Create post

Кризис человека и общества: как христиане смотрят на это?

Gayane Ten
Антон Скобелев
Оксана Куропаткина

Оксана Куропаткина,

3 июня 2015

В Центре изучения кризисного общества 20 мая 2015 года была проведена конференция «Человек в кризисном обществе ХХ-XXI вв.: христианская рефлексия», на которой эксперты обсуждали, как в богословии и практике оцениваются глобальные социальные трансформации, каковы их причины и какие предлагаются варианты выхода из кризиса. Самыми продуктивными и интересными оказались обсуждения на круглых столах.

Воспринимать новую информацию порой было сложно — религиозный язык, особенно нагруженный философскими терминами, тяжел для восприятия светскими людьми. Однако опыт и рефлексия такой важной общности, как христианская церковь, поучительны и для ученых, и для общества в целом, поэтому изложу основные тезисы, которые удалось получить.

1) В западном богословии основные социальные проблемы и вызовы хорошо отрефлексированы, на них предложены разные ответы, церковная «теория» неизбежно вытекает из практики, а теоретические положения довольно быстро применяются в практической деятельности. В русской православной мысли социальные проблемы отрефлексированы меньше, теории об изменении общества, как правило, создаются людьми, далекими от практики. Практики — приходские священники, которые строят новые общности из своих общин, со своими ценностями, не только религиозными, но и социально-политическими — как правило, не стремятся изложить свой опыт на бумаге и систематизировать его.

2) Богословы указывают, что современный человек лишен высших смыслов своей жизни — отсюда происходит и распад социальных связей. Отход от религии, повлекший такие последствия, был обусловлен тем, что культ разума (результат Реформации и Просвещения) подразумевал отход от мистического опыта к рациональным и научно доказуемым построениям. Это коснулось не только светской, но и религиозной сферы. Мировые войны привели к краху надежд на разумное начало в человеке, любые теоретические концепции не могли в должной мере отразить трагический опыт человечества и дать ему надежду на будущее.

3) На фоне этого в настоящее время происходит поворот от секулярного мира к постсекулярному, где религиозное знание с его эмоционально-образной составляющей снова начинает занимать важное место в жизни людей.

Некоторые богословы не только этот процесс считают закономерным, но и отмечают, что отход человечества от «теоретической» религии — это благо, поскольку суть христианства — не теории, а конкретный опыт любви и надежды.

4) Такой опыт, по мнению ряда западных богословов, доступен всем людям независимо от конфессии, веры или неверия. Человек достигает Бога и проявляет свое человеческое достоинство, не веруя в определенные доктрины, а проявляя сострадание к людям.

5) Главным в христианском богословии и практике становится страдающий человек — творение и образ Бога, ставшего человеком и разделившего страдания людей. Недостаток внимания к конкретному человеку и догматическое следование любым идеологиям — это тот вирус, который делает социальный кризис безвыходным.

Богословы критикуют господствующие в ХХ в. идеологии потому, что они обещали человечеству построить Царство Божие на земле, но это невозможно: любой социальный строй будет несовершенным, поскольку несовершенны люди, а пренебрежение нуждами людей ради какой-либо идеи приводит к еще большему хаосу. В то же время отказ от социальной активности и социального идеала — это тоже пренебрежение к потребностям людей. Христианская позиция — следование идеалу, понимая невозможность его полной реализации. В этом сходятся между собой протестантский мыслитель Рейнхольд Нибур и православный богослов Александр Шмеман.

6) Вариантов выхода из кризиса предлагается несколько:

А) Организация христианских сообществ, сосредоточенных на помощи нуждающимся, а также исследовательских институтов (в католичестве), которые изучают бедность и ее причины и систематизируют это знание.

Б) Появление богословских направлений, занятых защитой каких-либо дискриминируемых или просто социально уязвимых групп («черная теология» у негров США и африканцев, «теология освобождения» у бедняков Латинской Америки и т.п.).

Христос там воспринимается как сопричастник страдания обездоленных, весь религиозный опыт проживается сквозь призму этих страданий, активность в защиту прав угнетенных воспринимается как неотъемлемый долг христианина.

В) Теории и практики, направленные на изменение общественного устройства в целом. Начало положил т.н. «социальный евангелизм» в США (начало ХХ в.), жестко критикующий капитализм и требующий от христиан строить Царство Божье здесь и сейчас — устраняя и преображая репрессивные социальные институты и практики (детский наемный труд, свобода профсоюзов и т.п. Согласно же социальной доктрине католической церкви, ни социализм, ни капитализм несправедливы и унижают достоинство человека: социализм нивелирует частную собственность, неотъемлемое право личности, а капитализм делает человека, образ Божий, экономическим придатком.

Еще дальше пошла католическая «теология освобождения» — религиозно-политическое движение, очень популярное в Латинской Америке (правящая партия в Бразилии свою программу построила на тезисах этой теологии, латиноамериканские президенты тоже часто прибегают к риторике данного направления). Человек там понимается как образ Бога-Творца. Творчество и преображение мира неразрывно связаны со свободой; соответственно, свобода — это возможность делать мир лучше, то есть — бороться с бедностью и несправедливостью.

Свобода неотделима от социальной справедливости — важнейший пункт полемики «теологии освобождения» с экономическим либерализмом. Осуждается и «правый» политический консерватизм, и «свободный рынок» за подавление свободы и достоинства человека. Борьба с бедностью выходит за пределы отдельной страны — в качестве мировых угнетателей указываются страны Запада (Папа Франциск, хоть и отмежевался от «теологии освобождения», включил это обличение в свое первое официальное обращение к пастве). Предлагается «гуманистическая глобализация», альтернативная неолиберальной, — на основе защиты бедных всех стран.

Г) Критика секулярных идеологий за их опасный для человека и общества утопизм и противопоставление их христианской надежде. Традиционализм, социализм и либерализм чаще всего признаются обмирщенными вариантами религии; их проблема в том, что они свой социальный строй отождествляют с Царством Божьим — а любое человеческое общество, даже которое строится на самых возвышенных идеалах, не может быть совершенным, поскольку несовершенны греховные люди. Задача Церкви — напоминать людям о несовершенстве всего земного, с одной стороны, и об идеалах — с другой стороны. Христиане действуют в реальной социальной и политической обстановке, стремясь сделать общество лучше, но помня, что до конца эта задача недостижима. В этом сходятся между собой протестантский мыслитель Рейнхольд Нибур и православный богослов Александр Шмеман.

Секулярные идеологии более конкретно критикуются в христианском богословии, во-первых, за то, что они права человека, имеющие инструментальный характер, отождествляют с его достоинством. Церковь признает права человека, поскольку признает данную Богом свободу, но указывает, что с достоинством эти права совместимы только тогда, когда приводят личность к нравственным решениям (православный взгляд). Во-вторых, критикуется превалирование прав государства и/или общественных структур над правами семьи; воспитание и образование детей — это ответственность «природной», созданной Богом «ячейки» (православный и католический взгляд). В-третьих, за культ государства и в целом бюрократической системы; к христианскому идеалу ближе «соборное» объединение личностей, где правитель, церковь и народ связаны личными связями и идеалами служения Богу, а не деспотической властью и (славянофилы и «либеральная» часть русской религиозной философии).

Представляется, что для нового российского обществоведения особенно ценна критика идеологических систем за их догматизм и отрыв и от реальности, и от нужд конкретного человека, и опыт «теологии освобождения» как проекта, идущего «снизу», соединившего христианство и социально-политические чаяния.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Gayane Ten
Антон Скобелев
Оксана Куропаткина

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About