Перевод статьи французского психиатра Жана-Мишеля Угурляна, сторонника миметической теории франко-американского антрополога и философа Рене Жирара. В рамках миметической теории особое внимание уделяется подражанию (мимесису) и его деструктивным проявлениям в межличностных отношениях. В данной статье Ж.-М. Угурлян рассматривает роль миметического соперничества в таких человеческих проявлениях как мщение, ревность и одержимость.

Оригинал статьи: Oughourlian J-M. Desire is mimetic: A Clinical Approach // Contagion. — 1996. — Vol.3. — P. 43-49.

В чем клиническое выражение миметического желания?

Соперничество. То, что я вижу каждый день в моей практике — это не подражание, не копирование, не научение, а соперничество.

Соперничество рекуррентно, оно повторяется. Синдром повторения, выявляемый психоанализом, миметичен по двум причинам: 1) потому, что это всегда клиническое выражение соперничества, а соперничество всегда миметично; 2) потому, что он воспроизводит себя, дублирует себя, имитирует обстоятельства первого соперничества и всегда в поисках невозможной победы. Эта победа невозможна, поскольку проистекает из ситуации, копирующей обстоятельства поражения. Но только такие обстоятельства интересуют больного, ведь только та битва заслуживает победы, которая имеет все шансы оказаться проигранной.

Миметическое соперничество, как я уже пытался показать в прошлом [См.: Jean-Michel Oughourlian, The Puppet of Desire: The Psychology of Hysteria, Possession, and Hypnosis, trans. Eugene Webb (Stanford: Stanford University Press, 1991)], всегда коренится в одной из двух претензий: претензии на то, что личность владеет своим желанием; и претензии желания на первенство, первичность по отношению к желанию другого, желанию, которое его породило, по примеру которого оно смоделировано.

Клинически, личность и желание развивают различные стратегии, чтобы удостовериться в этих двух претензиях. Интердивидуальная психотерапия должна диагностировать узловые точки миметического конфликта. Она должна видеть сущностное единство двух претензий, лежащих в его основании, сквозь клиническое разнообразие стратегий и симптомов. Позвольте мне продемонстрировать пару примеров.

Отмщение.

Как нам известно, насилие миметично. Когда насилие не может быть немедленно отомщено, скопировано, продублировано, энергия, направленная на возмездие, сохраняется для последующего использования. Чем более унизительным было насилие, тем больше накопленная энергия. Унижение, в свою очередь, проистекает из слабости: унижение ребенка, над которым надругался взрослый, гражданского, избитого военными, бедняка, оскорбленного богачом, или, если обобщить, слабого, побежденного сильным. Если слабый человек стал виновником первоначального насилия, оно не вызывает унижения и, в большинстве случаев, не влечет за собой месть. Например, когда разозленный ребенок пинает взрослого, это обычно вызывает смех, а не насилие, именно потому, что ребенок меньше и слабее.

Со временем энергия отложенного или отсроченного насилия накапливается и растет. Клинически это выражается двумя путями: как чувство ненависти и как сила, стремление, навязчивое желание уничтожить, воодушевляющее оскорбленного и направляющее все его усилия в сторону мести, которая его освободит. Желание миметического воздаяния за насилие будет направлять его, пока это воздаяние не свершится.

По моему опыту, все молодые девушки, которые были изнасилованы своими отцами, не могли восстановить свое психическое здоровье и психологический баланс, пока они не получали возможность как-либо отомстить за себя. В отсутствие такого отмщения, огромная энергия, накопленная на протяжении всего их детства и юности, вызывала психологические симптомы, которые продолжались всю жизнь.

В качестве одного из подобных примеров можно привести мисс Л., 35 лет, которая ищет излечения от алкоголизма. Это странный тип алкоголизма: каждый раз, когда она должна прийти на встречу и говорить перед группой людей, особенно если в этой группе находится ее начальник, она уходит в уборную и выпивает белого рома из спрятанной бутылки. Она проходила через психоаналитические сессии в течение последних 12 лет без существенных результатов. История ее болезни показывает, что у нее случаются сильные перепады настроения, взлеты и падения, обычно обозначаемые как маниакально-депрессивные. Очень быстро я увидел, что она накопила в себе огромный насильственный потенциал, который довольно хорошо контролируется, но проявляется через различные виды агрессивного поведения, особенно по отношению к мужчинам. Спустя несколько сессий, она наконец рассказала мне, что она была изнасилована отцом и, как следствие, ее родители развелись. Затем ее обязали остаться с отцом и заботиться о нем. Психоаналитик, конечно же, подробно прокомментировал фактическое достижение ее эдипальных фантазий и это только усилило ее чувство вины.

Эта пациентка смогла довольно быстро понять, что после изнасилования ее отцом она колебалась между двумя крайними взглядами. Одним из них является огромное желание насилия, ненависть и потребность в мести по отношению к ее отцу — чувства, которые клинически выражаются в состоянии, которое часто называют маниакальным: возбуждение, беспокойство, гиперактивность и агрессивность. Она пытается смягчить эти реакции с помощью алкоголя. Другое — это огромное чувство вины, которое она испытывает, когда осознает, что это насилие и ненависть направлены против ее собственного отца. Затем она оказывается в невыносимом состоянии, клиническое выражение которого обозначается как депрессия. Тогда она пытается утопить свою печаль в алкоголе.

Осознание взаимосвязи между двумя движениями психики помогает пациентке чувствовать себя лучше. Она понимает, что ее отношения со всеми мужчинами непрерывно имитируют эти два движения, и именно поэтому она так и не смогла выйти замуж. Она также понимает, что алкоголь используется ею в обоих случаях в качестве терапии, особенно когда ей приходится встречаться со своим начальником, который является отцовской фигурой.

Мисс Л. делает успехи, но она еще не излечилась. Она продолжает проходить через терапию. Ее неудовлетворенная потребность в мести поглощает ее. Я предполагаю, что, поскольку ее отец с тех пор успел умереть, и месть стала невозможной, она фактически неизлечима.

По моему опыту, месть является ключевой проблемой. Количество энергии, вырабатываемое миметически из–за насилия другого, сохраняется и требует высвобождения. Если оно не высвобождено, оно производит все виды психопатологических симптомов и формирует жизнь и судьбу несостоявшегося мстителя.

Как наш тип психотерапии должен решать эту важную проблему?

Вообще говоря, я думаю, что мы должны попытаться ослабить чувство унижения. Это может быть достигнуто путем обесценивания фигуры агрессора и восстановления ценности фигуры жертвы в ее глазах, посредством, по возможности, сравнения их судеб.

Более конкретно могут быть рассмотрены три возможности. Во-первых, с помощью модели спорта и спортивного соревнования. Первоначальное насилие можно сравнить с проигранной игрой, однако это игра, которая продолжается и, таким образом, дает возможность выиграть в дальнейших соревнованиях. Во-вторых, методом замещения, который хорошо известен всем специалистам по мести. Заместить предлагается либо преступника, либо мстителя. Преступник может быть заменен другой силой: «Над вами было совершено физическое насилие, но вы можете выйти на первое место в своем классе или в бизнесе, или вы можете использовать энергию для тренировки и развития своего тела и т. д.». Или можно заменить мстителя. Во многих культурах мстителя заменяет брат или родственник. Выходом, если это возможно, может быть замена мстителя Богом: «Мне отмщение» говорит Господь, и нужно оставить это на Его справедливый суд. Третий возможный способ ослабить чувство унижения — это попытаться подчеркнуть важность прощения. Прощение — это путь к исцелению. Для излечения здесь нужно сделать выбор. Многие пациенты, однако, откажутся от него. Они попросят, чтобы вы сначала вылечили их, и они стали способны прощать. Один из способов выйти из этой ситуации «курицы и яйца» — сказать пациенту, если он ориентирован на духовность, что Бог внутри него, что божественная часть его природы уже простила обидчика, и что это прощение должно послужить примером для прощения самим пациентом и помочь восстановлению его здоровья.

Ревность.

Ревность — это часто встречающаяся клиническая форма миметического соперничества. Я бы сказал, что существуют разные формы ревности. Первая — очень простая. Это соперничество, которое проникает в пару, состоящую из друзей, любовников или супругов, когда один начинает испытывать зависть: другой становится соперником завистника и вскоре соперничество начинает пронизывать все их отношения. Вторая форма ревности включает трех людей и обычно является треугольной. Тот, кто в этом треугольнике начинает ревновать, сосредотачивается на соперничестве. Будучи озабоченным исключительно миметическим соперничеством, он упускает из виду, частично, а иногда и полностью, межличностные отношения с якобы любимым человеком, который теперь является объектом для этого соперничества. Если ревнивый человек чувствует, что он или она проигрывает битву, он может принять решение уничтожить объект, если это решение, как представляется, является единственным способом помешать сопернику получить его. Таково поведение Отелло и завистливой блудницы из истории о суде Соломона.

В этом типе треугольников соперничество может быть реальным или виртуальным. Если соперник настоящий, подлинный и действительно присутствует, его присутствие приносит страдания пациенту. Так, например, ко мне обратилась миссис Х. для лечения тревожности и депрессии, возникших в результате семейных проблем. Несколько лет назад ее внимание привлек один мужчина, и она покинула мужа и двоих детей. Затем ее муж понял, как она для него важна, и сделал все возможное, чтобы вернуть ее. Она вернулась, потому что чувствовала, что обязана сделать это ради детей.

Вскоре после этого миссис Х. поняла, что у ее мужа есть любовница, вьетнамка. Она была в шокирована и постаралась сделать его жизнь невыносимой. Муж признал себя виновным, но утверждал, что вьетнамка очень ему помогла, пока его жена отсутствовала, и что он не может бросить ее сейчас, когда она очень привязалась к нему и нуждается в нем. Однако он настаивал на том, что он любит свою жену и что его любовь настолько велика, что ее нельзя сравнивать с несколькими посещениями другой женщины.

Итак, миссис Х. обратилась ко мне за помощью. Она ожидала, что я вылечу ее тревожность и депрессию, а также дам здравый совет о том, как избавиться от соперницы. Теперь она хотела избавиться от той вьетнамки, которой стала одержима, потому что она поняла, как сильно любит своего мужа.

На самом деле, миссис Х. любила в первую очередь себя. Высокая элегантная блондинка, обаятельная и действительно красивая, она всегда была предметом обожания со стороны ее мужа и всех мужчин в парижском обществе. Она вышла замуж за своего темноволосого, маленького, довольно непривлекательного мужа из–за доброты, снисходительности и рациональности, потому что он был безумно влюблен в нее и был очень умен и богат. И поэтому она была удивлена, увидев себя сейчас: убийственно ревнивая, залезающая в карманы своего мужа за его спиной, обзванивающая отели и авиакомпании, чтобы проверить его, и с нетерпением ожидающая его возвращения домой, чтобы он занялся с нею любовью, хотя раньше она никогда не была заинтересованы в сексе с ним.

Миметическая психотерапия была направлена на то, чтобы миссис Х. поняла, что нашим самым ценным активом является желание, что желание — это движущая сила в психологии, что без желания дух человека угнетен, человек психологически парализован и, как следствие, он впадает в клиническую депрессию. Затем, я сказал ей, что присутствие вьетнамской женщины — с этой точки зрения — было блаженством, и что ревность в ее случае была восхитительным чувством, которое сделало ее жизнь интересной и напряженной, что заставило ее любить своего мужа и сделало приятным ее пребывание с ним. Миссис Х. вскоре начала понимать, что ее страдания были восхитительными.

Однако, через несколько месяцев она вновь вернулась ко мне. Ей было грустно, и она жаловалась на то, что ее муж больше не был таким страстным, что он, казалось, больше интересовался его бизнесом, чем их отношениями. Ей было интересно, произошла ли эта эволюция в отношениях из–за возросшей привязанности ее мужа к вьетнамской женщине.

Миметическая психотерапия показала ей, что ее муж не стал более глубоко привязан к вьетнамской женщине, но что он отдалялся от нее, потому что она слишком любила его и он начал принимать ее чувства как должное. Поэтому я предложил разбудить желание ее мужа, создав «эквивалент» другой женщине. Миссис Х. начала вешать трубку без причины и уходить внезапно без каких-либо объяснений. Ее муж очень скоро пригласил ее на обед и спросил, что происходит. Он подозревал, что у нее был роман, и он сказал ей об этом. Следуя моему совету, миссис Х. ответила, что это будет справедливо, раз уж она мирится с существованием вьетнамки, если ее муж смирится с существованием Н. Мужена (Мужен — это название маленького городка на юге Франции, где миссис Х. провела свое детство, и который мы выбрали вместе, чтобы создать фиктивный роман).

С тех пор 56-летняя миссис Х. и ее 61-летний муж переживают страстные отношения с восхитительной и взаимной ревностью.

Тип треугольника, который включает в себя соперника, являющегося виртуальным, нереальным, мнимым, конечно, другой. Здесь соперник создается и производится больным мозгом ревнивого партнера. Здесь ревность является психотической. В таких случаях ревнивого следует лечит нейролептиками, а супругу следует заняться психотерапией, чтобы узнать, как избежать всех деталей и отношений, которые могут вызвать подозрения или быть истолкованы как «улики». Психотические ревнивые пациенты очень опасны.

Одержимость.

Миметическое соперничество в некоторых случаях может превратиться в одержимость. Я уже подчеркивал миметическую природу одержимости, которая наблюдается не только в Африке [Речь об этнографических наблюдениях. Прим. переводчика], но и в клинической практике. Мишлин, стюардесса, была привезена ко мне своей девушкой Сандрой. Сандре 52 года, она замужем, у нее трое детей и она безумно влюблена в Мишлин, которая раскрыла ее лесбийскую натуру. Сандра жалуется, что Мишлин ведет себя с ней по-садистски: она отказывается заниматься с ней любовью, забирает у нее много денег, плохо относится к ней и пьет слишком много алкоголя, что делает ее агрессивной и депрессивной. Поэтому Сандра привела ко мне Мишлин из–за ее алкоголизма и депрессии.

Миметическая психотерапия очень скоро раскрыла историю Мишлин: она безумно влюблена в креольскую девушку, Маргариту, которая была красивой, обаятельной, свободной, которая имела отношения как с парнями, так и с девушками. Маргарита помогла Мишлин познать себя и почувствовать вкус жизни, любви и желания. Но она также взяла все ее деньги и даже ее дом, и оставила ее без гроша. Мишлин до сих пор время от времени видится с Маргаритой, когда ей удается взять достаточно денег у Сандры.

Миметическая психотерапия помогает Мишлин понять, что она отчаянно подражает Маргарите, что она пытается заполучить ее, идентифицируя себя с ней, что она даже пытается превратить себя в Маргариту. С клинической точки зрения, Мишлин одержима Маргаритой, и это заставляет ее делать с Сандрой все, что Маргарита сделала бы с ней. Словно это не Мишлин садистски относится к Сандре и причиняет ей боль, а это делает сама Маргарита, через одержимую ею Мишлин. Теперь она меньше пьет и несколько лучше относится к Сандре.

Соперничество в истерии.

Как известно читателю, я уже подробно исследовал миметические аспекты истерии. Я просто очень кратко напомню вам, что истерический пациент приходит к нам с физическим симптомом или жалобой и использует это в целях соперничества: «Вы можете помочь мне, вы можете вылечить меня?» на самом деле означает «Я собираюсь еще раз доказать, что я сильнее врачей и медицины. Доктор, как и все остальные, не сможет вылечить меня. Он или она потерпит неудачу, а я выиграю». Другими словами, соперничество присутствует здесь с самого начала. Следовательно, миметический подход должен по возможности избегать этого соперничества, сохраняя сдержанность: «Я не уверен, что могу помочь вам… Я собираюсь предложить вам лечение, но я совсем не уверен, что это сработает». Избрав такое отношение к ситуации, психотерапевт поворачивает вызов на 180 градусов: если истерический пациент хочет доказать, что терапевт ошибается, он или она положительно отреагирует на лекарства и поправится. Если это произойдет, терапевт должен выглядеть изумленным и демонстрировать серьезные сомнения относительно устойчивости положительного эффекта в будущем.

Последнее слово в заключение. Клинически наблюдается постоянный антагонизм между интересом и желанием. Желание, будучи миметическим, постоянно работает против объективных и наилучших интересов пациента. Привлечение внимания пациента к этой проблеме — одна из самых трудных задач.