Donate


radio.syg.ma is a community platform for mixes, podcasts, live recordings and releases by independent musicians, sound artists and collectives
Cinema
Music
Books
Art
Psychology
Philosophy
Society
Poetry
Prose
Theatre
Architecture
Technology
Notes
Self-organization
Map
e-flux
Tashkent-Tbilisi
more...
Society and Politics

Сколько женщин нужно, чтобы создать университет?

Маша Братищева14/11/19 13:19🔥
Dmitriy Gusev

Женщины попадают в наши новости, когда становятся жертвами: отрубленные руки мертвых студенток; матери выходящие в окно с маленькими детьми; декриминализация закона о домашнем насилии — это только часть новостной повестки.

Если оторваться от криминальной хроники, женщина по-прежнему остается невидимой. Мы знаем о pay gap, о том, что домашняя работа остается невидимой для экономистов и политиков. А еще мы знаем, что разговор о том, какую роль играет женщина в успехе того или иного предприятия, вызывает раздражение у публики.

Женщину отлично видно в общественных пространствах — на детских площадках, в поликлиниках и школах почти всегда вы встретите чью-то мать, дочь или сестру. Но попробуйте вспомнить, когда вы последний раз читали статью, где женщина выступала бы не в качестве объекта насилия, а была бы изобретательницей, политической деятельницей или учредительницей университета?

Чтобы мой аргумент был нагляднее, проведите эксперимент: не организуя масштабных опросов, откройте статью в википедии про высшее женское образование в России. Во второй половине 19 века те немногие учебные заведения, в которых женщины могли учиться почти что наравне с мужчинами, всегда носили мужские имена: курсы Герье (организатор был профессором истории), Бестужевские курсы (названные в честь другого профессора истории). Из пяти учреждений, в которых могли учиться женщины, только про Казанские курсы можно прочесть, что они были организованы женщинами. Среди десятков фамилий этой статьи о женском образовании, женскими будет только пять, а из них только про одну, Надежду Стасову, есть отдельная статья с той же википедии. Написанная мужчинами, история считает, что благодетельство министерства просвещения было обусловлено благородством мужчин, стоявших у власти. «Граф Толстой во главе комиссии из графа Делянова, вместе с профессором Бекетовым…»

В этой истории вы не прочтете, что открытию женских курсов предшествовало десять лет работы комитета, состоявшего почти исключительно из женщин, которые добивались аудиенций, искали союзников среди властительных мужчин, писали открытые петиции и публично агитировали за допуск женщин к высшему образованию. Евгения Конради за 10 лет до открытия Высших женских курсов выступила с речью перед собранием из пятисот профессоров, которые поддержали ее желание получить достойное образование только устным словом. Само собой, все эти профессора были мужчинами. Дело сдвинулось благодаря иностранному агенту: в 1868 году Мария Трубникова опубликовала в Ведомостях письмо мировой знаменитости, Джона Стюарта Милля, который выражал поддержку русским женщинам в их стремлении к знанию. О Надежде Стасовой историки пишут, что ей было «поручено наблюдение» за слушательницами курсов. На деле, она их создала, посвятив больше 15 лет тому, чтобы сделать женщину видимой не только для детей и мужа, но и для государственного бюджета. Она добилась, чтобы Министерство просвещения не просто разрешило женщинам учиться, а выделило для этих нужд здание. Об этом ее достижении написана книга, изданная, впрочем, последний раз в 1899 году.

Или вот еще один пример женщины, которая осталась для публики женой ботаника Бекетова, позже ставшего ректором Петербургского Императорского Университета. Вот как писала о ней Стасова: «Помню я их еще с 1864 года, когда они жили на маленькой квартире, а Васильевском острове, у было у них уже трое детей, Бекетов тогда был только еще ординарным профессором, Застала я только его жену (он ушел на лекции), сидящую на диване с ребенком у груди; под столом копошились две старшие дочери, Катя и Соня, обе 2-3 лет, не больше, а она кормит ребенка и в тоже время держит корректуру мужниной книги, тогда выходившей («Систематика ботаники», кажется), а на диване подле нее стоит полная корзина чулок и разного белья, которое надо чинить…». Эта типическая картина мало чем отличается от сегодняшней, когда женщина работает в декретном отпуске без отрыва от стирки носков.

Загруженные своей невидимой работой, женщины не оставляют воспоминаний, почти не пишут дневников. Не занятые войной, политикой и революцией, женщины остаются прозрачными для историков и современников, их взгляд не останавливается на «слабом поле». Историю Надежды Стасовой мы знаем только потому, что ее в своих воспоминаниях рассказал ее брат, знаменитый критик Владимир. Чтобы найти историю Евгении Конради, мне понадобилось два месяца работы в архивах, а важнейшие для истории женщин тексты Марии Трубниковой вообще считаются утраченными.

«Интересно, — скажет читатель, — но зачем нам этот экскурс в историю»? Кажется, он нужен за тем, что за полтора века в России мало что поменялось. Как и 150 лет назад, женщины работают «в длинную», без возможности при жизни насладиться плодами трудов своих. Не удивлюсь, если про Марию Шклярук, которая уже лет 7 занимается реформацией институтов правоприменения в России, напишут «была помощницей Кудрина», а Ольга Романова останется женой, «поддержавшей мужа в тюрьме». Или Алла Самолетова — администраторка, благодаря которой до сих пор работает, учит женщин и мужчин, Европейский университет в Петербурге, останется для истории «секретаршей» Хархордина. И совсем не удивительно будет, если мои внучки через сто лет будут считать свободные суды, гуманные тюрьмы и работающую Думу благами, данными по рождению также, как моя бабушка считала право женщин на высшее образование благом, пришедшим вместе с революцией.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Dmitriy Gusev

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About