* * *

Страна стариков, выпадающих в детство, как в мутный осадок

советского строя, и — в логики девство, и в прочный упадок

не то что — достоинства, нет, недостатка достойного краха,

избытка иллюзий по поводу неистощимости страха.

Страна дето-старцев, уже обречённых влачить мертвечину

домашней истории, прочно напялившей чью-то личину

в пустыне пространства, где вечная мерзость свинцовой мерзлоты

спешит о загадочной русской душе сочинить анекдоты.

Вне времени действия нет, да и место случайно.

Трагедия звонко смеётся в отсутствии сцены.

Козлиную шкуру натянет глухое отчаянье.

Оно и заплатит заведомо честную цену.