Create post

Александр Бродский.Мастерская

Asel Abilkhamit
Таня Лепкович

В стенах новой мастерской архитектора и художника Александра Бродского пока форменная разруха. Именно с этой вечной темой и будет работать автор в рамках своей масштабной выставки в Манеже.

ТЕКСТ: КОНСТАНТИН АГУНОВИЧ, ФОТО: ИГОРЬ СТАРКОВ

Серия публикаций из старых номеров журнала Numero. Данный материал был опубликован в журнале Numéro N 03 (май 2013)

Как архитектор Бродский, уже в силу позитивного предназначения профессии, — про обустройство, про культуру быта, нормативы человеческого существования и про «мой дом — моя крепость». И про любовь к людям: спасибо, что они такие есть. Иначе — что бы делать архитекторам?

Как художник Бродский ровно про наоборот. Онтологически наоборот. Материалом ему в большинстве случаев служит та же архитектура — обустройство, культура быта, существование, скорее даже претензия на обустройство. Человеческое, слишком человеческое, только теперь с противоположным знаком — рассмотренное с ироническим прищуром московского Екклесиаста: извечное неустройство, принципиальная его невозможность ввиду программной смерти субъекта-обитателя и тщетности всякого загадывания. Смертность и гибель, развивая мысль, не то что индивидуума, но всей цивилизации.

Архитектура — такое искусство, что по природе своей оптимистично («Через четыре года здесь будет город-сад»). Но только Александр Бродский пессимист. Добродушный пессимист или приветливый мизантроп. Сентиментальный убийца, всегда — в сердце или в голову — у кого что болит. Со стороны искусство — занятие для архитектора странное, очень. Но это только на первый взгляд.

По размышлении можно понять профессионала, у которого именно такое настроение «в свободное от работы время». Но, похоже, что все это будто по тем же чертежам, что и архитектура. И примерно того же размера, кстати, масштаб — что у художника, автора объектов и инсталляций, что у архитектора: садово-парковых и малых форм. Дачный масштаб. Архитектор Бродский не строит небоскребов. Художник Бродский тоже никогда ничем таким не занимался. Ввиду того, в частности, что всякий раз, так или иначе, архитектура предстает искусством не только позитивным, но и филистерским, рутинным, ибо фундамент «обустройства» заведомо подмыт. Кажется или так и есть, что художник Бродский немного подыгрывает Бродскому-архитектору — или наоборот — в таких, казалось бы, практичных сооружениях типа бара «95°» в элитном Подмосковье, где любая вертикаль пьяно кренится под указанным градусом.

Архитектура — то, что сопротивляется энтропии, куда все время утекает мысль о будущем и вечном. И если архитектура — это артикуляция пространства, то Бродского-художника клонит в неразличимую, индифферентную массу — тут появляется специалитет автора, глина. «Серое вещество» — называлась последняя выставка его американского периода, где впервые, кажется, появилось это «вещество», глина Творения, «прах земной», из чего был сделан первый человек и куда он — «прах к праху» — в конце концов обязательно вернется. Глину покажут в «Триумфе» в конце мая, а для Манежа Бродский в тот же момент готовит самую большую свою инсталляцию. И это будет вызов Манежу. Таких куч, как у Бродского — терриконы мусора под потолок, — в Манеже не было не то что со времен пожара, но и вообще. Никто так не уделывал крупнейшее, лучшее выставочное пространство в стране: гигантские кучи мусора, не понятно — это итог, то есть к чему все пришло или, наоборот, самое начало? Эти кучи уберут — и начнется строительство новой, лучшей жизни?

Бюро Бродского только что перебралось в новую мастерскую. Предыдущая мастерская была, что показательно, в «Руине»: ободранный до кирпичного скелета старинный флигель во дворе еще более старинного особняка на Воздвиженке, часть Музея архитектуры имени Щусева. (Ободрано здание было весьма эффектно и потому служило местом для выставок и экскурсий.) Бродский в такие моменты, когда к нему в бюро приводили экскурсию, служил экспонатом — «А вот лучший архитектор страны». Теперь бюро переехало в барак — так определил, оглянувшись, Бродский былую функцию сараюшки во дворе за «Пекином». В бывшем бараке снесены перегородки, и открывшееся пространство выглядит как пустой цех небольшой швейной фабрики. Пропорциями, кстати, похоже на Манеж, и, возможно, эти кучи мусора можно было даже отрепетировать.


Александр Бродский. Infragile (лат. «несокрушимое»). 28 мая — 11 июня 2013, галерея «Триумф».

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Asel Abilkhamit
Таня Лепкович

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About