Оксана Куропаткина,

12 декабря 2013

Недавно информационное пространство взбудоражила новость о том, что из федерального бюджета в 2014–2015 годах более 1,7 миллиарда рублей получит РПЦ. Многие заговорили о нарушении принципа светского государства и о нелогичности того, что деньги налогоплательщиков, в том числе вовсе не религиозных или исповедующих иную веру, будут направлены на нужды Русской православной церкви.

Для начала попробуем ответить на вопрос: каковы сейчас основные статьи доходов и расходов РПЦ.

Бюджет РПЦ непрозрачен. «Черная бухгалтерия» и нелюбовь ко всякой отчетности царствует везде, в том числе и в церковных структурах.

Льготное налогообложение религиозных объединений (например, предметы религиозного значения и религиозной литературы освобождаются от налога на добавленную стоимость) может в нелегальном порядке распространяться фактически на коммерческую деятельность: под предлогом сбора пожертвований может вестись торговля «религиозными» (например, кошерными или халяльными) продуктами, одеждой, посудой, ювелирными украшениями и т.д.

Прибыль от пресловутых свечек вряд ли может существенно пополнить бюджет прихода или епархии. Главным источником дохода для них являются спонсорские деньги: пожертвования физических и юридических лиц.

Каковы очевидные траты РПЦ? Реставрация храмового помещения и поддержание его в надлежащем состоянии, покупка богослужебной утвари, выплаты священникам (хотя вся система трудовых отношений в РПЦ непрозрачна), с одной стороны. С другой стороны — социальные и благотворительные программы.

Получает ли РПЦ государственное финансирование? Государство в ряде случаев отчисляет деньги на конкретные проекты. Может идти финансирование в рамках соглашений с религиозными объединениями на разных уровнях — например, о совместной образовательной деятельности. Однако постоянного, прозрачного и четко прописанного в законе финансирования нет, и в этом проблема. Необходимо создать прозрачную систему: кому (в центральный аппарат РПЦ, епархиям, приходам) сколько и на какие нужды государство перечисляет деньги.

Что касается нашумевшей статьи расходов федерального бюджета на РПЦ, то, мне кажется, здесь несколько моментов, на которые стоит обратить внимание.

Прежде всего хотелось бы сказать, что в самом принципе финансирования церкви нет ничего «антисветского». Как показывает практика многих стран, в том числе и светских, государство может и назначать налог в пользу религиозных организаций, может выплачивать пенсии религиозным деятелям и т.д.

Итак, государство может выбирать своим агентом кого угодно, и в этом смысле РПЦ не хуже и не лучше любой другой некоммерческой организации. С этой точки зрения церковь — наиболее авторитетное НКО. Почему бы государству не привлекать ее к сотрудничеству там, где само оно действует не очень успешно? Например, если деньги выделяются на социально значимые проекты типа реабилитации наркоманов и алкоголиков, защита детей-сирот и т.д.

Второе. Речь идет о «финансировании объектов епархиального управления» РПЦ, то есть деньги идут не в централизованный аппарат патриархии, а в епархии, на места. Отдашь деньги в центр — скорее всего, до приходов они не дойдут. К тому же в ходе административной реформы патриарха Кирилла число епархий (а раньше их «территории» примерно соответствовали субъектам РФ) существенно выросло. Однако оттого, что в регионе стало больше епископов, спонсоров автоматически больше не стало. Соответственно, многие молодые епархии могут не иметь ресурсов, и помощь, в том числе со стороны государства, была бы очень кстати.

Третье. Выделяются деньги на конкретные проекты, что поможет проконтролировать их расходование. Это реставрация культурных памятников, которые одновременно являются культовыми сооружениями. Или социальные проекты, например, православные детские дома, приюты, благотворительные столовые, реабилитационные центры для алкоголиков и наркоманов. Или просветительские проекты, например школы.

Итак, то, что деньги идут епархиям и на конкретные проекты, — уже неплохо.

Однако вопрос в том, как это будет функционировать в российских реалиях. Для многих епархий, особенно вновь образованных, государство может оказаться единственным источником стабильного финансирования, и риск, что чиновники будут таким образом оказывать давление на приходы, требуя политической лояльности, велик. Если ты расписываешься в получении денег, не накладывает ли это на тебя неформальные обязательства, которые не прописаны ни в каком законе, но прекрасно понимаются в рамках наших «понятий»?

Четвертое. Деньги РПЦ получит в рамках программы «Укрепление единства российской нации и культурное развитие народов России». В таком случае неясно, почему финансируется только РПЦ — как же другие религиозные организации и конфессии?

Теперь вернемся к тому возмущению, которое вызвала новость о финансировании РПЦ. Я уже отметила, что главная проблема — не само госфинансирование церковных организаций, которое распространено во многих светских странах, а его непрозрачность и несистемность. Один из вариантов понятного и приемлемого порядка финансирования церковных объединений предложен в проекте Религиозного кодекса, который недавно обнародовала «Гражданская платформа» Михаила Прохорова.

Авторы проекта предлагают финансирование религиозных объединений и наделение их привилегированным статусом социального партнера государства привязать к выплате налога в пользу конкретной религиозной организации. Цитирую: «Та доля подоходного налога, о которой идет речь, может быть совсем малой — например, для ровного счета, составлять от 1/13 до 1/130 годичного платежа (справочно: даже при таких нормативах обсуждаемая сумма в масштабах страны в 2012 г. составила бы от 174 до 17,4 млрд руб соответственно, то есть все равно оказалась бы существенной). Пусть государство предложит гражданам свободно и самостоятельно выбрать в своем регионе конкретного получателя этих средств — религиозную организацию, благотворительный фонд, социально ориентированную НКО — и исполнит их поручение».

По замыслу авторов, гражданин может обратиться в налоговые органы с просьбой указанную выше часть своего годового налога отправить в пользу определенного зарегистрированного религиозного объединения. Если в регионе наберется более 1% налогоплательщиков, поддержавших данное религиозное объединение посредством налога, то ему придается статус регионального социального партнера государства. Если такую поддержку он найдет как минимум в 5–10 субъектах РФ, то ему придается статус федеральной организации — социального партнера государства. При этом кодекс предлагает два исключения: первое — религиозные объединения коренных малочисленных народов автоматически получают статус социального партнера; второе — такой статус присваивается по результатам инициированного гражданами муниципального референдума.

Система взимания религиозного налога позволит объективно проверить реальный вес и представленность религиозного объединения и объективно покажет отношение к нему граждан. В ряде моментов Религиозный кодекс вызывает много вопросов, но в этой части разработчики излагают, мне кажется, вполне здравые идеи. Хотя и здесь возможны риски. Например, как быть в конфликтных регионах, где такой статус может получить религиозное объединение, где сильно экстремистское крыло?

Конечно, многие религиозные объединения этот налог не устроит: система спонсирования сейчас устраивает тех, кто эти спонсорские деньги получает.

Четкий статус, в том числе социального партнера государства, предполагает не только конкретные права, но и определенные обязанности и подконтрольность проверяющим органам (государству). Чем больше «серой зоны», тем выгоднее и тем, кто имеет источники финансирования, и тем, кто хочет оказывать неформальное давление на приходы.

Юридически религиозные организации, в том чисел и РПЦ, — это НКО. Не получается ли, что у религиозного объединения неформальные льготы на получение государственных средств? А финансирование посредством добровольного налога позволит оказывать материальную поддержку церковным объединениям не просто как НКО, но как институту, который пользуется доверием населения.

В нынешних же условиях мне кажется обоснованной критика госфинансирования РПЦ отнюдь не с атеистических и квазисветских позиций (мол, у нас церковь отделена от государства, и поэтому ни копейки ей не нужно давать), а с прагматической точки зрения.

Хочется точно понимать «путь» денег от государства через церковь на обозначенные социальные или культурные проекты и получить хоть какую-то гарантию от «отмыва» и коррупции.

Еще одно замечание касается самого обоснования государственного финансирования церковь. Если мы рассматриваем ее как НКО, как социального партнера, который может решить часть социальных проблем, — то такой подход менее демагогичен, чем утверждение, что церковь — это оплот традиционных ценностей и единства нации, и за такой фундамент ей нужно дать денег (при этом выделить куда меньше средств, например, на субсидии детям-сиротам). Но тогда нужно объяснить обществу, что государство выделяет деньги епархиям на социальные нужды. В таком случае можно построить следующую логику: цель социальных расходов государства одна, просто финансирование идет разными путями, в том числе через религиозные организации. Сейчас же бюджетная помощь РПЦ, безусловно, необходимая епархиям и приходам, поставила церковь в сомнительное положение.