Публикуем перевод небольшого эссе Майкла Мардера, в котором он анализирует короткий разговор женщины с российскими солдатами в Украине. Она предлагает им взять с собой семян, «чтоб хоть подсолнухи росли, когда вы тут ляжете».

Майкл Мардер — философ, приглашенный преподаватель Центра «Стасис»; профессор философии Университета Страны Басков.

перевод, редактура, иллюстрации: ииван кочедыжников для экопраксии

оригинал: Michael Marder, The Philosophical Salon, 26 февраля 2022

Образ женщины, противостоящей на городской улице тяжеловооруженным солдатам, — из всего множества душераздирающих фото- и видеоизображений вторжения России в Украину — особенно выделяется и неотвязно преследует меня. Узнав, что солдаты — российские граждане, она спрашивает, что они делают на ее земле и не без основания называет их оккупантами и фашистами. Затем разговор принимает неожиданный оборот. Женщина говорит: «Возьмите семечки, положите сырые. Чтоб хоть подсолнухи росли, когда вы здесь ляжете». Это единственное, на чем она настаивает в ходе короткой перепалки: «Ребята, положите в карманы семечки или семена цветов. Вы здесь с семенами и ляжете».

Цветы хорошо известны как символ сопротивления военным операциям. Термин «Сила цветов» [англ. Flower Power] был придуман во время массовых протестов против вторжения США во Вьетнам: во время марша на Пентагон в 1967 Джордж Харрис вставлял гвоздики в дула ружей. В апреле 1974 это повторили в Европе, когда режим «Нового государства» (порт. Estado Novo) был свергнут португальскими военными мирным путем. Событие получило название «Революция гвоздик», потому что «лиссабонские продавцы цветов безвозмездно раздавали гвоздики солдатам, чтобы те вставляли их в стволы своих ружей. Говорят, что идея возникла у Селесты Каейру. Она раздавала гвоздики из одного из ресторанов Лиссабона, и идея прижилась».

Обратившаяся к российским солдатам неизвестная храбрая украинка сделала кое-что еще. Она не сорвала цветы в символическом жесте мирного сопротивления военному натиску. Она не принесла жизнь цветов в секулярную жертву на алтаре всечеловеческого совместного существования. Вместо этого ее жест был ориентирован на послевоенное будущее, прорастание подсолнухов (кстати, национальных цветов Украины), питаемых украинской почвой и… трупами российских захватчиков. Семена переживут тех, кто положит их в карманы своей военной формы. Подсолнухи будут жить и цвести, питаясь смертью оккупантов, обогативших своими разлагающимися трупами почву страны, в которую они вторглись.

В предложении женщины есть — что, возможно, еще более удивительно — и момент посмертного искупления для самих российских солдат. Несмотря на проклятия в их сторону, она предполагает, что семена по крайней мере позаботятся о том, чтобы они не погибли напрасно. Мало того, что тела солдат будут стимулировать рост растений, часть из них выживет в цветах и в качестве цветов, укоренится в земле, которую они давили танками. Их растительная загробная жизнь частично искупит или компенсирует насилие и разрушения, которые они творили в своем человеческом воплощении. (Между тем, неясно, сколько российских солдат будет похоронено на украинской или любой другой земле, поскольку войска вошли в Украину с мобильными крематориями, вероятно, предназначенными для сокрытия масштабов российских потерь в боях.*)

*Есть мнение, что наличие мобильных крематориев — это расхожий сюжет, который требует дополнительных подтверждений — прим. ecopraxia

Необходимо упомянуть, что, как для русских, так и для украинцев, подсолнечные семечки — незамысловатый атрибут повседневной жизни. Люди проводят вместе время, лузгая семечки (укр. лузати насіння) и пускаясь в неспешные разговоры. Культурный контекст здесь таков, что уточнять, какие семечки имеются в виду, не нужно: «семечки» (насіння) это по умолчанию «подсолнечные семечки». Часто они служат посредником в совместном пребывании семей, друзей, соседей. Тем не менее, семечки перед употреблением жарят. Особо проговаривая, что солдаты должны положить их в карманы сырыми (то есть такими, которые могут прорасти), украинка очевидным образом исключает своих собеседников из коллективного взаимодействия, медиатором которого служит лузганье семечек. А также, хотя и менее очевидно, она приобщает их к более-чем-человеческому сообществу локальной экосистемы: в образе растений, в которые они превратятся.

Таким образом, жест украинки — в отличие от похожих действий в рамках протестов против Вьетнамской войны в Америке или Революции гвоздик — не только символичен. Он прокладывает витальный, материальный путь к понимаю мира и жизни, существования и сосуществования. Несмотря на все злодеяния людей, растения молчаливо берут верх. В том же ключе и мой короткий анализ ситуации — это не аллегория и не метафора. Нам необходимо проживать маленькие, вроде бы несущественные аспекты происходящего, чтобы интерпретировать то, что происходит «на земле» и — еще более неясное — «в земле», откуда и восходит будущее развитие.

Подвести итог я хочу фрагментом стихотворения современного украинского поэта Сергея Жадана «Вот об этом и скажу» [пер. с укр. Станислава Бельского]:

Музыка за оградой кладбища.
Цветы, растущие из женских карманов,
школьники, заглядывающие в печи смерти.
Глубже всего протоптаны тропы
на кладбище и к воде.
В землю хоронят лишь самое дорогое — смазанное оружие, вызревающее спелым гневом,
фарфоровые сердца родителей, что отзовутся
пением школьного хора.
Об этом и расскажу…

Давайте, действительно, об этом расскажем. И когда мы замолчим, когда утихнут последние звуки наших слов, давайте послушаем вегетативную «музыку за оградой кладбища».