В последнее время критические тексты по искусству все больше работают с эмоцией в передаче информации, и спекулируют этой «эмоцией» , как главным, связующим элементом между повествователем, повествованием и адресатом.
Акцентируя внимание адресата на субъективных переживаниях, на мой взгляд, авторы допускают ошибку: создают ложную атмосферу псевдо диалога, реализуя псевдо посвящение в таинство жизни. На самом же деле, слушателя принуждают к транспонированию в монолог, где слушатель не только лишен голоса , но и позиции слушателя. Слушатель должен стать на место потерпевшего, затем позиция слушателя как действующего лица заканчивает свое существование и дальше перемещается на место жертвы. В итоге мы получаем текст — призыв, не имеющий ничего общего с философским дискурсом, занимающимся анализом и постановкой вопросов, мы получаем текст , который заставляет принять роль потерпевшего и служить этой роли, действуя согласно тезисам, приведенным в тексте. Лишая вас аналитического осмысления, автор рекламирует свои идеи и вербует вас в своего агента. Таким образом, вы попадаете в ловушку эмоциональных декораций и становитесь послушным солдатом и главным участником театра войны.
Необходимо проявлять уважение к читателю , не доводя до состояния стресса, из которого просто не дают выйти: будильники, давки в метро, очереди, хамство, работа, болезни и тд , просто некогда думать об общем благе, хотя бы не сойти с ума самому и прокормить детей и
И если еще и тексты выдают за теоритическое эссе и в тот же момент вызывают к интонационному прочтению, которое можно и нужно интерпретировать как манифест — это ,по крайней мере, пошло,; и пошло думать, что эта правда имеет смысл без правды слушателя или читателя, без той правды, в которой живет адресат.
Наша цель превратить предоставляемую информацию в альтернативную схему мышления, таким образом, попытаться выстроить коммуникационное поле, которое бы действовало сообща.
