Create post

Почему "Богатые тоже плачут"?

Диана Гизатуллина
Gayane Ten
Оксана Куропаткина

Оксана Куропаткина,

9 декабря 2013

В ноябре 1991 года на центральном российском телеканале состоялась премьера мексиканского телесериала «Богатые тоже плачут» (1979). Его успех был ошеломляющим — главной героине, Марианне, сопереживала вся страна. Мне тогда было семь лет, но я очень хорошо помню, как мы смотрели всей семьей «Богатых…», как обсуждали сюжет: дети — в школе, взрослые — на работе, на улице, в транспорте, по телефону. Когда Вероника Кастро, сыгравшая главную роль, в 1992 году приехала в Россию — ее, как народную героиню, встречали многотысячные толпы. Стали модными прическа «под Марианну» (химическая завивка на длинных волосах), имена Марианна и Вероника. Название сериала стало крылатым выражением.

Возникает вопрос: в чем причина такой неимоверной популярности? Сериал шел в 1991–1992 годах — в самое тяжелое, кризисное время в постсоветскую эпоху. Почему именно тогда, когда, казалось бы, нужно было думать явно не о проблемах заокеанских богачей, люди смотрели сериал как культовое национальное кино и чуть ли не спасение от всех бед?…

Повторю сначала то, что уже сказали другие: людям в крайне тяжелый период, когда на глазах рушилось все, что казалось незыблемым, не хотелось думать и анализировать — хотелось поверить в сказку. Как писал один журналист по этому поводу, «страна погружается в летаргический сон». В сказке добрые вознаграждены, злые наказаны, а любовь торжествует. Помимо жажды справедливости, в этом есть еще потребность в четких ориентирах. Если их без фальшивого пафоса и с тактом не дают мастера культуры или их творчество «написано» на непонятном языке — массовый читатель и зритель обращается к чему-то во всех смыслах более простому.

Сериалы были в новинку для советского человека — до «Богатых…» по телевизору показывали только «Рабыню Изауру» (в 1987-м), однако этот бразильский сериал был историческим, а мексиканская «мыльная опера» показывала современную жизнь (пусть и 1960-1970-х годов). Сильные любовные страсти, лихие сюжетные повороты, сложные и запутанные взаимоотношения, наконец, обрыв «на самом интересном» в конце каждой серии делают любой сериал «наркотиком».

Каноны «мыльной оперы» требуют, чтобы главные персонажи были красивыми — особенно Он и Она. Дуэт яркой красавицы Марианны (Вероника Кастро) и обаятельного ловеласа Луиса Альберто (Рохелио Герра) вполне вписывался в каноны массовой культуры и был ярким и запоминающимся.

Кроме того, сериал (и «Богатые…» здесь не исключение) зачастую отлично отражает реальную жизнь.

Он правдоподобен не в том, конечно, что персонажи «вдруг» обретают потерянных детей, братьев, возлюбленных и т.д., а в том, что сюжет движется за счет недоверия и недомолвок. Герои скрывают свои секреты, мучаются сомнениями, интригуют — а все было бы куда проще, если бы они задали другому прямой вопрос или решились сказать правду. Конечно, тогда в «мыльной опере» нечего было бы и показывать, да и заканчивается она как раз в тот момент, когда персонажи перестают друг другу врать и все тайны раскрываются. А в жизни на недоверии, страхе и нечестности накручивается не меньше лишних и мучительных «сюжетных ходов», чем в сериале. Итак, еще одна причина притягательности такой кинопродукции — правдоподобие психологии отношений, да еще при этом с хеппи-эндом.

Все вышесказанное относится к любой «мыльной опере». Вполне возможно, что люди ухватились бы так же жадно за любой сериал. Однако в «Богатых…» есть и своя специфика, которая породила не просто коммерческий успех, а настоящую народную любовь к сериалу. Попробуем понять, что особенного было в нем.

Начнем с места действия. Это не такая вожделенная и при этом чуждая Европа или Америка, но достаточно «красивая» и более близкая в культурном отношении Латинская Америка. Мексика — это не совсем «дикий капитализм», но при этом и не опостылевший социализм. Это такое «пространство между мирами».

В «Богатых…» показано много проблем, от сексуальных до социальных, но они все сглажены и преподнесены предельно деликатно и даже целомудренно. На фоне потока «чернухи», хлынувшей в перестройку на экраны, не удивительно, что люди захотели смотреть что-то более «светлое» — но при этом не ханжеское и не советски-морализаторское.

Несомненно, одна из главных причин феноменального успеха сериала — это образ главной героини, Марианны. Обаятельная и умная девушка, которая обладает чувством собственного достоинства и твердыми принципами, во многом похожа на персонажей английских романов. Героини Джейн Остин и Шарлотты Бронте, давно полюбившиеся русским девушкам, не были красавицами при всех своих прочих достоинствах; Марианна же бесспорно красива, что сразу обращает на нее внимание массового зрителя, который принимает нравственное содержание только в красивой упаковке.

Доброта, сострадание, верность любимому (хотя он верен далеко не всегда), желание примирять людей и сглаживать конфликты подчеркивают, помимо всего прочего, женственность и очарование Марианны. Красивые «злодейки» выглядят на ее фоне неженственными, неестественными и, разумеется, менее красивыми.

Бедность Марианны, а особенно — выпавшие на ее долю страдания, сделали героиню Вероники Кастро «своей» для российского зрителя. Девушка из народа, которая, полюбив прекрасного принца, сама стала принцессой, а беспутному оболтусу дала смысл и цель в жизни и всегда прощала ему все обиды и оскорбления, — чем не русский национальный архетип?

Марианна не идеальна: погрузившись в свое горе, она много лет не уделяет мужу внимания; когда находит сына, не может довериться супругу и идет на постоянный обман; она сухо и не всегда справедливо обращается со своей приемной дочерью. Но и режиссер, и зрители охотно прощают Марианне эти недостатки: они придают героине живость и правдоподобие.

Вообще мир «Богатых…», как и мир практически любой «мыльной оперы», — это мир, понятный и близкий прежде всего женщинам. Формальные решения принимают мужчины, их уважают, за их внимание борются. Однако самые искусные козни плетутся женщинами; под их косвенным или прямым влиянием находятся отцы семейства; любящая женщина всегда добивается возлюбленного, над ней не властны никакие обстоятельства и даже изначальная неприязнь любимого мужчины; а вот любящий мужчина может остаться ни с чем, если женщина твердо решила его отвергнуть. Россия с ее широко распространенной «женскостью сознания» приняла поэтому «Богатых…» как родных.

Но самое главное, что было по-настоящему важным для российских зрителей, — в сериале показано общество с неразрушенной структурой, в котором человек связан с другими прочными социальными связями. Прежде всего — это семья и церковь.

В «Богатых…» вокруг семьи крутится не только сюжет. Вокруг нее выстроено все художественное пространство сериала. Каждый герой — это прежде всего сын, муж и отец, каждая героиня — прежде всего дочь, жена и мать. Когда персонажи говорят друг о друге, они постоянно подчеркивают семейный статус: «твой отец», «твой сын», «моя дочь». Мир в семье и семейный уют — высшая ценность для героев; судьбоносные решения, как правило, принимаются на семейном совете.

Интересно, что отношения «любовник — любовница», широко распространенные во всех «мыльных операх», показаны в «Богатых…» минимально и, более того, с осуждением. «Хорошие» герои либо в такие отношения не вступают из принципа, либо воспринимают это как свой грех и предательство. Добрачные сексуальные отношения строго осуждаются и приводят к серьезным проблемам для героев.

Важно еще и то, что в отношениях мужа и жены, да и вообще в семейных связях подчеркнуты не только четко распределенные обязанности и ответственность, как это бывает в любом традиционном обществе, но и важность любви и чувств. Священник, наставник богатой семьи, говорит даже, что брак без любви — это грех.

Семейный статус и соответствие ему — это залог уважения к персонажу и его высокой самооценки. Подчеркнуто патриархальное уважение к мужу и отцу: муж принимает решения и имеет право что-то запретить жене, отец — главная и авторитетная фигура для детей, даже если они давно выросли и готовы создать собственную семью. При этом жена — это хозяйка в доме, муж обязан относиться к ней трепетно и уважительно. Любая грубость в адрес матери от детей, от подростков до недорослей за тридцать, встречает жесткий и решительный отпор отца.

При этом от детей ничего, кроме уважительного отношения к родителям, как правило, не требуется. Отцы души не чают в дочерях, матери до безумия любят сыновей и противятся любой строгости к ним. Любое вмешательство мужчины в воспитательный процесс встречается матерями в штыки. Богатые дети беззастенчиво пользуются деньгами родителей и избалованы до предела, бедные же не стали таковыми только потому, что у родителей не хватило для этого финансов. Хотя избалованность детей ни к чему хорошему не приводит ни их, ни родителей, режиссер явно сочувствует безрассудной материнской любви. С пониманием к ней относятся даже те персонажи, которые ощутимо пострадали от жестокости не знавших ни в чем отказа «детей».

Члены семьи — не только кровные родственники, но и слуги, которые работают уже много лет. Пожилые служанки становятся советчиками хозяев, которым безраздельно преданы.

Еще одна интересная деталь — взрослые герои, особенно пожилые, обращаются к молодым «дочка», «сынок», тем самым признавая их «своими» и выражая готовность им помогать и их защищать.

Семья в сериале при этом не идеальна. Подростки периодически хамят родителям, взрослый сын повышает голос на мать, любящий супруг — изменяет, но это, как уже говорилось выше, показано как «антинорма». Беспутный и беспечный Луис Альберто, повзрослев, становится серьезным человеком, ответственным мужем и отцом не только из–за любви, но и под влиянием четких представлений о том, каким должен быть мужчина. И эти представления единодушно разделяются в показанном нам обществе.

Все указанное делает «сериальную» семью с ее уважением к мужчине и культом материнства удивительно близкой русской культуре — если не в реальности, то хотя бы в идеале. А засилье женщин в воспитании детей, особенно сыновей, — проблема, которая нас роднит с мексиканцами окончательно.

Церковь — менее ярко представленная, но не менее прочная и важная социальная структура (отметим, что, видимо, по этой причине сериал с удовольствием смотрел покойный папа Иоанн Павел II). Церковная атрибутика во всех домах и посещение мессы, разговоры о Боге и молитвы в моменты душевных потрясений. Более того, нравственные нормы, особенно в области отношений мужчин и женщин, прочно связаны с нормами религиозными: их поддерживает своим авторитетом священник, о Божьей каре за их нарушение прямо говорят и другие персонажи. Священник — это не только духовник для отдельных людей, это главный советчик и фактически психотерапевт семьи; на его мудрость рассчитывают даже не очень религиозные герои.

А как же более масштабные социальные связи? Пропасть между богатыми и бедными показана достаточно выразительно, но социальный конфликт сглажен: у представителей разных классов неизменно оказывается общее пространство любви и доверия — семья, в которую бедные попадают либо как родственники (в том числе — обретенные), либо как слуги. Бедные показаны с неизменным сочувствием и симпатией; высокомерие богатых по отношению к ним проявляют в подавляющем большинстве случае «плохие» персонажи. И богатые действительно «тоже плачут»: в этом плане все люди одинаковы.

О государстве и политических проблемах не сказано практически ничего. Полиция, представляющая государство, показана как уважаемый и профессиональный институт. Государство в ее лице не вмешивается в частную жизнь людей, ничего им не навязывает — но надежно защищает от преступников.

Итак, в «Богатых…»:

— женщина — красивая, добрая, верная и страдающая;

— мужчина — зачастую грубоватый и не всегда верный, но обаятельный, страстный и решительный;

— семья — крепость, где человека любят и поддерживают, где правит бал безусловная материнская любовь и отцовский авторитет;

— церковь — прочный и незыблемый оплот нравственности и мудрости;

— государство — неподкупный страж и защитник граждан и частной жизни;

— богатые и бедные — по-человечески солидарны.

Очевидно, что эти образы оказались как близки русской ментальности, так и чрезвычайно востребованы в период масштабного мировоззренческого и социального кризиса.

«Советский человек» в начале 1990-х уже не мог принять старые, дискредитированные нравственные нормы, а новые, порожденные «диким капитализмом», его откровенно пугали:

по ним мужчина и женщина друг другу ничего не должны, делец-индивидуалист может ради денег и успеха бросить и семью, и друзей, государство, действующее в интересах богатых никогда не заступится за «маленького человека», а церковь — лишь дань моде. В таких условиях простенький мексиканский сериал предложил потерянную мировоззренческую основу. К сожалению, в те годы отечественный кинематограф дать стране убедительные нравственные ориентиры не смог.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Диана Гизатуллина
Gayane Ten
Оксана Куропаткина

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About