Перевод статьи активиста защитного присутствия Андрея Х.

«Что вы здесь делаете?» — спрашиваем мы солдатку, снимая на телефон ее лицо.

«Не ваше дело», — отвечает она, явно чувствуя себя неловко и отказываясь смотреть нам в глаза.

Она и ее бригада перекрыли главную дорогу, ведущую через палестинский город Ауджа в Иорданской долине недалеко от Иерихона, закрыв все магазины и заблокировав движение. Почти сразу же владелец одного из магазинов в городе позвонил нам и попросил обеспечить защиту и зафиксировать вторжение армии.

К сожалению, это обычное явление на Западном берегу. Армия вторглась в общину, закрыла ее и часто задерживает людей. Они оправдывают это абстрактными «соображениями безопасности» или утверждают, что палестинец бросил камни в кого-то. Бросание камней обычно выдуманное, но даже если это не так, закрытие всей деревни в качестве ответной меры равносильно коллективному наказанию — преступлению, нарушающему Четвертую Женевскую конвенцию.

«Почему вы закрыли город?» — настаиваем мы. Ответа по-прежнему нет. Через несколько минут солдаты собирают вещи, садятся в свой автомобиль и уезжают. Им не нравится, когда их снимают на камеру, когда они преследуют палестинцев.

Когда дорога освободилась, мы вернулись в бедуинскую общину Рас-аль-Ауджа. Мы сопровождали грузовики общины, которые ехали за водой из местного ручья. Когда палестинцы едут одни, их часто атакуют поселенцы, которые угрожают им, бросают камни и пытаются украсть их оборудование. Когда мы сопровождаем грузовики, поселенцы ограничиваются тем, что снимают нас на камеру и кричат на нас.

Это было в июне 2024 года. Тогда было другое время. Чуть больше года спустя поселенец Инон Леви убьет палестинского активиста и учителя Авду Хаталина на глазах у десятка международных и израильских активистов, снимающих со всех сторон в деревне Умм аль-Хейр в Масафер-Ятта. Через несколько недель поселенцы физически нападут на правозащитников в деревне Дума в долине Иордана, нанеся им видимые травмы, и все это будет заснято на камеру. Никаких последствий не будет. Им больше не важно, что мы там находимся.

Теоретический сдерживающий фактор

Защитное присутствие практикуется на Западном берегу уже несколько десятилетий. Опираясь на новаторскую работу Международных миротворческих бригад в Центральной Америке в 1980-х годах, аналогичные инициативы были запущены в Палестине после того, как сионистский террорист Барух Гольдштейн убил 29 палестинцев в Хевроне в 1994 году. Программы расширились во время второй интифады, и к 2004 году существовало несколько действующих организаций, многие из которых работают на Западном берегу до сих пор, в том числе Ta’ayush, Международное движение солидарности и Раввины за Права Человека.

Идея заключается в том, чтобы использовать привилегии международного или израильского паспорта против поселенцев и солдат, ставя себя между ними и палестинцами, которых они атакуют и преследуют. В отличие от палестинцев на Западном берегу, израильтяне и иностранцы подчиняются гражданскому, а не военному праву. В соответствии с этим военным правом палестинцы часто похищаются армией и содержатся без предъявления обвинений в израильских концентрационных лагерях. В отличие от них, израильские и международные активисты должны быть представлены перед судом в течение 24 часов после ареста, получить немедленный доступ к адвокатам и, как правило, не остаются под стражей дольше, чем на пару дней. 

Благодаря нашим связям с международными правительствами и средствами массовой информации, поселенцы и солдаты рискуют привлечь к себе всеобщее внимание и осуждение, если нападут на нас — по крайней мере, в теории. На практике это не всегда является сдерживающим фактором, как показывают случаи с Рэйчел Корри, Томом Хурндаллом и, более недавно, с Айшенур Эзги Эйги.

Ежедневно активисты защитного присутствия сопровождают палестинских пастухов, когда те пасут овец; проводят детей в школу и обратно; фиксируют случаи насилия вблизи контрольно-пропускных пунктов; ночуют в общинах, где есть опасения погромов. Большую часть времени они просто ждут, потому что ситуация может обостриться в любой момент.

В первые десятилетия инициативы по защитному присутствию имели некоторый успех. Например, в 2002 году жители Януна, изгнанные со своей земли движением молодых поселенцев, известным как «Молодежь холмов», смогли вернуться с помощью международных и израильских активистов.

Появление дешевых камер, а затем телефонов и социальных сетей, пожалуй, обеспечило большую защиту от насилия, чем бронежилет. Это также сделало защитное присутствие более эффективным, поскольку нам не нужно полагаться на слухи, когда поселенцы или солдаты нападают. Все записывается.

Не так давно было время, когда одного лишь появления с камерой было достаточно, чтобы остановить насилие. Прошлым летом я ехал с другими активистами к ручью Ауджа, где вооруженный палкой ребенок-поселенец приближался к палестинской цистерне с водой. Он был готов напасть на водителя, как это уже много раз делали поселенцы.

Я выскочил из машины с телефоном, направленным на поселенца, и он сразу отступил.

Но даже тогда ситуация начала меняться. Через несколько дней другой поселенец, пытавшийся помешать палестинцам набрать воду из ручья, вступил в схватку со мной и другим активистом. Поселенец с удовольствием напал на нас физически на глазах у нескольких камер. Месяц спустя у того же ручья поселенец по имени Йехуда Фридман ударил меня палкой по голове, пробив мне барабанную перепонку, что на два месяца ухудшило мой слух и нанесло некоторый необратимый ущерб. Поселенцы перестали вздрагивать при виде телефона.

К настоящему моменту поселенцы выиграли битву за родник Ауджа; жители деревни не смеют к нему приближаться.

Вакуум там, где должна быть ответственность 

Для палестинцев снижение эффективности защитных мер напрямую привело к отсутствию доступа к воде, потере средств к существованию и резкому увеличению числа погромов. В долине реки Иордан жизнь палестинцев постепенно исчезает. Жители деревни Муараджат были вынуждены покинуть свои дома в начале этого года. Рас-Эйн-аль-Ауджа — последняя деревня, оставшаяся на юге долины реки Иордан, но даже там многие семьи были вынуждены бежать. 

Можно было бы подумать, что два года международных санкций в отношении экстремистов на Западном берегу, признание Голливудом фильма «No Other Land» и документальные фильмы Луи Теру создадут некое сдерживающее воздействие на местах. Но они не сделали ничего, чтобы обратить вспять то, что было запущено много лет назад.    

Выборы 2022 года, на которых победили самопровозглашенные фашисты, стремящиеся к нацистскому господству и изгнанию населения, которое они считают «недочеловеками», — и все это ради расширения жизненного пространства, предназначенного исключительно для евреев, — дали крайне правым силам сионистского движения беспрецедентную власть. Итамар Бен-Гвир был поставлен во главе полиции, а Безалель Смотрич стал де-факто губернатором Западного берега. Вместе они развернули этническую чистку Западного берега в ускоренном темпе.

2023 год уже стал самым смертоносным для палестинских детей за последние 15 лет к 6 октября. 7 октября дало Израилю идеальный повод для еще большей эскалации конфликта. Министерство национальной безопасности раздало более ста тысяч единиц оружия поселенцам Западного берега, а гражданская администрация конфисковала десятки тысяч дунамов палестинской земли. Погромы, устраиваемые поселенцами, которые в прошлом просто игнорировались властями, все чаще получали прямую поддержку со стороны армии. 

Бен Гвир создал специальную оперативную группу, нацеленную на международных активистов, и за последние два года депортировал десятки из них.

Меня однажды спросили, почему поселенцы не несут ответственности за свои нападения. Как Йинон Леви может ходить на свободе после того, как убил человека на глазах у десятка камер? Как поселенцы могут ежедневно совершать террористические атаки и даже не быть задержанными за это?

Потому что ответственность предусмотрена только за преступления. А что считается преступлением, определяет правящий порядок в стране. Правящий порядок в Палестине не считает террор поселенцев преступлением — террор поселенцев является неотъемлемой частью государственного проекта. «Молодежь холмов» — это солдаты на передовой израильской оккупации, выполняющие свою часть работы по реализации почти векового государственного проекта этнической чистки Палестины.

Мы снова и снова задаем себе вопрос: что мы можем сделать в этой новой реальности? Что мы можем сделать, когда поселенцы нападают на нас, отбирают наши телефоны, валят нас на землю и тащат по камням на квадроцикле, как это случилось с моим другом в конце августа? А что делать, когда те же поселенцы нападают на нас и даже душат нас на камеру, а полиция и армия отказываются вмешиваться, как это случилось с другим? Что мы можем изменить, когда нас больше не считают препятствием для насилия, а просто еще одной мишенью?

Один из ответов — ведение документации. Возможно, однажды состоятся Нюрнбергские процессы по израильской оккупации.

Тогда все наши доказательства этнической чистки, геноцида и государственного террора могут способствовать достижению слабого чувства справедливости. Материалы, собранные активистами защитного присутствия, ранее использовались в качестве доказательств для санкций и дел в Международном Суде. Возможно, изображения разрушенных судеб и изгнанных общин предотвратит следующий колониальный проект. 

Но так же, как немецкие Нюрнбергские процессы не смогли привлечь к ответственности всех виновных, так и израильские процессы неизбежно окажутся пустым звуком. Даже с судебным преследованием в Палестине никогда не будет настоящей справедливости — настоящая справедливость повернула бы время вспять и вернула бы к жизни моего друга Авду, а также десятки тысяч других палестинцев, убитых на протяжении десятилетий. 

Ответ, который я считаю наиболее убедительным, — это солидарность. Это наша главная забота, настолько, что некоторые активисты начали называть нашу деятельность «присутствие из солидарности» потому что мы больше не можем обеспечить защиту. Жители палестинских общин все равно хотят, чтобы мы были там, чтобы поддерживать их даже в случае потерь. По-прежнему поступают призывы обеспечить круглосуточное присутствие в Масафер-Ятта, Иорданской долине и восточной части Рамаллаха. Мы не знаем, наступит ли когда-нибудь освобождение, но мы должны бороться за него в любом случае. Цитируя Жиля Делеза: «Нет нужды в страхе или надежде, есть только необходимость искать новое оружие».

В краткосрочной перспективе мы явно проигрываем. Этническая чистка идет полным ходом, десятки общин были изгнаны, сотни людей убиты только на Западном берегу. Но даже если все наши усилия обречены на провал, мы будем продолжать быть рядом с нашими друзьями, пока мы физически способны это делать.