Заголовком этой публикации послужила цитата из стихотворения, увы, безвестного, но чрезвычайно талантливого ростовского поэта Александра Виленовича Брунько. Казалось бы, у него были все шансы стать признанным поэтом современности и войти в современный литературный бомонд. Этому способствовали и еврейское происхождение, и его диссидентство в застойные годы, и странное юродство. Но в девяностые годы за невостребованностью высокой культуры он начал постепенно спиваться, а потом и вовсе бесследно канул в небытие. Бесследно-не в переносном смысле. Многие долгое время не знали, куда вдруг пропал завсегдай-поэт, который давеча распивал дешевый портвейн на детской площадке. Он будто бы растворился в своем лирическом мире, в античном Танаисе, развалинами которого он вдохновлялся при жизни. Собственно, Чернобыль у Брунько — это, с одной стороны, подобный древнему Танаису город несбывшихся грёз, а с другой — метафора советской (и постсоветской) действительности.

Такая амбивалентность восприятия реальности была, например, у Бориса Рыжего. Ностальгическое чувство по советскому детству парадоксальным образом смешивалось у него с метафизической болью, которая несовместима с жизнью. (Поэт покончил с собой на на рассвете своих творческих сил в 26 лет.) Пионеры, грозный портрет Марата Казея на стенде, похороны, бухие музыканты играют Шопена, дядечка с ЖЭКа, братва у гроба, красные знамена, первая любовь и…кричащее одиночество. Лирический герой будто ходит по развалинам старого советского города, где перед его глазами встают призраки прошлого.

Чернобыль -феномен глобальный. Эта метафора, ставшая реальностью (черная быль),сама по себе вызывает постапокалиптические ассоциации. Но глубокого художественного осмысления чернобыльской катастрофы до сих пор не было. За исключением бесчисленных боевиков и хорроров вспоминается «Сталкер» Тарковского, снятого по мотивам романа Стругацких «Пикник на обочине». Однако эта пророческая книга скорее удивительное предзнаменование того, что случилось в ближайшем будущем. Это была книга-антиутопия с эсхатологическим пафосом, предупреждение грядущей катастрофы. Но после того, как случилась авария, никаких рефлексий от художников почти не было. Есть дешевый мелодраматический сериал «Мотылек», который выгодно выделяется на фоне помпезной и пошлейшой фантастики, но уж точно не дотягивает до качественного кино.

Книга нобелевского лауреата Светланы Алексиевич «Молитва Чернобыля»-пожалуй, единственный достойный литературный памятник этой трагедии. Все выпады завистливых и тенденциозных критиков в сторону писательницы как минимум несправедливы. Дело в том, что это не художественный роман, а философическая повесть, составленная из монологов жертв Чернобыльской катастрофы. Поэтому оценивать это и другие подобные произведения Алексиевич по классическим литературным канонам нельзя. Книга эта пропитана болью безысходности. Автор и его герои в отчаянии пытаются найти ответ на извечный вопрос апостола Петра: «Камо грядеши?», куда идем? «Тут вопрос… Нам надо ответить на вопрос: кто мы? Без этого ничего не произойдёт и не изменится. Что для нас жизнь? И что для нас свобода? Умеем о свободе только мечтать. <…>Двадцать шестого апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года мы пережили ещё одну войну. Она не кончилась…»-рассуждает один из героев книги.

Не так давно, в 2014 году, на российском телевидении состоялась премьера сериала «Чернобыль. Зона отчуждения», который сразу завоевал симпатии зрительской публики. Стоит признать, что сюжет, или, если быть точнее, композиция этого сериала построена так, что смотреть его весьма увлекательно. Действие происходит в двух временах — в 1986 году, накануне Чернобыльской катастрофы, и в 2013 году, в современной России. Главные герои попадают в прошлое и предотвращают аварию, изменив тем самым ход истории: СССР не распался, а продолжал существовать вплоть до 2013 года, а Владимир Путин стал генеральным секретарем КПСС. Для пущей убедительности в реальности просходящего подростки даже ругаются матом. Юмор в фильме, действительно, неплохой. Однако в сериале есть масса непростительных нелепостей и банальных штампов, включая всяких монстров, фантомов и прочей фантастической ерунды. Второй сезон и вовсе превратился в какой-то тривиальный американский боевик.

Изначально задумка вроде бы была хорошая, ретроспектива в прошлое — это всегда интересно и познавательно. Но сюжет получился на удивление бессодержательным и безвкусным, а иногда даже кощунственным по отношению к жертвам аварии. К чему эти призраки-мстители бесцельно убивающие всякого, входящего в зону? Было бы очень интересны аналогии тогдашнего времени и настоящего. Например, Чернобыль как метафора современной действительности. Здесь выдумывать ничего лишнего не надо, материалов много. И вопросов, которые надо поднимать, тоже много.

Вместе с Чернобыльской АЭС взорвалась прежняя система ценностей. Проект «человек» объявлен закрытым. Кричащий лозунг социализма: «СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ» засыпан радиактивным пеплом. Материя отныне не определяет сознание.

Но что тогда есть наше сознание?