Donate

Самые важные люди

Блеклый солнечный диск, опускаясь за минские высотки, забирал субботний день. В осенней темени дворы, дорожки и огромные окна производили довольно мрачное впечатление. Последние лучи педантично зажигали фонарные столбы, яркие витрины и вывески магазинов. Люди живо разбредались по уютным ресторанчикам. Вечер отзывался запахами табака и душевно-хмельными разговорами.

Я спешил в старый город. Вооружившись термосом с чаем, укутавшись в теплый вязаный шарф, спустился в метро и тут же был подхвачен человеческим потоком. Он плыл в пасть подземки, которая, напрягая бетонное горло, проглатывала очередную порцию пассажиров. Спас меня алюминиевый бортик-опора, за который в последний момент посчастливилось ухватиться. Масса тянулась дальше. Я все время ощущал прикосновения чьих-то плеч, чьих-то рук, ловил на себе чьи-то взгляды.

Осветив железнодорожные пути, больше напоминавшие круги ада, состав остановился у перрона, пассажиры слаженно заполнили вагоны. Я сидел между двумя женщинами, положив туго свернутые кулаки на колени и отчего-то печально глядя перед собой.

Рекламы, объявления, афиши…взгляд скользил по стольным стенкам вагона и резко остановился, увидев детские полные обиды глаза. Девчушка в смешной курточке, надув щеки с легким румянцем, топала ножками, обвиняя дедушку в безразличии и холодности. Он же держался неприступной стеной, устремив строгий взгляд куда-то в темные своды тоннеля. И в этой суровости проскальзывали нотки теплоты, заботы и любви. Правда, маленькая пока этого не понимала.

Холодный октябрьский воздух врезался в лицо. Улицы опустели, но это ничуть не огорчало меня. Бродил по мощеному тротуару и еще долго размышлял о ситуации в метро. Забавно, как заурядное ночное отчаяние накатывает с темнотой, прихватив верного спутника — воспоминания.

Мой дедушка умел любить безмерно крепко, но никогда об этом не говорил и никогда этого не показывал. Все попытки вытянуть из него признания были обречены на провал. Не помогали ни детские уловки, ни серьезные болезни, ни содранные коленки. Бабушка же, напротив, на каждое мое «я люблю тебя до луны…» продолжала «и обратно», а потом крепко-крепко обнимала своими мозолистыми руками. Для счастья в тот момент большего и не нужно было. Разве что стакан теплого молока и свежая булочка с вишневым вареньем.

Однажды она сильно заболела. Врачи разводили руками, антибиотики и капельницы оказались бессильны. Мы могли потерять ее. В тот день я увидел деда возле окна. Он смотрел куда-то вдаль, нервно теребя край старой затертой жилетки. Смотрел долго и пристально. На лице же читались растерянность и страх перед неизвестностью. Я подошел к нему, взяв за теплую мокрую ладошку, и, чтобы поддержать, сказал: «деда, я люблю тебя». Он тихо-тихо, словно чего-то боясь и остерегаясь, ответил «до луны и обратно».

Comment
Share

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About