Create post

Не бояться чудовищ

О заметных событиях и тенденциях — от Нобелевской премии до памятника Ивану Грозному — Channelru.Ru говорит с Нестором Пилявским, колумнистом, писателем и переводчиком, выпустившем в этом году поэтический сборник «Западное Ляо».

— Что вы думаете о вручении Нобелевской премии по литературе Бобу Дилану?

— В новостях проскальзывало забавное сообщение о том, как сотрудники Нобелевского комитета не смогли ему дозвониться. Думаю, он довольно равнодушно отнесся к этому событию, и явно не сидел на телефоне в ожидании звонка из Швеции. А ведь в истории литературы известны номинированные писатели, которые, не получив этой премии, впадали в депрессию и кончали жизнь самоубийством. Боб Дилан настолько знаменит по всему миру, что для него эта премия мало что значит. Я к тому, что лучше бы они вручили ее кому-то менее известному, менее попсовому, но не менее талантливому — такие люди в списке были. По-моему, так было бы лучше для литературы, на небосклоне которой сейчас не так уж много ярких звезд, так что иногда их требуется зажигать.

— А как по-вашему обстоит дело в русской литературе?

— Довольно скверно. Может быть, не так скверно, как во времена СССР, но до уровня Серебряного века совсем не дотягиваем. Бронзового века тут тоже не наблюдается, скорее каменный. Я давно читаю в основном иностранную литературу, и рад тому, что в нашей стране по крайне мере что-то переводится, хотя и с огромным опозданием. А некоторые книги мирового уровня и до сих пор не переведены. Это, кстати, касается не только художественной литературы, но и научной или философской. К примеру, в России нет качественного перевода фундаментального труда Хайдеггера «Бытие и время», главной философской книги XX века. Можете себе представить, книга написана в 1927 году, давно переведена на все мировые языки, но только не на русский. Есть, конечно, перевод В.В. Бибихина, но его едва ли можно считать академически достоверным, это скорее — видение самого переводчика, эдакая обработка. Но кое-где парадоксальным образом российские издательства умудряются идти впереди европейских: вот, в прошлом году в “AdMarginem” выпустили «Лекции о Лейбнице» Жиля Делеза, которые не изданы даже в самой Франции — там удовольствовались книгой, которую этот философ написал по следам своих лекций, хотя она кое в чем им уступает. По части художественной литературы с переводами все еще сложнее, но тоже наблюдаются некоторые парадоксы: на русском нет известнейшего романа Пьера Клоссовски «Роберта», зато вышел в свет перевод книги про алхимию его племянника Сташа Клоссовски де Роля — благодаря энтузиастам-любителям, как я понял. Тут вообще интеллектуальная культура держится на энтузиазме и разного рода маргинальных явлениях, и это не очень-то хорошо. Лучше бы держалась на финансах.

— Вы ведь сами из энтузиазма перевели ранние циклы Штефана Георге, еще одного почти не известного в России и знаменитого на Западе писателя?

— Можно и так сказать. Небольшой, можно сказать, символический гонорар я за эти переводы получил, но моей главной целью действительно было — перевести и издать «Альгабала». Вообще, мне просто хотелось прочитать и понять эти стихи, и, поскольку на русском языке их не было, пришлось перевести и издать.

— Думаете, для поэзии и искусства деньги важнее муз?

— Думаю, это неправильный вопрос, а миф о нищих интеллектуалах- бессребрениках крайне вредный и порождает, в основном, графоманию. Не так давно в российской провинции проходило поэтическое мероприятие под совершенно диким, на мой взгляд, названием «Стихи против денег». А вообще-то деньги — это единственный артефакт со времен древней магии, который не только не утратил своей силы с модернизацией мира, но даже прибавил в ней. От ракушек каури и до биткоинов деньги были и остаются настоящим агентом превращений, нервом разных метафор и метаморфоз, они проясняют и ставят на свои места все человеческие феномены, проявляют, так сказать, истинную суть вещей. И в эпоху симулякров чуть ли ни одни деньги остаются самосущными, сакральными и верными своей природе. Я думаю это очень поэтично, поэтому правильные литературные мероприятия должны называться скорее «Стихи за деньги» или «Стихи за валюту» — как-нибудь так.

— Недавно вы выступили против установки памятнику Ивану Грозному, а ведь он был еще и литератор…

— Нет, мне не нравится именно этот памятник, который установили, и все официозное, что вокруг него творится. А вообще-то я не против памятника, просто другого, который изображал бы царя не в виде банального забронзовевшего чучела, а в образе той сложной и чудовищной личности, которой он был — с оргиями, убийствами и всем прочим. Мне даже жаль, что государственная машина добралась до Грозного, которого сейчас начнут причесывать под идеального правителя и даже, наверное, попытаются канонизировать. Это жалкие пропагандистские потуги, и едва ли они увенчаются успехом. Не могу себе представить, чтобы в Италии, пусть даже времен Муссолини, стали строить культ Нерона. Иван Грозный был, конечно, монстром, и, пожалуй, более сложным, чем Нерон, к тому же в отличие от Нерона он был действительно одаренным человеком, писал отличные тексты, слагал для них музыку и даже, как считают некоторые, публиковал книги под псевдонимом Парфения Уродивого. Есть точка зрения, что этот Парфений — на самом деле не писатель из Суздаля, а альтер-эго Ивана Грозного. Но именно благодаря всей сложности своей натуры, безудержности жизненных порывов, в общем благодаря всему тому, что он натворил, Иван Грозный в роли государственно-общественного образца смотрится крайне нелепо. Мне чужды аргументы обеих сторон спора: консервативной стороны, которая говорит, что Иван Грозный был, конечно, жутковат местами, но зато вон как расширил и укрепил Русь, и либеральной стороны, которая считает, что государственные достижения Ивана Грозного не перекрывают его преступлений. Во-первых, государственные достижения довольно сомнительны, ведь именно Иван Грозный заложил основы смутного времени, а, во-вторых, как раз противоречивая и глубокая личность его, по крайней мере у меня, вызывает куда больше интереса, чем политика.

— Но тогда возникает вопрос — можно и нужно ли ставить памятники преступникам?

— Почему нет? Смотря что понимать под памятником. Ведь есть же памятник порокам в Москве, поставленный скульптором М. Шемякиным. Искусство, будь то литература или скульптура, не должно бояться чудовищ. Давайте не будем лукавить и признаем, что без чудовищ не было бы не только ужастиков и детективов, но и высокой культуры тоже. Мы живем рядом с чудовищами, чудовища живут в нас — это можно оценивать не только с надуманной чаще всего позиции хорошего или плохого, но и со сложностной перспективы человеческой реальности.

— Дискуссия об Иване Грозном, кажется, вновь показала, что мыслящее общество разделено на, условно говоря, западников и славянофилов. Это чувствуется в литературной среде?

— Как я понял, не все «славянофилы» поддерживают культ Грозного. Все–таки многие православные помнят его кровавые конфликты с Церковью. А вообще — конечно, да — российское общество также поляризовано, как и во времена Пушкина. Все повторяется, даже то, что наши либералы чаще совпадают в своих суждениях с западными консерваторами, а западные консерваторы приходят в ужас от своих «коллег» в России. Не так давно все бурно обсуждали проблему мигрантов в Европе, и россиян она, похоже, волнует чуть ли не больше, чем европейцев. Забавно было наблюдать, как большинство российских западников вдруг слились в экстазе единодушия со славянофилами по этому вопросу. Некоторые либералы-атеисты, например, призывали появиться на горизонте новых «рыцарей Лоэнгринов», которые должны смести «ходячую грязь». Наши консерваторы переживают за Европу, которую мы потеряли, а западники за Европу, которую мы вот-вот потеряем. В общем, они тут друг друга стоят. С другой стороны Россия обречена на рефлексии о Западе. Не с Китаем же себя сравнивать.

— А вы к какому лагерю себя относите?

— К лагерю африканофилов. Это пока неизвестный, но очень перспективный лагерь.

Источник: Channelru.Ru


Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About