Create post
Коллекция

Копии искусства и искусство копии

Анастасия Спятницкая
Иван Замятин
Roma Moskalenko
+14


Симуляция — это уже не симуляция территории, референциального сущего, субстанции. Она — порождение моделей реального без оригинала и реальности: гиперреального. Территория больше не предшествует карте и не переживает её. Отныне карта предшествует территории.

Жан Бодрийяр


Mark Lang, Selfie, 2014
Mark Lang, Selfie, 2014

Проблема взаимоотношения копии и оригинала актуальна сегодня не только в искусстве. Копия занимает в современном мире абсолютно особое место. Батай и Бодрийяр вводят в обиход понятие платоновской философии «симулякр», под которым они понимают копию, не имеющую оригинала. В век цифровой репрезентации действительности симуляция начинает занимать совершенно особое место. Человечество всё больше и больше волнует именно качество репрезентации событий, состояний, объектов. Подробный отчёт о выставке, путешествии, прогулке, дне рождения, рыбалке, выложенный в соц-сеть, сегодня не менее, а иногда и более важен, чем само событие. Путешественник смотрит на мир через зрачок кинокамеры и фотоаппарата, постоянно предполагая последующую репрезентацию. Всё чаще и чаще индивидуумы предпочитают активному участию, активную фиксацию событий. Цифровая копия, почти всегда сопровождающаяся определённой фальсификацией, и симуляция всё больше и больше подменяет собой действительность. Фальсификация может быть самой невинной типа обработки фотографий в фотошопе, а может быть и полной подделкой, хорошо продуманной и простроенной. Практически во всех случаях репрезентация всегда направлена на определённое улучшение, выгодный ракурс, яркую подачу события. И в этом смысле копия будет всегда лучше оригинала. Человеку свойственно желание победить время. Его не устраивает жизнь только в настоящем. Он хочет оставить свой след в будущем и хочет иметь возможность наблюдать себя в прошлом. Вполне естественно, что отправляя свои дубли в прошлое и будущее, он улучшает свои копии. Делает себя таким, каким ему хотелось бы быть. Помещает себя в те обстоятельства и пространства, которые далеко не всегда мог себе позволить в действительности. Разумеется, противостояние человека и времени родилось не сегодня. Собственно борьба со временем и сделала человека человеком. «Некоторые животные намеренно помечают свою территорию, пользуясь запасом «чернил», которые им выде­лила природа, — пишет Михаил Эпштейн. — Но у человека эта «следопись» превращается в лейтмотив су­ществования: не просто следствие, но цель жизненного процесса. Причём, в отличие от животного, которое «следит» в пространстве, человек «ослеживает» себя во времени, т.е. стремится оставить как можно более прочный след, переживущий его самого. Невроз времени порождает следопись как попытку фиксации себя в вечности, стремление быть в будущем для настоящего и в прошлом для будущего, т.е. помещать себя впереди и позади своего место­нахождения во времени. Человек оставляет следы не только потому, что сту­пает по земле, но ступает, чтобы оставлять следы. Если ненамеренные следы-последствия роднят человека с животным, то именно целенаправленная следопись делает его человеком — существом, преодолевающим время». Целенаправленный след, чаще стремится к красоте и величию, чем к низости и безобразию. Легенда, о том, что император Нерон, поджёг Рим, для того чтобы остаться в истории, не более чем легенда и скорее всего очень далека от действительности. Любое жизнеописание, биография и вся история в целом всегда писались пристрастно. Прошлое, которое мы знаем, это, разумеется, не копия, но симуляция действительных событий. Но, тем менее, если ещё совсем недавно для того чтобы попасть в историю необходимо было совершить определённые деяния, заслуживающие внимания человечества, то сегодня практически у каждого появилась возможность писать свою персональную летопись. И получается, что искусство репрезентации действительности становится гораздо важнее и востребованнее, чем сама действительность. В этом мне видится определённая опасность для развития человечества. От приукрашения и раздувания совершаемых в реальности поступков до полной имитации «великих» поступков всего один шаг. Буквально сегодня на мосту в городском парке я наблюдал следующую сцену: молодые люди целовались, обняв друг друга левыми руками, а правые были отодвинуты в стороны, держали айфоны и делали селфи. У меня тут же возник вопрос, что я вижу? Это поцелуй влюблённых или симуляция поцелуя? Да поцелуй был в действительности, но для молодых людей, по всей видимости, важен был не поцелуй, как акт передачи нежности и любви, а его фиксация и последующая репрезентация в соц-сетях. То есть я в буквальном смысле наблюдал рождение поцелуя-симулякра.

Сходные процессы можно наблюдать и в современном искусстве. Если задачей классического искусства было репрезентация действительности посредством живописи, графики, скульптуры, то в ХХ веке как верно отметил Николя Бурио: «Границы репрезентации расширились, включив в себя новые средства выражения. Спустя век после реди-мэйда Марселя Дюшана репрезентация объекта в контексте художественной галереи превращает сам арсенал репрезентации в самостоятельную область. У художника больше нет причин довольствоваться изображением мира при помощи кисти. Он может воспроизвести фрагмент мира, разложить его на части и заставить их функционировать, создать имитацию или прототип. В искусстве сегодняшнего дня действие репрезентирует с тем же успехом, что и рисунок». После того, как в искусстве прочное место занимают действие и отобранные художником фрагменты реальной действительности, вполне естественно возникает проблема репрезентации уже не действительности, а самого искусства. И вместо художественного раскрытия и представления своего мировоззрения художника в большей степени начинает волновать — каким образом наиболее ярко репрезентировать его представление о мире! Важным становится не произведение искусства, а его отражение на цифровых носителях, не сама выставка, а искусно выстроенная по ней 3D экскурсия, не художественная акция, но шум поднятый вокруг неё. Так, людей, слышавших вживую пение Пуси Риот, от силы человек 20-30. Ролик об их акции посмотрели миллионы и не меньше сотни миллионов осудили или поддержали эту акцию, зная о ней лишь понаслышке. Приведу здесь пример из своего собственного опыта. Одна Лондонская галерея пригласила меня сделать выставку в её пространстве. Разумеется, я первым делом изучил сайт этой галереи и остался вполне доволен, как атмосферой, так и уровнем проходящих там проектов. Когда же я приехал в эту галерею, то был буквально огорошен убогостью предложенного мне пространства! Но раз уж приехал, то выставку делать надо, и я почти два дня героически монтировал экспозицию, всеми способами пытаясь обыграть, мягко говоря, слабо пригодные для экспонирования ландшафты галереи. На торжественное открытие выставки, кроме хозяев галереи пришёл всего 1(!!!) и то, как мне показалось, случайный посетитель. Хозяева утешали меня тем, что столь малая численность гостей обусловлена свадьбой принца и все, кто не присутствует лично на этом глобальном английском катаклизме, следят за ним, не отрываясь от экранов телевизоров. Но мне казалось это довольно слабым утешением. Однако, вернувшись в Москву и рассматривая репортаж о выставке на сайте галереи и их страничке в фэйсбуке, я с удивлением принимал поздравления об успешной и яркой выставке! За неделю работы выставки в Лондоне её посетило от силы 20-25 человек. За первый же день экспонирования этой выставки в ФБ она понравилась более чем сотне посетителей!

Итак, сегодня мы становимся свидетелями довольно странного на первый взгляд явления, происходящего в современном искусстве, когда копия становится более ценной и востребованной чем сам оригинал, которого в некоторых случаях, как такового и не было!!!

То, что процесс замещения действительности цифровой симуляцией имеет негативный характер, лично для меня очевидно. Если у кого-то есть в этом сомнения, то давайте доведём ситуацию до абсурдного предела. Представим, что человек вместо того чтобы жениться в реальной действительности выбирает себе в жёны какую-нибудь поп-звезду, монтирует свадебные фотографии, спустя 9 месяцев делает фотомонтаж рождения ребёнка и дальше в течение всей своей жизни занимается выкладыванием в ФБ фоторепортажей о счастливой жизни своей симулятивной семьи. То есть если эти тенденции сохранятся, то банальное вымирание человечеству обеспечено.

Существуют ли в искусстве ниши, где оппозиции между копией и оригиналом нет и быть не может? Такие ниши есть, и одной из таких ниш является Книга художника. Во-первых, Книга художника практически не поддаётся оцифровке, и любые цифровые репрезентации Книги художника на сегодняшний день явно проигрывают оригиналу. Во-вторых, наличие у многих книг тиража, в котором каждый экземпляр является не копией, но уникальным оригиналом, позволяет представлять книгу сразу в нескольких музеях, галереях, библиотеках, коллекциях и тем самым в определённой мере снимает задачи создания копий. И уж если художник повторяет тираж (что случается довольно редко), то он не делает авторские копии, но воспроизводит новые оригиналы!!! И это отличие в воспроизводстве представляется мне принципиально важным! Дело в том, что делая копию живописной работы, автор или копиист стремятся к максимальному подобию картины с оригиналом. Создавая копию события, оператор всегда осуществляет определённое искажение и подтасовку, по сути, выстраивая не копию, но симуляцию события. Повторяя тираж Книги художника, бук-артист заново осуществляет процесс творения и скорее всего будет стремиться привнести в него новые детали и уж точно никогда не поставит себе целью сохранить полное подобие, поскольку уже внутри тиража все экземпляры уникальны! Но, разумеется, у него нет и не может быть целей искажения первоисточника. То есть речь, в данном случае почти всегда идёт не о копировании, но вариациях изначально прозвучавшей темы. В-третьих, если Книга художника используется в качестве документа, фиксирующего ту или иную акцию, то она, как правило, становится самоценной частью акции и всегда не просто документирует, но дополняет и раскрывает основной художественный проект. В-четвёртых, Книга художника обладает уникальной возможностью репрезентировать саму себя, то есть сделать репрезентацию частью своей структуры. И диапазон возможностей здесь гораздо шире, чем у обычной книги, у которой репрезентация ограничивается предисловием. Например, довольно часто художники для своих книг делают видео-презентации, раскрывающие все многочисленные варианты трансформации и прочтения книги, и эти презентации становятся неотъемлемой частью работы. И, наконец, на территории Книги художника проводятся уникальные эксперименты, превращающие копирование в творческий процесс. Copy art или ксерографика парадоксальная техника, в которой ксерокс, аппарат предназначенный для репродуцирования, используется художником для создания оригиналов. В этой технике художник в процессе ксерокопирования изображения слегка пошевеливает исходник, добиваясь эффекта движения (ветра ксерокопии). Если полученный результат его не удовлетворяет, то лист выбрасывается. В конечном итоге с одного исходника может быть получен тираж, в котором каждый лист является не копией, но арт-вариацией исходного мотива. Один из самых известных концептуальных экспериментов с ксерографией проделал австралийский художник Ян Берн, создавший в 1968 году «Ксерокс-книгу номер 1». Первая страница в этой книге была девственно белой, вторая — ксерокопией первой, и так далее до последней страницы, которая получилась абсолютно чёрной.

Таким образом, в Книге художника существует уникальная возможность осуществления творческого синтеза копии и оригинала, в результате которого каждая копия становится уникальным произведением искусства, кроме этого она обладает возможностью синтезировать в своём теле реальность и репрезентацию этой реальности и представлять их одновременно. Книга художника осуществляет не симуляцию событий, но, наоборот, саму симуляцию превращает в событие. То есть копии и симулякры здесь, в отличие от Платоновских, не избегают воздействия Идеи, но, напротив, становятся её порождением.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Анастасия Спятницкая
Иван Замятин
Roma Moskalenko
+14

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About