Create post
Центр изучения кризисного общества

Русские и украинцы — один народ?

Оксана Куропаткина

Существует ли украинский народ как самостоятельная нация — в материале Александра Вершинина.

Александр Вершинин,

Центр изучения кризисного общества

Ответ на этот вопрос может быть лишь один — нет. Не будем рассказывать самим себе про «общую купель» и одну историю. С точки зрения культуры вся территория от Киева до Москвы — действительно единое пространство. Сев в машину во Львове и проделав путь до Петербурга, нигде не ощутишь четкой смены языка и жизненного уклада: и то, и другое будет меняться постепенно. Этнической границы между Россией и Украиной на самом деле нет. Что есть — так это уже сложившееся понимание украинцами своей «самости», своего самостоятельного политического бытия. И этого уже достаточно.

Когда-то очень давно и малороссы, и великороссы считались двумя ветвями большого русского народа. Но само понятие «народ» тогда трактовалось иначе. До середины XIX века у нас никто не имел представления о том, что такое нация. Знали, что есть православные подданные русского царя, которых и считали условно русскими. Условно — потому что о национальностях тогда тоже не слышали. Хорошо известно, что в переписном листе населения России 1897 года соответствующей графы вообще не было: писали вероисповедание.

Факт пребывания великороссов и малороссов в составе единой общности «русских» относится к донациональной эпохе, когда само деление на нации, в общем, не имело смысла. Проецировать ту реальность на нынешнюю ситуацию — это примерно то же самое, что считать французов и итальянцев одним народом только потому, что и те, и другие некогда вышли из лона римского народа. Да, культура одна и та же, начиная с народного костюма и заканчивая языком, но в современном мире важнее другое — политическая самоидентификация.

Сильно ли различаются североамериканская и английская культуры? Практически нет, не зря мы говорим о едином англо-саксонском мире. Культурная разница между сербами и хорватами еще меньше, чем между русскими и украинцами: у них даже язык один. Австрийцы и германоязычные швейцарцы — это такие же немцы. Однако сегодня никому в голову не приходит заявлять, что англичане и янки — это один и тот же народ. Очевидно, что политическая самоидентификация навсегда развела эти общности.

У Российской империи была историческая возможность создания из конгломерата православных подданных царя единой политической нации. Но это окно открылось лишь на несколько десятилетий и к 1917 года уже захлопнулось. Россия не потянула эту задачу. Для ее реализации требовались огромные материальные, символические и управленческие ресурсы, которых у монархии в нужном объеме не было. После того как внутри Советского Союза между великороссами и малороссами пролегла политическая граница, их трансформация в русских и украинцев оформилась.

С исторической точки зрения отождествление большого русского народа лишь с великороссами — произвол. Но не больший, чем превращение жителей бассейна Луары в носителей эталонной «французскости».

Процесс формирования политических наций рисует свои границы, которые далеко не всегда совпадают с этническими.

В случае с украинцами дело было, в общем, сделано к середине XX века, после нескольких волн коренизации: население со средней школы обучали на украинском языке и взращивали у него понимание своей особости.

Украинская нация сложилась, но получилась весьма рыхлой — сказывалось отсутствие четкой, единой для всего населения страны культурной матрицы. Впрочем, главная проблема заключалась в другом. Великороссы так и не стали нацией в современном ее понимании. От своего имперского прошлого они унаследовали память о конфессиональном и культурном единстве большого русского народа. Этот дискурс до сих пор господствует в нашем сознании.

Необходимо признать реальность — украинский народ как самостоятельная нация существует. Отсылки на общность культур и религии имеют право на существование, но лишь в гуманитарной сфере.

Тот факт, что многие русскоязычные жители искренне считают себя украинцами, не должен смущать. Речь идет о политической идентификации, которая, вероятно, важнее, чем культурная. За Украину нам предстоят нелегкие бои, в том числе и против носителей наиболее радикального варианта антироссийского украинства. И здесь критически необходимо назвать вещи своими именами. Как можно говорить о единстве — и одновременно отнимать у «братского народа» часть территории? Твердить об «общей купели» — и поддерживать антиукраинские движения на Донбассе? Ведь это дезориентирует.

Сила, с которой нам приходится иметь дело, даже не номинирована. А повторяя мантры про единый народ, мы отталкиваем от себя тех на Украине, кто действительно ценит культурную общность и считает Россию близкой страной. История про большой русский народ — наследие далекого прошлого. Сколь бы оно ни было нам дорого, оно не должно искажать образ настоящего.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Оксана Куропаткина

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About