Create post
Блог 6-й Московской биеннале

Экскурсия с Керен Ситтер

Simon Libertine
Фуркат Палван-Заде
panddr

Керен Ситтер — художница из Израиля, ныне проживающая в Нью-Йорке. Помимо видеоработ и фильмов с четко построенным нарративом, Ситтер активно занимается танцами, театральными постановками и перфомансом. В 2008 году она основала студию D.I.E NOW (Dance International Europe Now), которая реализовала ряд успешных театральных постановок с непрофессиональными танцорами, гастролирующими по Европе, Америке и Азии. В последнее время художница занимается поэзией и литературой. На 6-й Московской биеннале современного искусства Керен Ситтер показала коллекцию видеоработ, созданную за последние 10 лет.

Мария Крамар и Керен Ситтер встретились на 7-й день биеннале и прошли круг по центральному павильону ВДНХ, обсуждая экспозицию.

Мы начинаем нашу обзорную прогулку с центрального панно Цю Чжицзе «Карта третьего мира», которую художник создавал в течение 10 дней.

Керен Ситтер: Знаешь, это мое самое любимое произведение здесь. Жаль, что не я его автор.

Мария Крамар: Я думаю, оно еще не закончено, потому что автор продолжает писать тушью на протяжении всей биеннале. Он и сам где-то здесь ходит.

К.С.: Правда? Как забавно. Я думала, он потратил на нее много времени. Оказывается, вовсе нет. Гениально! Я хотела сфотографировать эту фреску, но решила, что в ней слишком много деталей для инстаграма. Да, мне очень она нравится. Река Третьего мира, Движение Неприсоединения, Каддафи, Джихад.

М.К.: Эта «Карта Третьего Мира» напоминает мне работу Дмитрия Плавинского «Картография страха», которая находится в Третьяковской галерее. Он тоже работал с изображением мира, расщеплял его на образы, используя топографическую оптику для фиксации различных террористических организаций. В карте Плавинского используется своя лексика: неуточненный план, мнимая сеть, террористические организации, имеющие цель уничтожение Манхеттена.

К.С.: Мне очень нравится Река Третьего Мира и идея болота политического ислама — это целая пустошь. Знаешь, я недавно была в сувенирной лавке в Чикаго и купила ластики, на них было написано «война против ошибок», как «война против терроризма». Очень хитро придумано.

Следующая работа — череп Элс Дитворст, который она создавала на протяжении 10 дней. В этот огромный глиняный череп можно залезть, а вместо зубов у него человеческие фигурки.

К.С.: Знаешь, я не люблю незаконченные работы. Мне нравится этот череп, но он тоже не закончен.

М.К.: Да, автор продолжает его делать: сначала был каркас, который постепенно оброс мясом.

К.С.: Но зачем мне видеть процесс, ведь если работа хороша, то нет надобности видеть, как она создается?

М.К.: Это делается для того, чтобы ты почувствовал себя частью этого процесса.

К.С.: Если работа хорошая, то я и так становлюсь ее частью. Видеть процесс ее создания мне совершенно ни к чему.

М.К.: А как ты определяешь, хорошая работа или плохая, Керен?

К.С.: Я считаю, что должен быть баланс между гомогенизацией и сильными эмоциями. С видео и фильмами точно также: они сложнее по своей структуре, но в то же время сбалансированы. В них нет напряжения, и они не выражают никаких излишних усилий. А когда процесс работы не закончен, он становится обучающим и не дает волю воображению. Я хочу оценивать работу, а не процесс.

М.К.: Но идея биеннале состоит как раз не в том, чтобы показать завершенные работы, выставить вещи — а в том, чтобы вовлечь зрителя в процесс ее создания. Вопрос только во времени, которое ты готова тратить на этот процесс.

К.С.: Я не должна, наверное, это говорить, но я не думаю, что люди здесь могут по достоинству оценить перформансы, потому что они все находятся на низком уровне и всегда от чего-то зависят. Художник оказывается в некомфортных условиях работы, потому что он делает все на виду у публики. Он напрямую общается с ней, и это никак не дотягивает до уровня великой театральной истории. И мне не кажется, что перформанс — это нечто великое, нечто хрупкое. Мне кажется, неразумно это делать в таких условиях.

Переходим к работам Баби Бадалова — поэтическим текстам, слоганам, игре слов и языков. Все выполнено на ткани.

М.К.: Это художник из Азербайджана, очень веселый и непосредственный, вынужден был эмигрировать в Европу лет 15 назад. Он говорит на шести языках, одинаково фрагментарно на всех. Но это безумно мило и как нельзя точно отражает то, что он делает в своих художественных работах. Настоящий европеец, отвергает религию и по-настоящему счастлив в Париже, но здесь в Москве он с большим удовольствием пошел с нами в азербайджанский ресторан, и я полагаю, он все–таки скучает по родине. Он немного меняет экспозицию каждый день и постоянно общается со всеми зрителями.

К.С.: Мне нравятся его работы. Мне кажется, когда тебе нравится художник или произведение, то об этом не стоит долго говорить, так? Я думаю, что религия не отделима от нас и она всегда будет существовать, как будет существовать человек или проблема миграции. Думаю, люди недооценивают права человека и пренебрегают ими, особенно правами женщин и геев. Это очень неправильно.

М.К.: Да, для острова Евразия это особенно актуально.

К.С.: Да, и как ни странно, для Китая тоже. Однажды мы ставили театральный спектакль, в котором парень побил девушку (скорее отвесил ей несколько пощечин), и между ними был агрессивный диалог. Она ругалась с ним, говоря ему что-то вроде «Говори сам за себя!», но в этой сцене не было насилия. И вот, когда мы ставили этот спектакль в Китае, к нам подошли две китаянки и сказали, что никогда не стали бы так разговаривать с мужчиной. А когда мы ставили спектакль в Чикаго, парень, который помогал нам с видео, сказал, что он надеется, что эта девушка убьет этого парня прямо на сцене. И я безусловно расстроилась, поскольку порой людей совершенно не смущает, что мужчина может поднять руку на женщину.

Переходим к секции, где показывают фильмы Керен Ситтер.

М.К.: Скажи пару слов о своих фильмах. Сколько фильмов ты здесь показываешь?

К.С.: Думаю, восемь, но некоторые фильмы как бы объединены в серии.

М.К.: По какому принципу ты объединила их?

К.С.: Я старалась сделать эту подборку приятной для просмотра, поэтому я показываю фильмы, которые я уже давно не показывала, и ироничную Video Art Manual. И, конечно, «Войну и мир» — это моя самая сильная связь с Россией.

М.К.: Расскажи про Толстого.

К.С.: Мне очень нравилась сцена, в которой один из протагонистов умирает в конце. Я написала нечто похожее, я не люблю копировать вещи, скорее, меня эта сцена вдохновила. Я была в арт-резиденции Де Ателье, и мой друг приехал меня навестить. Так вот, он был актером в этом фильме, который начинается с того, что парень поступает в школу искусств, встречает новых людей. Это попытка провести параллель в повседневной жизни к «Войне и миру». И затем, когда он ложится спать, он умирает также, как у Толстого: просто закрывает глаза и смотрит на небо после всех беспорядков. Да, это смешная часть.

М.К.: Керен, а почему кураторы выбрали тебя? Я смотрела сегодня твои фильмы, ты много рассуждаешь о человеческих отношениях, пусть это и пошло звучит. Но я ничего не нашла о границах, городе и границах города, миграции, соседстве, географии, как тут говорят, колониализме и постколониализме.

К.С.: Я не знаю, меня выбрал Николаус. Барта я только сегодня впервые встретила. Мне кажется, в моих работах нет никакой связи с заявленной темой биеннале. Миграция — ненавижу эту тему. Я не люблю напрямую говорить о политике. По сути, это то же самое, что и новости: нам говорят сфокусироваться на том или ином предмете, хотя на самом деле все гораздо интереснее и разнообразнее. Нас гораздо больше интересует наше здоровье и эмоции, которые вызывают окружающие нас люди. И только затем человека интересует внешний мир. Так что, я не считаю, что это такая уж важная тема, некоторые люди хотят власти, так что они продвигают подобные проблемы. Но это все не важно. Единственное, что наполняет это важностью, — это то, что люди так решили.

М.К.: Как нам жить вместе?

К.С.: Мы уже живем вместе. Разве мы все не живем на одной планете? Мы вместе, и всё тут. Иногда нам это не нравится, но что же ты, собираешься любить все 7 миллиардов людей, которых ты даже не знаешь? Если вопрос об образе «нас», то я не считаю, что есть какое-то «мы», вмещающие меня и людей, которых я не знаю. Но все же мы все живем на этой планете, в антропологическом плане, мы происходим от одного рода, мы и есть одно, так что мы уже вместе. Конфликты — часть совместного существования и это нормально. Зачем он делает это с той белой штукой?

М.К.: Это российский художник Андрей Кузькин. Он предлагает зрителям гвоздь и шарик и в большинстве своем, они лопают шарик. Днем он сидит перед входом в павильон, а вечером перфоманс продолжается внутри здания.

К.С.: Мне не нравится интерактив и лопающиеся шарики. Возможно, этот акт олицетворяет разрушение утопий, не знаю. Также я не люблю, когда люди разрушают какой-то материал, и этот звук сводит меня с ума.

М.К.: Да художник умышленно создает дискомфортную ситуацию, точнее, манипулирует зрителем, чтобы тот создавал этот дискомфорт.

К.С.: У меня такое ощущение, что ты берешь у меня интервью в Сирии: вокруг постоянные взрывы, разрушения, а мы разговариваем, пытаемся заниматься рутинной суетой.

Переходим к работам Люка Тюйманса, одна из немногих законченных работ, которая была представлена на биеннале.

К.С.: А это, кажется, Люк Тюйманс? Да, он мне нравится. Он это здесь нарисовал?

М.К.: Да.

К.С.: Здорово с его стороны, он же такой известный человек.


Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Simon Libertine
Фуркат Палван-Заде
panddr

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About