Михаил Заборов

«Что продает агент?» Так назвал я свой рассказ, опубликованный когда-то в моей книге «Комплекс Кассандры», расскажу лишь суть. Это рассказ о реальном случае. Как-то случайно оказался я в одном торговом учреждении, когда в мисрад (контора) вошел высокий человек, приятной наружности и стал прощаться с сотрудниками, каждому пожимал руку, что-то говорил, был очень вежлив со всеми и мне, чужому тоже пожал руку. Когда он вышел, я спросил:

— Что, куда-то уезжает?

— Нет, его уволили.

— За что?

— Он агент по продаже, Мало продает схуры (товара).

А другого такого же агента по продаже электротоваров я немного знал, простой мужик, как мне сказали, с клиентами не миндальничает, даже груб, кричит на оптовых своих покупателей как на холуев и продает отлично. Вот тут и возник этот заглавный вопрос: что же продает агент? Они ведь оба продают одно и то же, почему у одного покупают много, у другого мало? И пришлось сделать радикальный вывод: успешный агент продает не только товар, но в придачу и самого себя, свою силу внушения, свою волю, настыр, напор, я даже употребил грубоватое слово, продает довеском к своему товару незримую духовную свою «человечину». Что же она представляет собой эта неизъяснимая человеческая ценность — духовная человечина? Вопрос на засыпку. Ответить, значило бы определить душу, а душа божественна. В земных понятиях психику пытался определить Иван Павлов и выбрал для этого два понятия «подвижность и сила» психических процессов. Так вот успешный агент-харизмат, он конечно обладает высокой подвижностью и силой нервно-психических процессов, подвижность — это смекалистость, а сила — это сила, вместе они через некое биополе воздействуют на окружающих и составляют собой силу внушения. Вот эта сила внушения определяет и повседневную нашу жизнь, она же делает историю.

Агент продает, или не продает электротовары в зависимости от своей харизмы или ее отсутствия — это повседневность. В повседневности сила внушения суггестия проявляются ежечасно, ежеминутно: в компании друзей один по терминологии Якоба Морено «звезда» он притягивает к себе людей, другого назовем сателлитом, он около звезды, третий чуть подальше — тоже сателлит и так далее как в космосе. На последнем месте, а вернее совсем без места отверженный — не принятый в обществе, причем это неприятие не за какую-то вину, а по чисто психофизиологическим причинам.

Механизмы контактности или дисконтактности понять весьма сложно. Можно предположить, что отверженный обладает, или может обладать высокой подвижностью психических процессов, но не их силой. Впрочем может здесь уместнее схема Карла Юнга, который делил людей на интровертов (личность направленная внутрь себя) и экстравертов (направленность во вне). Интровертность, видимо, связана с каким-то внутренним конфликтом, который приковывает к себе внимание, и это, в какой-то мере снижает внешнюю активность человека. Но внутренний конфликт вынуждает человека к напряженной мысли, что может выразиться в продуцировании оригинальных идей. Каждому человеку присущи внутренняя и внешняя активность, но в разных пропорциях, и можно утверждать, что таланту, гению может недоставать внешней активности, контактности, харизмы, но внутреннее напряжение мысли всегда высоко, и в этом смысле можно сказать, что гений по преимуществу интроверт. Есть конечно гении как Пикассо в искусстве или Эдисон в технике, которые гениальны и в творчестве и в бизнесе, но, пожалуй типичнее обратное: такие гении как Модильяни, или Гоген, или Ван Гог при жизни были отвержены, и как тот плохой агент «уволены» из художественной элиты, пока не пришел истинный агент-экстраверт и не «раскрутил» этих гениев, подняв их на недосягаемую высоту. Эта раскрутка проблематична по-своему, в чем-то цинична и аморальна: при жизни ему ничего, а потом как бы некая эксгумация и поедание трупа гения, его крови и плоти, его человечины — его духовной человеческой ценности. Она расхищается покупателями, превращена в товар, отчуждена сама от себя, когда купленная за миллионы картина прячется в запасниках коллекционера, где ее никто не видит, и она хранится как хранятся облигации. Мне кажется, что Ван Гог на том свете страдает от этого расхищения его крови и плоти. Из слишком низко поднимают художника в слишком высоко, снова удаляя его от обыкновенного зрителя, видимо художник-интроверт обречен на одиночество и в безвестности и в заоблачных высях.

Тут резко обозначилось разделение функций: сосредоточенный в себе гений-интроверт и его агент-экстраверт. Это если не обязательное, то типичное разделение. Гений пророчит, но ему не верят — это комплекс Кассандры. Кассандра — мифическая пророчица, чьи пророчества были верны, но из–за божьего проклятия ей никто не верил. Комплекс Кассандры в той или иной мере свойствен углубленному в себя творцу, поэтому последний нуждается в агенте, пророку нужны апостолы, и это можно проследить в истории.

Великий пророк Моисей не умел говорить, но хорошо говорил за него его старший брат Аарон. Великий пророк Будда — интроверт, проповедовал уход в себя, отказ от желаний, а это главная связь человека с миром. Несмотря на царское происхождение при жизни не добился широкого признания, пока через 200 лет не пришел гениальный проповедник, могущественный царь Ашока и превратил буддизм в религию.

Современник Будды Конфуций, также создавший морально-этическое учение, при жизни мытарствовал с горсткой учеников, через пятьсот и более лет обожествлен. Умертвить, потом обожествить — древнейшая традиция человечества, она берет свое начало из ритуала жертвоприношения, когда жертву не просто съедают, но еще и освящают. Ярчайшим проявлением этой традиции является христианство. Христос во многом близок Будде, проповедует не силу, а покорность: «подставь другую щеку», «кессарю кессарево», Христос отвергает идею «мировладычества», а именно этого ждут от вождя и бога, он проповедует для относительно узкого круга верующих в него. Но поскольку иудаизм в иудее был слишком силен, Христос погибает. Зато его апостолы обращают свои проповеди во вне, к язычникам, миссионерство, запрещнное в иудаизме, обеспечит христианству победное шествие и распространение в веках — опять это сочетание интроверсия гения и гениальная экстраверсия апостолов, проповедников.

О харизматах говорят: «такой может продать снег эскимосам и песок бедуинам, а антихаризмат не может продать полноценный товар, ему не верят.

«Дайте мне средства массовой информации и я из любого народа сделаю стадо свиней».

«Чем чудовищнее солжёшь, тем скорее тебе поверят. Рядовые люди скорее верят большой лжи, чем маленькой». Это перлы Гебельса, который таки сделал стадо свиней из культурнейшего германского народа, но для этого нужно быть злым гением одурманивания. С другой стороны стоит антихаризмат, который скажет правду — ему не поверят, и это комплекс Кассандры. Сила внушения на личном уровне достигается словами, действиями, но в основе все–таки лежит сила нервных процессов харизмата, передающаяся через биополе.

Строгая наука биополей не признает, но кто дал научное объяснение тем общеизвестным «фокусам» когда менталист гнет своим взглядом ложки, вилки, или стеклянные сосуды. Нет ли здесь особого научного фанатизма, который не признает очевидное, потому что оно не укладывается в готовые научные концепции? Я верю в биополя и верю в то, что они связаны с полями космическими. «Я считаю, что, когда мы думаем, вселенная слушает нас…» — так говорит гениальный менталист Лиор Сушард, с которым мне посчастливилось однажды познакомиться.

Но я лично наблюдаю биополя в обыденной жизни, одни и те же слова, сказанные сильным и слабым производят совершенно разное действие. Гипнотизер скажет человеку спи и тот погружается в гипнотический сон, а то же слово, сказанное в обратном направлении не действует. Ничего особого в голосе гипнотизера нет — тут действует поле. Обычные контакты людей тоже нельзя объяснить без участия биополей: к одному тянет, к другому нет, третий отталкивает, почему? Так же строятся и любовные контакты: эта нравится очень, другая не очень, третья не нравится совсем, причем внешность играет роль лишь вначале, главное внутреннее притяжение, или отталкивание, а это уже биополе. Мужчину влечет женственность, женщину мужественность, но мужское и женское начала сочетаются в каждом человеке в очень разных пропорциях, и соответственно меняются поля, поэтому человеческие контакты очень избирательны. Впрочем есть люди могущие контачить со всеми, а есть такие, кто не контачит ни с кем. Эти последние — антихаризматы, кассандры, они обладают неким отрицательным полем, притягивают «пращи и стрелы яростной судьбы». Биологически это понятно: в природе живет любовь и восхищение гармонией и силой человека, животного, но в той же мере живет и ненависть к слабому, биологически неудачному. А неконтактность — это слабость и она притягивает к себе враждебность, садизм.

Но если верить в биополя индивидуальные, то следует, видимо, верить и в поля коллективные, хотя тут бы я говорил не о биополях, а о психополях.

Все правители строго следят за настроением народа, вкладывают огромные усилия и средства в воспитание, пропаганду и агитацию, целью которых является законопослушность и почитание власти. Настроение масс — реальность, с которой нельзя не считаться. Можно сказать, что правители больше или меньше стремятся к экспансии и соответственно настраивают народ на патриотизм и на сознание своего превосходства, таким образом создаются социопсихические поля. Каждое племя в Африке считает себя выше всех других народов. Можно представить себе карту социополей, более или менее соответствующую границам государств, но с существенными поправками на диффузию, например исламского этноса в сторону запада и наоборот, и т.п. Автор сих строк не может начертать такую карту, это сделают географы будущего, ограничусь еврейским вопросом.

Антисемитизм, как известно, начался еще в языческом мире, в Древнем Египте и в Древней Греции, Риме.

«Негативное отношение к евреям сложилось задолго до распятия Христа. Греки и римляне с одинаковым пылом ненавидели евреев. Да и кого порадует такое соседство? Евреи жили замкнутыми общинами, которые соблюдали странные, малопонятные законы. Они придерживались строгой диеты, в частности, не употребляли в пищу свинину и моллюсков, а по субботам укрывались за стенами своих таинственных синагог. Евреи проявляли крайнюю нетерпимость в вопросах веры: они отказывались даже формально преклонять колени перед местными или общеимперскими, римскими божествами. А поскольку в сознании античного общества религия тесно переплеталась с политикой, то против иудеев регулярно выдвигались обвинения в нелояльности по отношению к приютившему их городу и самому цезарю.» Генри В. Мортон.

Язычникам был непонятен монотеизм — это внесло свою первую и тяжелую лепту в создание образа еврея как чужого, подозрительного, опасного, враждебного человека, этот образ по-существу не изменился на протяжении веков, он только варьировался в связи с обстоятельствами. Это образ аутсайдера, создающий отрицательное психополе, притягивающее всевозможные подозрения и обвинения. Образ этот оказался сильнее любых доводов, ибо общество не способно воспринимать рациональные доводы, оно подвластно лишь социопсихологическим полям. Интересно, что и после того как монотеизм был позаимствован у евреев сначала христианами, а потом мусульманами, положение евреев не улучшилось, а ухудшилось. Это потому что каждая религия просто обязана выставлять себя как единственно верную, иначе она не будет религией. Соответственно унижаются другие религии и в первую голову религия исходная — отцовская, по принципу эдипова комплекса. Христианство почитает ветхий завет и вместе с тем жестоко преследует евреев. Но самую роковую роль сыграло то, что евреи, считая себя избранным народом, неохотно принимали в свои ряды чужих-гоев-прозелитов, не вели активную миссионерскую деятельность. Это в то время как христиане с самого начала такую деятельность вели весьма настойчиво, не гнушаясь применением силы. В результате христианство, забыв пресловутую заповедь «подставь вторую щеку» стало религией не кротости, а силы, получило широчайшее распространение. Ислам тем более не полагался на проповедь, а в основном на меч, обуреваем идеей мирового господства. Таким образом в силовом религиозном поле монотеизма, образовалась силовая яма, в ней иудаизм и евреи. Образ еврея как отверженного укоренился и укрепился. А силовая яма действует по принципу черной дыры: чем больше в нее падает тел, тем мощнее ее притяжение.

Когда человека в чем-то обвиняют, справедливо или нет, то такое обвинение делает вероятными и другие обвинения против него — пагубный магнит. Вот это антисемитизм, который сам себя нагнетает. Евреев обвиняют во всем, что только можно придумать самого подлого, так что злейших врагов евреев как, например нацизм и ИГИЛ, объявяют агентами самих евреев. Когда преследовали еретиков, ведьм, или «врагов народа», то тоже самые нелепые обвинения оказывались роковыми. Создается образ врага, и любое безумие в отношении к нему становится нормой, ибо масса не воспринимает рациональные идеи, только мифы — это «нормальное безумие» массовой психологии.

Религия — это миф, канонизированный и устойчивый, и в этом мифопсихическом поле, отказавшийся от миссионерства иудаизм, а с ним и евреи оказались в положении изгоя, слабого меньшинства и удобной мишени для гонений гоев. Евреи дали миру беспримерное число гениев, которых мы схематично отнесли к интровертам, а вот экстравертная функция религиозной пропаганды оказалась слабой и проигрышной. Это не смотря на то, что в средствах массовой информации евреи занимают значительное место, но еврейские работники сми говорят и не от имени евреев и не во имя евреев (часто даже против) они занимаются текущей работой, делами страны, мира и поэтому они не могут компенсировать религиозную интроверсию иудаизма. Посему еврейству можно поставить общий диагноз, пусть и нееврейского происхождения — «комплекс Кассандры».