В первой части перевода дебютной книги Эммы Бирн мы познакомились с предысторией науки о мозге и разделении труда между правым и левым полушарием. Во второй мы подходим к сути вопроса — практической пользе ругани, которая и объясняет, зачем мы собственно материмся.

Психолог и автор книги «Черная овца: Скрытые выгоды плохого поведения» Ричард Стивенс проявляет незаурядный интерес к ругани. Каждый год он совместно со своими студентами придумывает новые эксперименты, помогающие установить природу взаимосвязи между болью, эмоциями и руганью.

Долгое время считалось, что ругань не облегчает боль. Более того, многие психологии были убеждены, что ругань обостряет болевые ощущения в силу когнитивного искажения известного как катастрофизация боли. Когда мы катастрофизируем, мы думаем, что происходящее с нами в настоящий момент — это худшее, что может произойти.

Но если ругань — это элемент катастрофизации боли, то она должна усугублять страдания. Это насторожило доктора Стивенса. Он считал, что если бы ругань была контрпродуктивной, то не была бы настолько распространённой реакцией на боль. Вместе со своими студентами он решил проверить эту гипотезу.

Стивенсу удалось убедить 67 своих студентов погрузить руку в ледяную воду и держать её там столько, сколько они смогут вынести — более того, сделать это дважды: первый раз ругаясь, а второй раз нет. Если бы ругань действительно была контрпродуктивной, то добровольцы дожны были выдержать дольше, произнося нейтральные слова, а не ругательства.

Ругаясь, бесстрашные добровольцы могли держать руку в воде на 50% дольше, чем когда использовали нейтральные слова. Более того, когда добровольцы ругались, частота сердечных сокращений росла, а восприятие боли снижалось.

Этот простой эксперимент легко можно провести в домашних условиях или на вечеринке с друзьями. Всё, что нужно — это миска с ледяной водой и секундомер. Почему же никто не додумался провести его сразу же после изобретения кубиков льда?

«Раньше считалось, что боль — это исключительно биологическое явление. На самом же деле — психологическое. Одна и та же травма болит больше или меньше в зависимости от обстоятельств», — говорит доктор Стивенс. Известно, например, что большинство добровольцев-мужчин оценивает стимул как менее болезненный, если экспериментатор — женщина. На восприятие боли влияют обстоятельства, тип личности, настроение и даже предыдущий болевой опыт.

Когда стяло ясно, насколько сильно наши мысли, чувства и переживания влияют на восприятие боли, психологи начали искать способы воздействовать на мозг с целью облегчить боль. Эксперимент доктора Стивенса показывает, что ругань влияет на восприятие боли, но каким именно образом? Отвлекая внимание? Делая нас сильнее? Позволяя дать выход эмоциям?

ЧТО ПРОИСХОДИТ В МОЗГУ, КОГДА МЫ РУГАЕМСЯ?

В психологических экспериментах ругательства долгое время использовались с целью вызвать сильные эмоции. Но лишь в последние годы психологи начали изучать воздействие ругани на добровольца, когда ругается он сам.

Доктор Стивенс считает, что ругань снижает восприятие боли благодаря страху и агрессии.

Известно, что страх действует как обезболивающее. Доктор Джейми Руди и его коллеги из Университета Талсы, штат Оклахома, уже несколько лет занимаются изучением воздействия эмоций на боль. В ходе одного эксперимента они сообщили трём группам добровольцев, что те получат, возможно получат или не получат электрический разряд. Участникам из всех трёх групп затем сказали подержать палец под мощной проекторной лампой примерно на 20 секунд дольше конмфортного времени. Добровольцы, которых предупредили о разряде, оценили жар лампы как менее болезненный, чем те, которым пообещали, что разряда не будет. Более того, те добровольцы, которые в итоге получили разряд, оценили болевые ощущения от лампы ниже, чем те, кто лишь опасался получить разряд.

Доктор Руди сделал вывод, что ожидание боли — то есть, состояние страха — позволяет предвидеть ощущение и снизить его воспринимаемую силу. Другими словами, чем больше мы боимся боли, тем меньше её чувствуем.

Однако этот вывод противоречит многочисленным другим исследованиям, которые показывают, что ожидание и страх наоборот усиливают субъективное восприятие боли. Поскольку неэтично просить людей добровольно подвергнуться пыткам, есть очень мало экспериментов, касающихся сильной боли. К счастью для исследователей, однако, есть одна категория людей, которые гарантированно будут испытывать боль в ближайшем будущем — беременные женщины.

Благодаря исследованиям с участием беременных женщин мы знаем, что один из главных предикторов болезненных родов — это страх перед болью.

Страх перед родами также уменьшает сопротивляемость женщины другим видам боли. В эксперименте с миской ледяной воды женщины, ожидающие болезненных родов, отдёргивают руку раньше, чем те, которые ни о чём не беспокоятся.

Доктор Руди модифицировал свой эксперимент, уделив больше внимания спектру эмоций, вызываемых болью и перспективой боли, и, помимо прочего, пришёл к следующему выводу: «Действия, имеющие целью вызвать страх, также вызывают злость». Погодите, то есть электрический разряд также злит людей? Определённо стоит иметь это в виду, разрабатывая следующий эксперимент с электричеством.

Данное открытие заставляет вспомнить об одном из подводных камней изучения эмоциональных реакций: эмоции проявляются не по отдельности, а группами. Невозможно вызвать у человека только одну эмоцию. Как изучить эмоциональное воздействие ругани, если эмоции так трудно отделить одну от другой?

Психологи классифицируют эмоции по двум критериям: валентности и степени возбуждения.

Валентность показывает, насколько приятна (или нет) та или иная эмоция. Например, у радости высокая валентность, а у печали — низкая. Степень возбуждения указывает на силу эмоции, независимо от того, положительная она или отрицательная. Восторг и ярость характеризуются высокой степенью возбуждения, а скука и удовлетворение — низкой.

Доктор Стивенс понимает, что ругань вызывает разное эмоциональное состояние у каждого добровольца, поэтому оценивает степень возбуждения каждого участника, измеряя частоту сердечных сокращений и кожно-гальваническую реакцию (то, как потеют его ладони).

Вместе с одной из своих студенток, Клэр Оллсоп, Доктор Стивенс разработал очень хитрый эксперимент, за который та получила престижную награду от Британского психологического общества. Мисс Оллсоп хотела установить, можно ли повысить болевой порог путём повышения агрессии. Если болевой порог зависит от врождённой агрессивности, то человека невозможно заставить терпеть боль дольше. Но если, как показало исследование ругани, тот же самый человек может выносить намного более сильную боль, если ругается, означает ли это, что ругань повывшает уровень агрессии и возбуждения, помогая переносить боль?

Оллсоп убедила 40 своих однокурсников повторить тест с ледяной водой. Но перед этим она попросила одну часть добровольцев поиграть на компьютере в шутер, а другую — в гольф. Чтобы определить, как эти две игры влияют на участников, Оллсоп попросила их заполнить опросник, в котором те должны были оценить свой уровень раздражительности, вспыльчивости и так далее по шкале от 1 до 5. Далее она предложила им тест на агрессию, в котором участники должны были заполнить пробелы в словах одной буквой (например, «мест_» и «вра_»). Тех, кто писал «месть» и «враг» вместо «место» и «врач», она классифицировала как более агрессивных.

Студенты оказывались более агрессивными, играя в шутер, чем в гольф. Но как это повлияло на их восприятие боли?

«Эффект оказался таким же, как с руганью: участники выдерживали ледяную воду дольше и оценивали боль как менее сильную. У них также повышалась частота сердечных сокращений», — рассказывает Оллсоп. После игры в гольф участники мужского пола могли продержать руку в ледяной воде в среднем 117 секунд, а женского — 106 секунд. После шутера цифры возросли до 195 и 174 секунд соответственно.

Означает ли это, что более агрессивные от рождения люди лучше переносят боль? Чтобы ответить на этот вопрос, Кристин Нил и её коллеги из Университета Джорджии предложили 47 добровольцам мужского пола поучаствовать в «тесте на реакцию». Участникам сказали представить себя ковбоями из вестерна. Их целью было нажать на кнопку быстрее, чем их (невидимый) противник. Рядом с этой кнопкой была ещё одна. Если участник считал, что его противник жульничает — или попросту был раздражён тем, что постоянно проигрывает, и хотел отомстить — он мог нажать на эту кнопку, и тогда его оппонент получил бы разряд. Сила и длительность разряда определялась самим добровольцем. Чтобы участники могли составить представление о том, чему подвергают противника, Нил заставила их испытать разряды на себе, повышая их мощность до тех пор, пока участники не просили её прекратить.

На самом деле противник был лишь компьютерным кодом, позволявшим участнику выиграть определённый процент «поединков», а кнопка для разряда записывала информацию о мощности, скорости, частоте и продолжительности нажатия. Настоящий эксперимент начался ещё до начала игры. При помощи тех пробных разрядов Нил тайно собирала данные о восприимчивости участников к боли.

Она хотела установить, есть ли взаимосвязь между болевым порогом человека и тем, как скоро, сильно и часто он захочет «наказывать» своего противника. Результат был однозначным: чем более сильную боль участник мог вынести, тем быстрее, чаще и сильнее он стремился «наказать» своего противника.

Почему? Значит ли это, что более восприимчивые к боли участники проявляют больше эмпатии к своей «жертве»? Или же более агрессивные люди могут вынести более высокую степень дискомфорта? Эксперимент доктора Нил не даёт прямого ответа на этот вопрос, но сравнивая его результаты с результатами, полученными Клэр Оллсоп и Ричардом Стивенсом, можно выдвинуть некоторые гипотезы.

Мы знаем, что уровень агрессии определяется сочетанием характера и реакции на конкретные обстоятельства. Эксперимент доктора Нил предположительно показывает, что агрессивные от рождения люди лучше переносят боль; но возможно, что более агрессивные участники просто были не в духе в тот день. С другой стороны, эксперимент Оллсоп и Стивенса показывает, насколько легко можно воздействовать на эмоции, чтобы повысить болевой порог. Значит ли это, что врачам пора начать прописывать ругань (или шутеры)?

ВСЕ ЛИ РУГАТЕЛЬСТВА ОДИНАКОВО СНИЖАЮТ БОЛЕВОЙ ПОРОГ?

Ругань и шутеры помогали всем, кто участвовал в исследованиях доктора Стивенса. Психологи разделяют людей на тех, кто направляет свой гнев вовне и тех, кто направляет его внутрь. Поначалу доктор Стивенс считал, что ругань помогает только тем, кто не стесняется ругаться и часто делает это в повседневной жизни. Чтобы проверить эту догадку, он провёл соответствующий эксперимент, и результаты его удивили: «Оказалось, что нет никакой разницы, и ругань одинаково эффективна для обоих типов людей».

Однако тип ругательств имеет значение.

Чем крепче слова, тем они действеннее.

Двое студентов доктора Стивенса провели эксперимент, в ходе которого на протяжении одного года сравнивали эффективность слов «блядь», «блин» и нейтрального слова, а на протяжении второго — «блядь», «дерьмо» и нейтрального слова. В обоих случаях слово «блядь» оказалось самым эффективным. Слова «блин» и «дерьмо» показали худший результат, но всё же лучший, чем нейтральное слово.

СОЦИАЛЬНАЯ БОЛЬ — ЭТО ТОЖЕ БОЛЬ, И РУГАНЬ ПРИ НЕЙ ПОМОГАЕТ НЕ ХУЖЕ

Социальная боль, то есть чувство отвергнутости, настолько же реальна, как и боль физическая. Эксперименты с парацетамолом и марихуаной показывают, что те же самые анальгетики помогают как при социальной, так и при физической боли. В этом есть логика. На протяжении большей части истории человечества отвергнутость была сопряжена с не меньшей угрозой выживанию, чем аппендицит или перелом ноги.

Один из самых занимательных экспериментов, доказывающих равноценность этих двух видов боли, показывает, что когда они испытываются один за другим, то смешиваются. Благодаря другим исследованиям мы также знаем, что два вида физической боли, испытываемые один за другим, имеют непредсказуемый эффект. Лёгкая боль временно делает нас более чувствительными, тогда как сильная боль притупляет чувства и закаляет. Тому есть объяснение: если нас кусает собака, запускается реакция «бей или беги». Как следствие, мы становимся более восприимчивы к другой боли, либо чтобы отключить эту реакцию, либо чтобы избежать дальнейшей травмы. В случае же, например, с переломом, последующая боль воспринимается как менее сильная. Поскольку ни бить, ни бежать мы не в состоянии, то остаётся лишь готовиться к дальнейшим страданиям.

Если социальная боль активирует те же механизмы, что и боль физическая, то умеренная социальная боль должна повышать чувствительность к дальнейшей физической боли, тогда как сильная социальная боль должна делать людей невосприимчивыми к физическим страданиям.

Сегодня мы знаем, что так и есть благодаря одному из самых вероломных экспериментов, посвящённых восприимчивости к боли.

Добровольцев разделили на две группы согласно двум видам социальной боли. Участники из первой группы играли в онлайн-игру в мяч. Они не знали, что играют против компьютера, поэтому когда никто не бросал им мяч, они чувствовали себя отвергнутыми. Это был пример умеренной социальной боли. Участники из второй группы заполняли опросник о себе и своих предпочтениях, после чего им сообщали, что высокоточная программа проанализирует их ответы и спрогнозирует будущее их отношений. Однако на деле исследователи игнорировали ответы и предоставляли всем участникам один и тот же ответ: «Вы будете одиноки в жизни. Даже если сейчас у вас есть друзья и близкий человек, вас скоро бросят. Возможно, у вас даже будет несколько браков, но все они будут непродолжительными».

Когда добровольцев после этого больно щипали, участники, не получавшие мяч, оценили щипки как намного более болезненные, чем те участники, которых назвали обречёнными на одиночество неудачниками.

Само собой, если социальная боль — это то же самое, что боль физическая, то ругань должна также снижать чувствительность к ней. Именно это и обнаружили Лаура Ломбардо и Майкл Филипп из Квинслендского университета в Австралии. Они попросили добровольцев вспомнить случай, когда те чувствовали себя исключённым из группы. Оказалось, что ругань при воспоминании о неприятном событии ослабляет боль, связанную с этим воспоминанием. Однако ругань также повышает вероятность быть исключённым из группы, особенно для женщин.

РУГАНЬ И БОЛЕЗНИ

В некоторых странах рак — настолько табуированная тема, что само название болезни используется в качестве ругательства. Неудивительно, что люди, переживающие длительную болезнь, часто ругаются. Ругань помогает не сломаться.

Доктор Сара Сеймур-Смит из Хаддерсфилдского университета провела исследование среди мужчин, страдающих раком яичек. Большинству из них трудно было учавствовать в группах взаимопомощи и говорить о своих чувствах, но зато очень помогало ругаться.

«Мужчины часто прибегают к шуткам, когда они больны. Вероятно, для напускной уверенности в себе», — говорит Сеймур-Смит. Например, мужчины в группах взаимопомощи для больных раком яичек часто шутят, что принадлежат к «клубу однояйцевых». Исследования Сеймур-Смит показывают, что подобный шутливый тон — это одновременно средство борьбы с болью и способ утверждения своей маскулинности.

Среди женщин считается нормальным говорить о своих чувствах и даже плакать, но если они ругаются, это воспринимается отрицательно. В лабораторных условиях ругань помогает женщинам так же, как мужчинам, но в реальной жизни для женщин она не окупается.

Профессор Меган Роббинс и её коллеги из Аризонского университета решили установить, ругаются ли женщины, страдающие раком груди и другими серьёзными заболеваниями, и если да, то помогает ли это им. Исходя из того, что мы знаем о боли и ругани, логично было бы предположить, что крепкое словцо должно помогать женщинам легче переносить болезнь, но, как показало исследование, женщины, которые ругаются, чувствуют себя более удручёнными и получают меньше поддержки от окружающих.

Сравнивая положение этих женщин с положением мужчин из групп взаимопомощи, невольно приходишь в уныние. Женщинам, особенно рождённым до 1960 года, по-прежнему неловко ругаться. «Я думаю, что это сочетание факторов возраста и пола, — говорит Роббинс. — Женщинам из моего исследования было за 50. Это поколение не приучено ругаться, как это делают мужчины». Отношение общества к женщинам и ругани по-прежнему реакционное. Большие мальчики не плачут, а хорошие девочки не ругаются — даже в XXI веке.

©Emma Byrne

Оригинал можно почитать тут.