«Современное искусство стало мировым?»-спрашивает с обложки издание об искусстве. Ответить на этот вопрос не составляет труда. Гений за гранью добра и зла, международные культурные институции проводят свою глобальную мировую политику, ведут активную деятельность и поддерживают талантливых художников. Одна из них, художница, поразившая меня мощью своих простых живописных полотен, в которых сильно чувствуется сохраненная традиция и философия Востока,и проявляется современная выдержка, столь необходимая для реального успеха и конкурентоспособности на мировом арт-рынке.

Предлагаю познакомиться с художницей и ее творчеством посредством оперативного просмотра видео:

https://youtu.be/8J_OVFPnvHQ

Восток и Запад — Франко-марокканская художница Наджи Мехаджи.

http://www.najiamehadji.com/

Заглавная цитата на сайте Наджи Мехаджи

“En art il ne s’agit pas de reproduire ou d’inventer des formes, mais de capter des forces, c’est par là même qu’aucun art n’est figuratif”
Gilles Deleuze

Жиль Делез
«Искусство не о репродуцировании или изобретении форм, но о выслеживании и сборе сил, поэтому нет никакого фигуративного искусства»

Наджи Мехаджи франко-марокканская художница, которая живет и работает между Востоком и Западом, между Францией (Париж) и Марокко (Эс-Сувейра). Наджи Мехаджи является уникальным и одним из основных продуктов марокканской художественной сцены и признанной величиной во Франции с 1980-х годов, ее картины были выставлены в нескольких крупных музеях, включая центр Помпиду в Париже.

Она получает в середине 1970-х годов степень магистра изобразительных искусств и истории искусства в университете-Париж I, и образование по театральному искусству в Париже VIII. Последнее дало ей возможность работать с Питером Бруком и Живым театром, группой авангардистов, открытых для так называемых «неевропейских культур», с которым она создает новую работу-исследование о теле и жесте, ставшей в своем роде иллюстрирующим подходом питающим и сформировавшим ее собственный стиль.

В те годы, она знакомится с японской дзен эстетикой и суфийским ритуалом дервишей, она применяет уголь и чернила с большой свободой.

Затем она делает со студентами спектакли о современной музыке, рисуя на больших листах бумаги звукоснимателями. В то же время она принимала участие в группе женщин-художниц, выпускавших журнал об искусстве, где она публиковала свои первые рисунки, напоминающие черно-белые диаграммы, которые можно охарактеризовать как «чувственные абстракции».

В 1985 году она провела год в Эс-Сувейра со стипендией «Вилла Медичи Hors lе Murs», куда регулярно возвращается каждый год, чтобы работать в течение многих месяцев подряд.

Именно во время этого первого пребывания она нарисовала свою серию на тему мифа об Икаре, где центральное выражение — это «символ свободы и принятие риска», на больших полотнах, где следы — сырые отпечатки — жесты тела и прозрачные коллажи, очень архитектурные геометрические фигуры: эти работы были показаны на ее первой персональной выставке в музее изобразительного искусства «Кан и Пуатье» в 1986/87.

В 1993-1994 годах, в ответ на военные преступления, совершенные против боснийцев в бывшей Югославии, она создала серию куполов, подтверждающую ее интерес к формам «транскультурального» в архитектуре (особенно восьмиугольники), тогда это было явной отсылкой к представлению о космологии в искусстве ислама.

Позже, в 2005 году она вернется к этой драме с цветком войны; в своих цифровых произведениях, которые появляются в серии «Бедствия войны» (вдохновленные Гойя).

Начиная с 1996 года, и в течение десяти лет, Najia Mehadji рисует картины маслом на больших полотнах с интенсивным цветом и рисунки с одноцветными символическими темами, такими, например, как сферы, дерево

(или древо жизни), цветок Гранады и т.д. Большинство тем приходят к «абстрактной структуре течения", перехватывающие быстротечность жизни, прохождение, понятие бесконечности.

Потом она начала рисовать широкой кистью изогнутые линии в стиле «арабески»: белый или красный на черном, и так изобрела «внутреннюю письменную форму» чувствительной и возвышенной души и тела: она рисует волны, сама становясь волной, на полотнах, которые почти как свитки.

Puis elle se met à peindre avec un très large pinceau des lignes courbes en « arabesques » blanches ou rouges sur fond noir, inventant ainsi une « écriture intérieure » sensible et sublimée du corps et de l'âme: les Volutes.

С 1998 году, она отвечает за обучение рисунку, как приглашенный профессор в Национальной высшей школе изящных искусств в Париже.

Наряду с практикой живописи и графики, начиная с 2005 года, продолжая свою приверженность борьбе с насилием и войн на Ближнем Востоке, она создает цифровые работы, включающие увеличенные детали офортов Гойи (включая «Коррида» и «Бедствия войны») в флуоресцентных цветовых конструкциях — «как напряжение между Эросом и Танатосом».

Примечание Наджи Мехаджи (Najia Mehadji). Эрос и Танатос

"В декабре 2008 года военная операция «Литой свинец» (‘Закаленный свинец’) проходила в Газе, бомбардировки израильской армии убили вслепую много мирных жителей. Это потрясает и оскорбляет меня, как и всегда, когда убиты невинные люди .

В то время я работала над серией красочных работ, где я исследовала тему пиона, это очень сладострастный, чувственный цветок, символ бренности и плодородия, быстротечности и общей рождаемости-смертности, таким его считают в общепринятом значении нескольких цивилизаций, во многих культурах.

Столкнувшись с этой трагедией, в январе 2009 года, я обнаружила в себе склонность к черно-белому как к выражению универсальной оппозиции жизни и смерти, оппозицию, которую я хотела преодолеть — отсюда и название Эрос и Танатос.

Я нарисовала серию больших полотен, где охра холста, черная линия и всполох белой краской из темноты, холст, черная линия и всплески краски, вытекающие из другого мира, создают динамизм и символ, или динамический символ надежды."

С 2008 года она создала новую серию картин и цифровых изображений большого формата, которые дают скульптурный аспект через действие путем расширения холста до свитка, «Arabesque, Mystic Dance», суть которых — непрерывные линии, осмысленный свободный жест, ссылки на восточную каллиграфию и суфизм, подобные официальные предложения критиков, которые позволяют ей захватить этот уникальный способ практики, как правило, приписываемый исключительно мужчинам, она становится новой международной феминисткой во всей успешности своей художественной карьеры, изобретя новый способ живописи, освобожденной от всех традиций.

Ее основные персональные выставки проходили во Франции, музее изящных искусств Пуатье, «Кан и Эпиналя»; Montenay Gallery (Париж); в Санкт-Джон Холл (Мэрия Парижа); галерея The Ship (Брест). В Марокко, Национальная галерея «Баб Руах» (Рабат); «Actua пространство» в Attijariwafabank (Касабланка); Делакруа Галерея (Танжера); «Shart» Галерея и «Ателье 21» (Casablanca). Катар, «Анима» галерея в Дохе. Кроме того, она сотрудничает с Аммане (Шоман Foundation) на Базельской ярмарке, с Арко в Мадриде, FI: AF (Французский институт: французский альянс) в Нью-Йорке и во многих учреждениях по всему миру.

Она участвовала в 2009 году в выставке Elles @ centrepompidou в Национальном музее современного искусства Жоржа Помпиду (Париж) и во время фестиваля Mawazine (Рабат).

В 2010 году на ярмарке современного искусства в Дубае, в экспозиции музея Марракеш и Марракеш Art Fair в рамках галереи Shart из Касабланки. В 2011 году в коллективной выставке архитектурных чертежей-утопий в Национальном музее современного искусства природы и ландшафта в Бухаресте, в художественном пространстве «Дженерал Компани» Касабланки и рисунки теперь в «Парижской Карусели Лувра», затем она выставляет на выставке «Sens et essence Санс» и эссенции» Чувства и сущности» во Французском институте в Нью-Йорке (FI: AF) и на Вилле Рузвельта серию «Мистические танцы», созданную в Касабланке. Это один из художников, присутствующих на собрании Союза художников Парижа и современного арабского искусства в «Villa Emerige» в Париже: она среди музейной экспозиции, которая объединяет десяток арабских художников и имеют особые отношения с Францией, и ее успех таков, что она, через французский институт, путешествует в 2012-2013 гг (Бейрут, Сане, Рабат, и т.д.)

В 2012-2013 годах, она выставила в галерее «Shart», Касабланка, недалеко от «Galerie Albert Benamou» в Париже и Art Paris Art Fair, затем в «Anima» галерее в Дохе (Катар). Она участвует на протяжении 25 лет в Мировом Институте арабского творчества, и выставляется в арабском Emirates

Palace в Абу-Даби и Манама в Бахрейне. Ее персональные выставки в 2013 году: Мистический танец в «Espace Art Roch» (Париж), 2000-е годы на «Espace Клода Lemand» (Париж), в галерее «Draped» The Ship (Брест). Она участвует в аукционе «Syriart», в аукционе Париже и Бейруте для поддержки гражданских жертв сирийского народа на восстание.

В начале 2014 она сделала персональную выставку «Новые Арабески» в «Galerie Le Violon Bleu» в Тунисе и на Art Dubai (с лондонской галереей Сельмы Ферьяни (Feriani) и на арт-ярмарке Арт Париж (Art Paris Art Fair) (галерея «Lemand Claude Paris»). Летом 2014 года ее серия цифровых работ «Goyesques Suites»; Коррида представлены в Сере музее современного искусства в Painter и арены, и искусство корриды от Гойи до Barceló. После она приняла участие в инаугурационной выставке Музея Мохаммеда VI современного и современного искусства в Рабате "1914- 2014, Сто лет — 100ans искусству в Марокко". В марте 2015 года она выставила "20 лет работы" в галерее «Atelier 21» в Касабланке, организующей свою первую ретроспективу в Марокко и на «Art Paris Art Fair» в Большом дворце в галерее «Клода Lemand».

Работы Najia Mehadji присутствуют во многих государственных коллекциях и музеях, в том числе в Центре Жоржа Помпиду, MNAM (4 больших рисунка и живопись на бумаге), и Всемирного института арабской культуры в Париже, а также в коллекциях «Сосьете женераль», «ONA» Фонд, музей Мохаммеда VI современного искусства в Рабате, и в Касабланке «Attijari Waffabank», которые владеют многими работами.

Ее работы высокопрофессионально сдержанны, пост-концептуально выдержаны в определенных сериях; вместе с тем графичность их предельно

минималистична, они заставляют зрителя по-новому впитывать свою естественность.

Особенно это чувствуется благодаря масштабу ее работ. Она пишет очень длительное время, по нескольку часов и даже месяцев, чтобы понять, что значит масштаб письма по несколько часов к ряду, требуется самому практиковать письмо, или хотя бы посмотреть видео на канале художницы. Отдаваясь свободному жесту, основываясь на традиционных восточных дыхательных и танцевальных суфийских практиках, философии дзен, процесс ее творчества становится подобен и танцу, и перформансу, в полной мере философского осмысления, больше того потрясает, как она говорит о себе, что становится волной в момент письма, как ее тело отдается во власть свободного движения кисти по поверхности.

Нас завораживает правдоподобность ее образа от и до. Я вижу через то, как она говорит, как двигается, как написаны ее полотна, что она в каждый момент находится в тех практиках, о которых говорит.

Такая наглядная достоверность, — вот, что такое мистика и секрет феноменального коммерческого успеха Наджи Мехаджи, ее картины продаются в среднем за 30000 долларов. Хотя, это безусловно не верхний предел цен за произведения современного искусства.

________________________________________________________________________________

АВТОРЫ о творчестве Наджи Мехаджи

(переводы отрывков, аннотации книг о ней, цитат из интервью)

Наджи Мехаджи: «Откровение Жеста» — книга Паскаля Амель вышла 1 мая 2016 года, аннотация к книге в интернете на сайте Амазон.ком. Паскаль Амель, выдержка из текста, опубликованного в монографии Наджи Мехаджи. Издание «Шомодь», октябрь 2014. «КРАСКА». (ГУАШЬ)

Если нужно было бы случайно выбрать имя современного художника — среди немногих других — чьи биографии и работы синтезировали в себе Восток и Запад, то это, конечно же, Наджи Мехаджи.

Родилась в 1950 году, художник Франко-марокканского происхождения, провела свое детство и юношеские годы в Париже. Уже в 1980-е годы, она решила разделить свою жизнь между Парижем и Эс-Сувейра, где она создает студию для себя в вечной сельской местности, племенном районе Ха-ха. Выпускник Университета Париж 1, где защитила кандидатскую диссертацию на тему искусства Поля Сезанна, художница принимала участие в многочисленных международных выставках за последние двадцать лет: в Нью-Йорке, Париже, Рабате, Доха, Абу-Даби, Бейруте и в других местах. Некоторые из ее работ находятся в коллекциях Национального музея современного искусства в Центре Жоржа Помпиду и в Институте арабского мира в Париже.

Наполненные светом работы Наджи Мехаджи создают ощущение полноты, празднуя союз между телом и разумом и захватив «безвременье жизни.»

«На недавнем посещении студии художницы, Наджи говорит мне: " Простой цветок предлагает философские или метафизические мысли… Это как Гора святой победы “Montagne Sainte Victoire” Сезанна или его более утонченные акварели: каждая черта имеет важное значение — необходимо все — пейзаж смотрит на нас, гора живет как автопортрет художника… это метафорический способ восприятия — без помпезности — что сильнее и более долговечно, чем любая индивидуальная жизнь. Как рисовать ветер в ветвях? Эфемерная красота? Это вызов дзен-искусства, что, в динамике пережила инсульт, или размытие чернил-туши, только так мне удается восстановить чувство ветра и вызвать тайм-аут (отсутствие времени). Как рисовать дух монаха, который идет в пейзаже или созерцает его? По составу пустоты и полноты, траекторий и субъективных мазков, которые, через представление деревьев или складок одежды монаха, так удается создать метафору для эйфории или ностальгии, полноты или пустоты, которые он чувствует".

____________________________________________________

Анри-Франсуа Дебайе (Debailleux): Что бы вы сказали, если кто-то спросил вас, что вы делаете, чем занимаетесь, как если бы они еще не видели ваши работы?

Наджи Мехаджи (Najia Mehadji): Самое главное это то, что я всегда работала над идеей времени — длительности — которая является фундаментальным аспектом моих исследований.

Вы можете воспринимать время во всех линиях, которые я рисую, которые иногда представляются кольцами на стволе дерева.

Каждая строка записывает время физического жеста.

Работа, которую я делала с нефтяными палками с 1996 года началась как отсылка к кактусам, потому что кактусы конкретизируют время, они чистое время.

Их формы являются демонстрацией времени.

Я бы также сказала, что моя работа очень связана с философией.

Я чувствую себя очень близко к некоторым философам, как Жиль Делез, которому я обязана очень многим, в частности, его концепции построения диаграмм и траекторий, повлияли на образное восприятие. Некоторые из моих картин, такие как Chaosmos, были продолжением его идей.

Как мы можем выразить путь между хаосом и космосом, видимым и невидимым?

________________________________________________________________________________

«Чрные цветы к Мистическим танцам — “Mystic Dance”. Автор Кристин Бучи-Глюксман (Buci-Glucksmann)

Цвета как цветы. Гранат, миндаль, мак, пион, и особенно те, что на бирюзовом фоне Востока, что устанавливают нам свою фронтальную перспективу взгляда. Черный, это чернота тени, которую только Уорхол посмел использовать для своего гибискуса на фиолетовом фоне. Сделано на бумаге или синтетической ткани, с изображениями или диаграммами, и с очень большими кисточками, они заворачиваются в их стилизованной и прозрачной гофрированной светом тени. Как будто для того, чтобы показать и скрыть недостающий центр, невидимое сердце каждого цветка, это для того «чтобы сделать что-то, что ускользает от меня», — говорит мне Наджи Мехаджи. В течение шести лет, Наджи Мехаджи (Najia Mehadji) рисует только цветы. И, как во всей цветочной истории живописи, конечно, сразу вспоминается барокко, тщеславие Матисса, О'Киф, Уорхол и Сай Твомбли, известно, что цветы как бы рисуют время, его рождение и смерть, в цикле, где эфемерностью становится парная метафора «жизнь и красота». Mujo моря: «непостоянство» на японском языке, значит быть в этом сезоне, значит являть хрупкий циклический ритм, как увядание или цветение. В их плиссированных складках, расходятся прочь полосы, текстуры трещин накладываются, черные пионы стали хранителями всех украшений между Востоком и Западом. То, что произошло, как линия деревьев все жестче, и даже цветочные мотивы, где блеск и сила доминирующего красного, чаще всего солнечного света? Ибо если цветы все еще в своем молчаливом захвате энергии космоса, при прохождение отмеренного им срока от интенсивных цветов все–таки приходят к черному, как новое использование этой бирюзы Востока, популярной в миниатюре или керамике, становятся поворотным моментом в работе, и как это является пластикой, по крайней мере, созданием видимости времени и отражением реального со-бытия.

_______________________________________________________________________________

Филипп Пиже (Piguet):

«В описании графических работ Наджи Мехаджи последних пару лет выделяются три основных направления, которые она развивала в течение всей творческой деятельности: геометрическое, растительное и телесность. С технической точки зрения Мехаджи использует такие разнообразные медиумы, как кровь, мел, гуашь, акварель, графит, или виниловые краски; она использует бумагу разных свойств, размеров, более или менее плотной текстуры.»

________________________________________________________________________________

Пляски эроса и мистики. Мухамед Рахди (Rachdi)

«В основе работ Наджи Мехаджи (Najia Mehadji): корпус тела, эрос и загадочная тайна. Главное в любой графический работе или изобразительном акте коренится прежде всего в динамике тела и в том, что оно тот наиболее живой и энергичный инструмент, как диск, более конкретно

стремясь укорениться в чувствительном-чувственном «здесь и сейчас», но так же воля внимания остается постоянно повернута к другой стороне, к вселенной сверхчувственной.

В самом деле, исток творчества художника — это всегда начало от его собственного тела, действующее на физический носитель, на бумаге или холсте, художник наделяет свои творения духовным значением. «Мои картины на самом деле большие меловые рисунки, выполненные физическим и ментальным жестом: они представляют собой структуры потока, которые создают связь между космическим и человеческим, духовным и чувственным», — сказала художница о своих предыдущих работах, основанных на больших мазках пастели, где это силуэты цветения растений.»

________________________________________________________________________________

Новости бесконечности. Реми Лабрус (Labrusse)

Представьте себе водолазов, поднимающихся на поверхность из глубины, в сиянии пены, они идут по стопам другого, подводного мира. Их тела, по-прежнему купаются в неуловимой сплоченности дна, жизнь тел проявляется дыханием, жестами, восходящим импульсом силы и гармонии, рождающейся от этого фона, который продолжает поддерживаться только тогда, когда они исчезают в памяти, в одном движение, в «наружном» воздухе, на поверхности. В этих действиях, вода, которая течет вокруг и обтекает все формы. На мгновение созвездия, где свет играет, совершаются и одновременно растворяют глубокий интимный опыт, слепой, немой, и если уж совсем радикально, то «unformulable» — неформулируемый. Через этот скачок в направлении поверхности, все это делает возможным все та же пустота. Дыхание, которое внезапно происходит на поверхности, а энергия каким-то образом просачивается, основываясь на непостижимом, но и потребляет и преобразовывает морской темп внутренней радости, которая проявляется в мире: чистая трата и удовольствие (Батай), внезапный разрыв поверхности, где во время вдоха, тело погружено под воду, а лицо обращено к небу, пловцы сплетаются друг с другом и с экстернальностью и внутренностью, и это как два основных необходимых составляющих одного шага для того, чтобы быть.

Подборка, перевод и комментарий — Любовь Туинова

http://www.cineclubdecaen.com/peinture/peintres/mehadji/icare.htm

http://www.atelier21.ma/wp-content/uploads/2015/02/Catalogue-Najia-Mehadji.pdf