да, наверное, что-то есть. Но всё равно — они другие, они смешные, они яркие — они «про другое». Они сделаны так, что мы понимаем: нет, не подражательные, может быть — производные. Но если бы не так — мы бы, возможно, отвернулись в недоумении.
Их яркость, карикатурность и абсурдность мне скорее напоминают немецкий экспрессионизм Бекмана, Дикса и Гроса, а по цвету и геометрии — средневековые иранские книжные миниатюры. В масштабе 1:1 эти муляжи выполнены из различных предметов домашнего обихода, фруктов, фрагментов вульгарных одеяний и галантерейных предметов. Настоящие только сапоги-шпильки кичливых цветов. Сами фигуры сильно утрированы, некоторые без голов и лиц, но позы и выражения тонко передают человечность персонажей, их мироощущение и настроение.
У каждой фигуры появляется какой-то новый штрих, повествующий об отношении к ночным бабочкам и транссексуалам в исламском обществе — то счёты на полу, то цепь на поясе, то копилка с деньгами между ног, то освежитель воздуха. При всей свой гротескности и невероятности они настолько реальны, что в зале вы ловите себя на чувстве легкой неловкости и уязвимости. Вы чувствуете себя одновременно и на страже, и под наблюдением. Почти как эти водевильные тегеранские проститутки, которых якобы в этой столице очень моралисткого государства более 100.000. Неудивительно, что существует несколько фарсовое мнение, что проституция в Иране есть проявление гражданского протеста в ответ на строжайшие и сексисткие религиозные законы страны. Это скорее критика гендерных ролей в обществе, чем атака на древнейшую профессию. Тот факт, что художница может выполнять такие работы в Иране, дает нам понять, что иранское общество куда сложнее, чем нам представляется.
Ширин Фахим. «Тегеранские проститутки», смешанная техника, 2008
ШАДИ ГАДИРЯН
Работы Шади Гадирян, иранки, живущей в Иране, чьи работы ранее выставлялись на Западе, включая Великобританию. Художница представила две серии фотографий десятилетней давности — «Как каждый день» (2000-01) и «Гажар» (1998-99).
Первая серия — семь крупных «портретов» — силуэты женщины в хиджабе с предметами домашней утвари вместо лица — дуршлагом, веником, теркой, резиновой перчаткой, утюгом… Эти работы утверждают, что место женщины в обществе сведено до хозяйственной утвари, но также с юмором создают женские характеры домостроя — чистюля, сплетница и т. д. Эти инсценированные фотографии есть явная издёвка над нынешним положением женщины в арабском мире, женщины без тела и жестов, живущей по архаичным религиозным законам в современном обществе.
Вторая серия фотографий — «Гажар» — тоже примечательна, но опять же очень предсказуема и плакатна. Серия-лозунг без развития и почти без вариаций: женщины в национальных костюмах гажарского периода на фоне декораций фотографических студий 19-го столетия, но с предметом современной домашней утвари — пылесоса, телефона, магнитофона. Серия отражает опыт современной женщины арабского мира, застывшей во времени. Хотя работы эффектны и, наверное, достаточно тонко медиируют цензуру исламского общества, они почти обижают своей концептуальной простотой и повтором, хотя именно из этого орнаментального повтора рождается эффект и ясность работы.
Шади Гадриан: «Во время создания серии "Qajar», мотивацией для меня была двойственность и противоречивость нашей жизни. Я хотела продемонстрировать этот контраст: женщину, которая не может сказать к какой эпохе она принадлежит.
Шади Гадирян. Без названия из серии «Как каждый день», фотография, си-принт, 183 см, 2000-2001
ШИРИН НЕШАТ
Ширин Нешат. художница родилась в иранском Казвине и совсем юной была отправлена родителями учиться в Калифорнию. Это случилось за пять лет до исламской революции. Потом вернуться назад было уже нельзя, она, как и многие другие иранцы, оказалась невольной эмигранткой и начала карьеру нормального американского живописца.
В 1990-м году Ширин Нешат приехала в новый Иран. То, что она там увидела, ее глубоко перепахало. Живопись оказалась слишком слабым средством, чтобы выразить впечатления от иранского послереволюционного быта. Нужна была иллюзия документальности, и Ширин Нешат занялась фотографией и видео.
С тех пор она время от времени ездит на родину — за вдохновением. Снимать, правда, приходится в Марокко или в Турции. В Иране ее фильмы не показывают, там ее не знают и, видимо, не
Мировой успех пришел к Ширин Нешат после фотографической серии «Женщины Аллаха», где художница, одетая в традиционный черный балахон, проецировала на свое лицо и руки письмена Корана. Трудно понять, то ли она пропагандирует ислам, не пожалев для святой цели своего тела. То ли, наоборот, предстает его жертвой и заложницей. Эта садо-мазохистская двойственность, взаимная зачарованность насильника и жертвы и стала главной интригой всего творчества Ширин Нешат. Она — одна из немногих современных художников, осмелившаяся воспеть красоту, веру и героизм, обратившись к своей национальной и гендерной идентичности без отчуждения и стыда.
Хотя работы Ширин Нешат затрагивают важные политические и социальные аспекты жизни иранского общества, она считает себя в первую очередь художницей, а не активисткой. Ее произведения — это приглашение к диалогу и размышлениям, а не призыв к активным действиям. «Существует стереотип, что все восточные женщины — покорные жертвы, но ведь это не так. Я ниспровергаю это утверждение, как можно более тонко и искренне показывая, насколько они сильны», — говорит автор. В «Женщинах Аллаха» Ширин изображает традиционно одетых восточных женщин (позировала сама Нешат), на открытых участках тела которых персидской вязью нанесены цитаты на фарси из иранской феминистской эротической поэзии. Героини фотографий Ширин Нешат часто держат в руках оружие: так автор показывает невозможность отделить религию и духовность от политики и жестокости.
Ее мир беспощадно поделен на черное и белое, на женщин и мужчин, на порыв и оцепенение, на пустыню и город, на толпу и одиночку. Символ этого мира — черный занавес, разделяющий мужчин и женщин в народном собрании — то ли в мечети, то ли в клубе, где беснуется проповедник, обличающий похоть, — то ли мулла, то ли политинформатор.
Мощь и ужас, точнее, ужас от мощи — главное впечатление от этих фильмов. Парад символов, гораздо более древних, чем ислам, завораживает, как агитплакат или как шаманское камлание.
Впрочем, такова магия любого революционного искусства. Критики не раз сравнивали работы Ширин Нешат с фотографиями и фильмами мастеров советского авангарда. Сходство не столько эстетическое, сколько генетическое, — художник транслирует энергию, высвобожденную социальным взрывом.
В распоряжении Ширин Нешат оказались возможности западной художественной индустрии — высокие технологии, конвейер фестивалей, профессиональный менеджмент.
А главное, ее карьере способствовала идеология политкорректности, диктующая западному миру озабоченность судьбой женщины Востока. И чем ближе кажется исламская угроза, тем больший интерес вызывают те, кто может рассказать о мире ислама — на понятном западному человеку языке. Художника сегодня считают посредником, двойным агентом. Не между небом и землей, как раньше, а между враждебными культурами.
Вслед за фотографией Ширин Нешат обратилась к видео. Трилогия видео-инсталляций в форме двойных видео-проекций развивает темы ее ранних фотографических работ. Три фильма “Turbulent” (“Беспокойный”, 1998), “Rapture” (“Восторг”, 1999) и “Fervor” (“Страсть”, 2000) сфокусированы на противопоставлении мужской и женской роли в исламском обществе.
Картина “Turbulent” принесла автору Первую Международную Премию на Венецианской Биеннале и международную известность. Фильм “Turbulent” появился как реакция на то, что в Иране женщинам запрещено исполнять или записывать музыку. “Если музыка — это выражение мистики и духовности, — говорит Ширин Нешат, — то интересно, почему мужчине дозволено получить подобный опыт, а женщине — нет? В этом фильме женщина нарушает все правила: сначала появляясь в театре, где ей не разрешено находится, затем — исполняя песню, в которой нет слов и которая является чистой импровизацией. Она одинока, ее действия не могут быть одобрены обществом, в котором она живет, но в то же время мы говорим об особой форме свободы, которую достигает эта женщина, о том, какими мятежными и непредсказуемыми могут быть женщины в обществе, где мужчинам уготовано жить определенным традицией образом”
На видеопоказах Ширин Нешат зритель обычно зажат меж двух экранов — видимо, так же, как сама художница зажата между мусульманским миром и Америкой. Рассказ ведется без слов, вместо слов — душераздирающая музыка иранской музыкантши Сьюзан Дейхим. Возможно, потому, что слово — наименее пригодный выразитель для страсти.
А самый большой парадокс произведений Ширин Нешат заключается в том, что, по мнению автора, лучше всего смысл ее «Женщин Аллаха» могут понять жители Ирана. Но увы, в самом Иране творчество Нешат запрещено.
АТЕНА ФАРГАНДИ
Иранская художница Атена Фаргадани (Atena Farghadani), которая отбывает тюремное заключение за карикатуру на чиновников, пойдет под суд. Как пишет The Independent, поводом послужило рукопожатие с мужчиной — ее адвокатом Мохаммедом Мохими (Mohammad Moghimi).
По информации издания, защитник посетил 29-летнюю женщину в тюрьме, при встрече она пожала ему руку, что в Иране запрещено. Поступок художницы расценили как прелюбодеяние и непристойное поведение. Аналогичные обвинения были предъявлены ее адвокату.
В начале года Фаргадани приговорили к 12 годам и 9 месяцам лишения свободы за сатирический рисунок, на котором художница изобразила иранских чиновников в виде обезьян и коз. Ее признали виновной в «сговоре против национальной безопасности», «пропаганде против системы», а также в «оскорблении членов парламента посредством искусства».
Карикатура стала протестом художницы против запрета властей страны добровольной стерилизации и ограничения доступа к средствам контрацепции. Рисунок она выложила на своей странице в Facebook.
Упорная, инстинктивная потребность человека искать истины и справедливости являет нам себя в истории артефактами искусства. Архетипическое двоение тотально: восток и запад, мужчина и женщина. Исходя из этого положения становится очевидной актуальность проблемы баланса, нахождения верной стратегии и тактики построения мира: от межличностных отношений, гармонии в семье, до глобальных политических вопросов.
Роль женщины в этом процессе столь же важна, как место инь в мандале инь-ян, — все здесь равноценно, — нет жизни без движения, нет пары без половины. Женский пол воспевался поэтами издревле, но и женщины — не безмолвные идолы, а в равной мере творцы этого мира, были основателями ремесел и всех видов деятельности, требующих повседневности. Я говорю об этом с уверенностью, ссылаясь на
Женщины-художники из
Искусство Ближнего Востока действительно находится в процессе мутации — зритель осознает, что на Востоке все так же сложно, а может и еще сложнее, чем на Западе, что люди там тоже живут, а не только воюют, что они носят перчатки и некоторые посещают проституток. Что их мир — это не только место тирании, угнетения, религиозной нетерпимости и терроризма. Что их мир такой же, как наш, — сложный. И что художники там тоже есть, что они, скорее, ничего не решают сами по себе, но так же как и здесь критикуют, вопрошают, подвергают сомнению. И не только политическую ситуацию, но и вопросы искусства. Искусство как шанс, как вероятность.
Современное искусство размывает границы культур, воплощает идею диалога культур. Диалог культур в современном искусстве иллюстрируют работы М.Ш. Фарманфармайян, которая создает произведения, объединившие древнее иранское искусство и европейский модерн, влияющие на создание новой эстетики в современном исламском искусстве.
Творчество М.Ш. Фарманфармайян ярко иллюстрирует одну из важнейших особенностей современного искусства, заключающегося в диалоге — разных культур, культурных традиций, направлений в искусстве, работы М.Ш. Фарманфармайян, которая создает произведения, объединившие древнее иранское искусство и европейский модерн, влияющие на создание новой эстетики в современном исламском искусстве.
Опорная литература:
1. http://www.tate.org.uk/britain/eventseducation/symposia/16579.htm
2. Наталья Чибирева, «Другой “без паранджи”»
3. «Без паранджи: новое искусство Ближнего Востока».
Галерея Саатчи, Лондон, 29.01.2009 -06.05. 2009
4. London’s Saatchi Galley shows Middle Eastern Art, International Herald Tribune, 29 January www.saatchi-gallery.co.uk/
5. Наталия Шпитковская, Art Dubai 2014/Искусство и бизнес, 10 мая статья вышла в майском номере журнала L’Officiel в Украине (2014)
6. Халид Кутуб, «Смысл исламского феминизма: замешательство воззрения женщин Зарубежа»
7. Марина Колдобская , «Женщины Аллаха»: Ширин Нешат о роли женщины в исламском мире , http://www.kulturologia.ru/blogs/230910/13149/
8. Амаль Карами, «Освобожденная женщина Аллаха» http://ru.blouinartinfo.com/news/story/887336/6-hudozhnic-proslavivshihsya-posle-70-ti#sthash.AOPzM4S0.dpuf
9. Василина Аллахвердиева, «Загадка Ширин Нешат», http://www.kulturologia.ru/blogs/230910/13149/
