Со-куратор 6-й Московской биеннале Николас Шафхаузен и китайская писательница Мянь Мянь провели в Центральном павильоне ВДНХ десять ток-шоу. Андрей Шенталь рассказал о том, как попытка построить диалог оказалась успешной именно через неудачи и недопонимания.

Несмотря на то, что образ Евразии, заявленный в теме биеннале, должен был преодолеть бинарное противостояние «бывшего Запада» и «бывшего Востока», представления о биполярном мире то и дело прерывали концептуальную континуальность, заявленную кураторами. Например, художник, родившейся в ГДР, учится танцу у русской преподавательнице классического балета, а художница из Бельгии обращается к традиционной метафоре двуликого Януса. На этом же принципе невозможности встречи построены ежедневные ток-шоу Николауса Шафхаузена и Мянь Мянь: на сцене, напоминающей декорации телепередачи, западноевропейский состоявшийся куратор беседует с известной китайской писательницей. Оба участника — и в особенности к этому стремится Шафхаузен — пытаются найти точки соприкосновения и выявить искомое «общее», но порой у них решительно ничего не выходит. Диалог буксирует, спотыкаясь об оговорки, неправильное произношение слов, грамматические ошибки и смысловые искажения, так что участникам постоянно приходится переспрашивать друг друга.

Их разговор не ладится и в силу мировозренческих и идеологических разногласий и расхождений. Если Шафхаузен говорит с позиций европейского интеллектуала, повторяя общие места критической теории, Мянь Мянь обращается к таким абстрактным понятиям, как «любовь», «жизнь»,«сострадание», «смерть» и другим, и всячески противится встраиванию ее мысли в теоретический дискурс. Даже на уровне юмора оба участника ток-шоу сталкиваются с культурным непониманием: «Ты такой европейский! Мы, китайцы, так не шутим». Шафхаузен опрадывается: «Но ты же смеешься». «Я смеюсь над тем, кем ты являешься».

Вопреки идеям мультикультурализма, интеграции или же популярной сегодня «культурной медиации», роль которых заключается в поддержании стабильности и установлении неконфликтного взаимодействия, оба участника ток-шоу взаимодействуют через диссенсус и несогласие. Если технические проблемы использования чужого языка лишь препятствуют разговору, то различные взгляды на мир ставят его под вопрос. Тем самым Шафхаузен и Мянь Мянь говорят о трагической невозможности транскультурного диалога с Другим, а вместе с тем и признают неудачу периферийных биеннале, претендующих на то, чтобы стать lingua franca современного мира.

Однако за этой неудачей — которая в свою очередь также является важным мотивом биеннале — открывается потенциальность другой интерпретации. Согласно теории языка Вальтера Беньямина, языки не чужды друг другу, но «априори, вне зависимости от исторического контекста сродственны в том, что хотят выразить». Множеству языков предшествует то, что философ называет «чистым языком» — некое надисторическое родство языков, которое может быть реализовано лишь всей совокупностью различных наречий. Задача переводчика по Беньямину поэтому заключается не в передаче смысла произведения, но в дополнении реализованного в одном языке смысла другим «способом производства значения». Другими словами, он обогащает произведение новыми формами означивания. «Перевод, — пишет Беньямин, — служит выражению коренной взаимосвязи между языками. Сам по себе он не в состоянии обнажить эту скрытую взаимосвязь, не в состоянии установить ее; однако создать изображение, в котором эта взаимосвязь зачаточно или интенсивно себя реализует, ему под силу».

Ток-шоу Николаса Шафхаузена и Мянь Мянь основано на тройном переводе, который драматизируется через коммуникативные неудачи и поражения. Немецкий и китайский языки — или, скорее, способы мышления в режиме реальной встречи — переводятся и подстраиваются под аналитическую логику английского языка, а затем снова перекодируются в синтетический русский язык переводчиком-синхронистом, который каким-то образом должен передать не только само значение, но и то, что было не понято собеседниками. В этом смысле столкновение двух культур подчеркивает саму манеру означивания, сам процесс мышления, оценки, реакции. Рассинхронизация приоткрывает то самое языковое и культурное сродство, и потому недопонимания и разногласия между Шафхаузеном и Мянь Мянь, возможно, могут нам рассказать куда больше о воображаемой Евразии, нежели прозрачная коммуникация на лекциях.

Не только реплика на непонятый вопрос рождает новые смыслы, но сама конструкция смыслообразования передачи сообщения и его отвода.