— Где была? — спросила Анастасия (см. 12,13 окт). — Пыталась работу другую найти, — ответила я, — Понятно. Ну переодевайся. — Да, босс!

Переоделась, вышла в зал. В зале только Света из винтажного порно (см ночь 14 октября). — Привет, у тебя есть сигарета? — спросила она. Я хотела ей отказать, но не знала как. Да и пачка лежала на барной стойке. Было не ловко делать это так нагло. — Да вот, бери. Света села рядом, взяла сигарету, закурила. Надо научиться отказывать. В ту ночь все у меня скурила и в эту начала. А ведь еще только вечер. — А давай выпьем за удачную работу? Чтобы много денег было! — предложила она, — А давай че. — ответила я. Мы взяли шампанское, чокнулись, я посмотрела в ее затуманенные чем-то глаза и мы выпили. Дальше сидели молча. Подошла Анастасия и доебалась до моей прически. — Марвин, иди к стилисту и сделай себе волосы. Выпрями их, я не знаю. Тебе так будет хорошо. Послушай. — у меня не было сил спорить и я пошла в гримерку. Только не к стилисту, а в туалет. Сняла резинку, распустила волосы. Получился кудрявый одуван. Решила что так сойдет. Постояла еще чуть-чуть для вида, пописала и вернулась в зал. — Ну вот! — сказала Анастасия. — Так лучше. — Хорошо, — отреагировала я и улыбнулась. В это время Света уже танцевала на сцене, а за одним из столов сидели двое мужчин. Остальные девочки тоже подтянулись в зал. Так всегда бывает. Все тусят в гримерке, а когда приходит гость, Анастасия заходит туда и каждый раз говорит одно и то же — Девочки, кто готов, идите в зал, гости пришли. — и все кто накрашен, одет, вываливают в том объеме который есть в зал и садятся у бара; берут шампанское, закуривают и начинают по очереди плясать. Кто-то даже не подходит почему-то к гостям. Станцует с выражением лица «какая я красивая» и уходят назад к бару пиздЕть с остальными. Но Света подошла и ее отправили, она вернулась ни с чем. — Дай сигарету пожалуйста. — Возьми, — ответила я. — Марвин, ты танцуешь после Светы, — сказала Анастасия и я пошла. Вообще не было настроения переговариваться и церемониться. Я станцевала, подошла, гость не прогнал. — Привет, — сказала я. — Привет, — ответил незнакомец. Я села на коленки и стала танцевать, не изображая эротизм. Просто двигалась. — Как зовут? — спросила, — Сергей. — Приятно, я Марвин. — Привет Марвин. Смешной. — Смешной? Почему? — Не знаю, — ответил Сергей и заулыбался. Песня закончилась, я слезла. В это время подошла другая девушка и присела на коленки к его другу. — Что пьете? — спросила я. — Виски. — Я тоже хочу. — Закажи. — Классно. — Я подняла лампу над головой и подошла официантка. — Привет, виски. — Какой? — спросила она. — Я не помнила какой из списка приносит деньги и просто решила подмигнуть девушке. Она посмотрела на меня как на дуру и повторила вопрос. Я сдалась. — Тот же что и у Сергея, — и махнула головой в сторону гостя. Официантка ушла. — Дашь за танец на чай? — Ой да, забыл. — он достал кошелек и вытащил оттуда пятьсот рублей. — Спасибо. Был уже у нас? — Был, но очень давно. Раньше я часто бывал в подобных местах. — А потом видимо надоело и решил жениться. — предположила я, — Да. — Моя проницательность не знает границ, — сказала я и засмеялась. — Почему сейчас пришел? Почему вернулся? — Угадай, — предложил Сергей, — За правильный ответ еще пятьсот рублей. — Ммм. окей. Отмечаешь что-то. — Да. Что? Уточни. — человек взрослый — думала я — вряд ли он будет отмечать покупку чего-то, не знаю, машины например. Значит это отметается. Может отмечать повышение. Но слишком он выглядит как-то не серьезно. Вряд ли карьерист. Скорее его работа носит вольный характер, в смысле не структурный. Перестал ходить в стриптиз клубы потому что женился. Значит его вернуло сюда что-то связанное с семьей. Развод? Вряд ли, слишком расслабленный, а развод дело напряженное, тем более если есть что делить. Но так как он не похож на карьериста, то наверное не гонится за баблом, значит мог легко отдать бывшей супруге все что нажили. Но молод. — В это время подошла официантка с виски, мы подняли стаканы и я сказала — Ты отмечаешь рождение ребенка. — чокнулись, выпили. Сергей достал кошелек и дал мне пятьсот рублей. — Как догадалась? — Ну ты не похож на карьериста. — Я писатель. — уоу. Вот теперь мне стало интересно. — Здорово как, — ответила я. — Да. Скоро книга моя выйдет. — Первая? — Да. — Поздравляю. — Спасибо. — А ты нигде больше не работаешь? — Нет, вот книгу писал. — Сергей выглядел лет на тридцать с хвостиком. Упитанный холеный молодой мужчина. Вряд ли ему приходилось решать трудные жизненные ситуации. Скорее всего у него сильный бэграунд в виде родителей. Тем более что не каждый человек может позволить себе не работать и сидеть дома писать книгу. Но Сергей произвел впечатление нормального человека. То есть доброго, открытого, приятного. — А о чем книга? — В этот момент подошла девушка танцевать. Он ее пустил и наш разговор прервался. Сергей наслаждался танцем, аккуратно касался ее тела, поглаживал слегка, сладостно улыбался, закрыв глаза. Когда девушка закончила, он дал ей пятьсот рублей и она ушла. — Ты я вижу, кайфуешь, — сказала я, улыбаясь. — Да, давно не был. Раньше знаешь как я часто ездил! Да я жил в таких местах, можно сказать. Бурная молодость, — Сергей засмеялся. Почти каждый вечер. Сколько денег я оставил. Вообще не жалею. Ты читала «Яму» Куприна? — Да конечно. Что…? Напоминает? — я снова засмеялась, он кивнул головой. — Есть еще кино хорошее. Меньшиков там играет. По мотивам «Ямы». Не смотрел? — Неа. — ответил он. — Посмотри, тебе понравится. — Подошла моя очередь танцевать, я оставила писателя и пошла на сцену. Вошли другие гости.

Я станцевала и пошла к новым ребятам. Сначала к тому что стоял у бара. Но не успела ничего сделать. — Скажи пожалуйста, — обратился он ко мне, — А Анжелика сегодня работает? — Я не знаю. А как она выглядит? — Понял, извини. — и отвернулся к бармену, чтобы продолжить с ним разговор. Я пошла к другому. Он сидел один. В очках, с седой шевелюрой. Уже издалека казалось буквально видны были горы на его плечах. Будто столько дел и ответственности, что он пошевелиться не может. Он пустил танцевать. Когда я закончила и попросила на чай, мужчина ответил, что даст позже. — Как это позже? — спросила я. — Ну попозже подходи, — ответил этот мудак. — Попозже меня может здесь не быть! — со злостью сказала я, понимая, что никуда я не денусь. — А ты возвращайся, — промямлил он. Вот неужели нельзя сразу сказать например вот так, — Спасибо, не надо или у меня денег нет. Ты же взрослый человек. Ты понимаешь, что для девочек это работа. И если ты соглашаешься на танец, то надо платить!

Я встала и ушла в туалет. В гримерке кипела жизнь. Толпа девочек. Ванесса (см. 12, 13 окт) делилась переживаниями. — Короче, мы с ним больше не общаемся. Вернулись оттуда и все. — Почему? — спросила Яна (см. 13 окт). — Он сказал, не хочешь меня, не надо насиловать себя. — ответила она. — А как он это понял? Ты вот так лежала? — спросила одна из девушек и изобразила Ванессу лежащей на спине с раздвинутыми ногами. Все засмеялись. Этой девушке на вид, лет тридцать. Очень сильно накрашена. Похожа на продавщицу из бакалейной лавки времен моего детства. Брови, губы, глаза — на всем акцент. Блондинка с кудрявыми волосами до плеч. Миниатюрная, спортивного телосложения. Голос ее звучал грубо, хрипло и громко. От нее перла энергия и сила. Зовут ее Саша. — Ну практически, — ответила Ванесса. — А денег давал? — спросила брюнетка Ирина (см. 10 ночь и 14 ночь). — Подарки покупал? Или он не знает кто ты? — Сначала давал много, — мямлила маленькая хорошенькая Ванесса. — По пятьсот долларов в день, а потом стал давать меньше. — А тебе все мало. — прокомментировала Саша. — Он нудный, — говорила Ванесса, — И я хочу только моего зайку. — Но он тебе денег не дает. — сказала Ирина. — А зачем тогда брала эти пятьсот долларов, если только зайку хочешь? — спросила Яна. — Ага, а на что бы я там жила? — ответила Ванесса. — Позвонила бы своему зайке, — засмеялась Саша. — Да. А там, абонент временно не доступен, — подхватила Ирина и все снова засмеялись. — Мой зайка веселый, но денег не дает, — подытожила Ванесса, — А этот нудный, но дает. — Сразу и все, такого не бывает, — ответила Саша. Я к этому моменту уже пописала и вышла. По дороге к столику Сергея краем уха уловила разговор того гостя у бара. Он говорил — Ну как же. Потерялись с Анжеликой. Такая девушка. А я уезжаю завтра назад в Петербург. Контакты не оставили друг другу, — переживал.

— О чем книга? — повторила вопрос писателю когда вернулась. — О, — с удовольствием протянул он, — Книга о парне, который живет в свое удовольствие. Ну просто наслаждается жизнью. Ему хорошо. Но жизнь проходит. — я не знала что ответить. — Выпьем может еще виски? — Давай, — согласился он. Я подняла лампу. — Ты знаешь что такое фуа гра? — спросил он. — Да, знаю. Но не пробовала. Меня это пугает. Отвращение чувствую и сочувствие одновременно. — Вот так будет называться мой роман. — сказал, как я говорила, приятный и упитанный Сергей. — Я поняла. — ответила. Нам принесли виски. Вечер шел. К нему подходили девочки, танцевали. Когда это происходило, он наслаждался и иногда смотрел на меня с таинственной улыбкой, предназначенной только мне. Эта улыбка несла вот какую информацию — Посмотри на меня, Марвин. Ты видишь, как я наслаждаюсь прошлым, но и настоящим? Ты видишь, как мне хорошо? Ты понимаешь как просто стать фуа гра? Но я избежал этой участи, я написал роман о такой судьбе, о трагической смерти. Я вовремя вышел из этой игры в гуся. Потому что я не гусь. — быть может и есть ирония в том, какие именно слова я подобрала для расшифровки этого его сообщения, но Сергей оказался действительно милым человеком. Конечно, каждый пишет как он дышит, я понимаю. И может быть его роман действительно хороший, но писать о себе глупо. Я, Марвин, тоже занимаюсь глупостью. Я тоже пишу о своей работе в стриптизе, я тоже пишу о себе. Но мир вокруг нас не крутится. Главный урок атеизма: каждый сам отвечает за свое говно. Мир вокруг меня, вокруг Сергея и вокруг вас не построен. Никто за нами не наблюдает, никто нас судить не будет. Я — Марвин, я танцую стриптиз потому что ничего более умного не придумала. Он — Сергей, его жена рожает, а он в стриптиз клубе наслаждается собой. И это наше говно. Никакого возмездия, никакого вознаграждения. Мы никому там не нужны, а здесь никто нас не читает. Все увлечены собой и своими переживаниями. Все самовыражаются. Время такое. Демократизация искусства. Нет никаких надежд. И еще раз, каждый отвечает сам перед собой за то, насколько воняют его какашки.

Позже Сергей ушел и другие гости ушли. Остался только тот чувак в очках. Я присела к нему. — Вот я и подошла попозже. — Хорошо, — кивнул он. Никто из девочек к нему не подсаживался, это должно было вызвать подозрения. Этот мужчина, по имени Толя, все оставшиеся часы, рассказывал мне о своей жизни, показывал фотографии. Где он был, что видел, каким спортом когда-то занимался. Мне хотелось сказать ему — Ну хватить зудеть! — но я не могла. Я все еще надеялась на заслуженные мною деньги. Да и быть может ушла бы от него, но в клубе больше никого не было. Я решила, что лучше сидеть с ним на удобном диване и есть чипсы, чем сидеть у бара и без чипсов. В шесть утра я торжественно объявила Толе, что ухожу домой и не мог бы он заплатить мне. Но в это время к нему подошла Саша. Она прохрипела что-то и оседлала его. После танца он засунул ей в трусы тысячу рублей. Она ушла. — А мне? — Сейчас, — ответил он, встал из–за стола и отошел чуть дальше. Толя достал из кармана деньги и стал считать. Потом вернулся и протянул мне четыреста рублей. — Серьезно! — вспылила я. — Она станцевала тебе и ты дал ей тысячу, а я сижу с тобой всю ночь, слушаю твое нытье, помимо этого танцевала тебе тогда и ты даешь мне четыреста рублей?! — Ну, — забубнил он, опустив голову, — Я боюсь, что мне не хватит счет оплатить. — Знаешь что, — ответила я жестко, — Оставь себе! — И сунула ему его четыреста рублей назад. По дороге в гримерку от обиды чуть слеза не пошла, но я собралась и не стала плакать.

Больше не буду пить со Светой за удачную работу.