Понятие идеологии

Что такое идеология? Научных трудов об идеологии почти нет. Это понятие стало манипулятивным. Поэтому перед нами стоит задача научного анализа понятия «идеология». После этого мы перейдем к тому, чтобы рассмотреть основные элементы новых постсоветских идеологий, коснувшись вопроса и западнистской идеологии (идеологической сферы западных стран).

В самом широком смысле идеология и мировоззрение — это одно и то же. Мировоззрение — это представление человека о мире и о своем месте в нем. Мировоззрение содержит в себе ответы на многие вопросы, основные среди которых такие: какой смысл жизни? Как устроен мир? Что добро, а что зло? В чем смысл истории? В основе мировоззрения лежит определенная иерархия ценностей — человек решает, что для него важнее всего, что на втором месте, а что вообще не имеет значения.

Источниками формирования мировоззрения являются миф, религия, философия и наука, при этом научные знания могут повлиять на мировоззрение, но говорить ни о каком «научном мировоззрении» нельзя, поскольку наука почти не касается мировоззренческих вопросов. Поэтому совместить идеологию и науку нельзя, и не может быть никакой «научной идеологии», несмотря на то, что отельная идеология может опираться на науку.

Когда говорят об идеологии, то имеют в виду попытку кого-то передать свое мировоззрение другим людям. Если мы говорим об этой стороне идеологии, то можно употребить понятие «массовая идеология» (противопоставив его понятию «личного мировоззрения»). Есть разные виды идеологий, среди которых мы встречаем религиозные, философские или политические — все зависит от того, какой элемент главный в той или иной идеологии, а какой — второстепенный. Одна из целей идеологии — привить людям не только определенный взгляд на мир, но и модель поведения. Нередко идеология выполняет управленческую функцию — ее распространяет с целью управления людьми.

Чаще всего идеологию все же не рассматривают столь широко. Под ней в узком смысле имеют в виду совокупность политических идей. В таком смысле идеология включает представления о природе государства, о народе (нации), его истории и пути развития. Идеология содержит и представления о соседних государствах и народах и о месте своей страны в мире.

Государственная идеология

Нет государств без идеологий. Когда в конституциях и основных законах государств говорится, что они не поддерживают ни одну из идеологий, то это является манипуляцией. Государство уже несет идеологические смыслы в своей символике, в гимне, в том взгляде на историю, которое оно пропагандирует через систему образования. Государство должно объяснять само себя, почему оно устроено именно так, а не иначе, и здесь без идеологии не обойтись. Главы государств аналогично опираются на идеологию, и именно она нередко служит для объяснения и даже оправдания их действий. Государство с помощью государственной идеологии внушает идею того, что именно его тип государственности лучший по сравнению с государственностью других типов. Государственная идеология содержит в себе истолкование истории общества, где действует данное государство, и соединяет его членов в одно целое, противопоставляя это единство другому обществу (общественная самоидентификация). Кроме того, государство не только с помощью установки законов регулирует поведение людей, но и с помощью государственной идеологии.

Современный миф, который сознательно был распространен и на Западе, и в постсоветских странах, говорит, что нет никакой государственной идеологии, и каждый волен выбирать себе ту позицию, которая ему подходит. Этот миф об отсутствии государственной идеологии является сознательной манипуляцией для сокрытия идеологического влияния и создания иллюзии полной идеологической свободы.

Функции идеологии

Среди функций идеологии мы встречаем следующие:

— мировоззренческая — та или иная идеология дает представление о человеке и мире, в котором живет человек;

— психологическая — идеология есть способ проявления психики человека, она может как и защищать психику от разрушения, так и разрушать ее. Психологическое и психическое здоровье человека в значительной мере зависит от мировоззрения, ориентирования в мире, нахождения собственного места в нем;

— интегративная и дезинтегративная — та или иная идеология направлена на создание определенной связи человека с другими людьми и с миром, но при этом она выступает и как дезинтегратор и разрушает связи другого типа;

— регулятивная — идеология регулирует поведение людей;

— управленческая — идеология является способом управления одних людей над другими.

Структура идеологии

Элементами идеологии являются следующие: миф, религия, философия и наука. Та или иная идеология может не содержать того или иного элемента, но она всегда содержит миф. Миф неискореним и является неотъемлемой частью любой идеологии. Наука, несмотря на то, что она не отвечает на мировоззренческие вопросы, все же оказывает косвенное влияние на формирование мировоззрения того человека, кто использует ее в своей жизни.

Миф

Миф является наиболее древним способом познания вместе с религией и неотъемлемой частью мировоззрения любого человека. От мифа нельзя избавиться полностью. Даже те люди, которые склонны развенчивать мифы, все равно исповедуют какие-то из них. Миф является частью бессознательного, можно сказать, что он — неотъемлемый способ существования нашей психики и нередко залог ее здоровья.

Говорить о мифе крайне сложно, потому что это явление неоднозначно и имеет разные виды. Миф можно рассматривать как веру в какие-то ценности (веру в жизнь, в смысл, в истину, в любовь), как вымышленную историю, как фольклор и легенду, как ложь и заблуждение и в других смыслах.

Для нас важно рассмотреть следующий аспект мифа: это ответ, ориентир, представление, «шаблон», предрассудок (перед рассудком), «очки», через которые человек смотрит на себя и на мир, доверяет этому ориентиру, но не знает, каким образом он получен или создан. Проще говоря, это готовый ответ, который не подвергается анализу и сомнению. Человек может размышлять над мифом, он может вам даже часами объяснять, почему он исповедует тот или иной миф, но в рамках самого мифа, не разрушая его и опираясь на другие мифы.

Миф дает человеку ориентир. Простой пример: человек знает, что если нажать на выключатель, то свет включится. Но многие люди дальше этого не идут: они не могут объяснить, как это происходит (что такое электричество, проводка, лампочка и как это все устроено). В лучшем случае вы столкнетесь со смутным представлением об электричестве. Даже многие электрики не смогут полностью научно обосновать, как это работает — они знают лишь практическую часть, иными словами, что с чем соединить и где «подкрутить». Это значит, что человек воспринимает выключатель на уровне мифа. Он знает, что надо на него нажать, иными словами, имеет готовый ответ, как пользоваться выключателем, но как устроен этот самый выключатель, он не знает.

Иными словами, мы имеем дело с мифом во всех тех случаях, когда речь идет о готовой информации, которую мы берем из определенного источника. В этом смысле мифом может быть и абсолютно достоверная информация, подтвержденная наукой. Как такое возможно? Чтобы понять это, следует ввести понятие мифа-для-нас. Мифом-для-нас является любая информация, которой мы доверяем и которую используем как готовый продукт. Наша задача — просто извлечь его. Суть в том, как получена эта информация. Если она получена, например, путем умелого применения научных методов, то о такой информации можно говорить, что она — научна. Но эта же самая информация может быть взята на вооружение другим человеком как готовый продукт. Иными словами, человек пользуется результатом научного исследования, при этом точно не знает и (или) не понимает, каким был путь его получения.

Еще пример мифа: пожилая женщина видит плакат с предвыборной агитацией, что такой-то политик поднял во время того, когда был у власти, угольную промышленость на такой-то процент. Женщина проникается симпатией к нему и склонна голосовать на выборах за этого политика. Но она совершенно не понимает, откуда взялся этот процент и что он значит. Опять же это представление на уровне мифа. Здесь стоит обратить внимание еще на то, что сами по себе цифры еще ничего не значат и не доказывают. Они могут быть истолкованы превратно или в нужном для манипулятора свете. На занятиях по социологии права я задал своим студентам вопрос: в Украине вузов примерно в сто раз больше, чем в любой из европейских стран, а высшее образование есть у половины населения. О чем это говорит? Одни студенты сказали, что эти цифры говорят о том, что в Украине «лучше обстоят дела с высшим образованием», другие возразили, что это наоборот говорит о плохом образовании, потому что «количество влечет за собой снижение качества». Поэтому очень часто мы сталкиваемся с тем, что нам объясняют, что значат те или иные цифры, и есть видимость глубокого анализа и научности у этого объяснения, но опять же мы имеем дело с мифом. Поэтому использование статистики, опросов, данных, которыми так любят разбрасываться идеологи, является нередко манипуляцией с видимостью «достоверных фактов».

Стоит отметить, что миф — не обязательно ложь. Миф нередко содержит какую-то долю истинности или даже бывает всецело правдивым.

Большая часть информации, с которой имеет дело современный человек, мифологического плана. Существует проблема соотношения мифа и науки. То, что называется сегодня наукой, нередко является псевдонаукой и мифологией. Но при этом отдельный ученый, который занимается подлинной наукой, а не ее профанацией, нередко опирается на миф-для-себя.

Миф представляет наиболее сильную и стойкую форму информации. И наиболее эффективную. Наша психика устроена таким образом, что миф является не просто ее неотъемлемой частью, а основной формой существования и функционирования. Крайняя расположенность человека к мифу делает его лучшим способом пропаганды и промывки мозгов.

В обществе создан сложный механизм распространения мифов. Например, школа есть рассадник мифов, она приучает ребенка к последующей жизни в мифологической реальности. Та модель образования, которая стала доминирующей во всем мире, сложилась под влиянием деятелей Просвещения. Суть ее в том, что ученик мыслится как пустой сосуд, который нужно наполнить знаниями. Он — табула раса. Наша модель образования подразумевает не столько активность ученика, сколько его повышенную пассивность, когда от него требуется по сути одно: запомнить и воспроизвести. Оценки ставят в редком случае за личную инициативу или попытку размышления, а высший бал имеет тот, кто лучше запомнил и «правильно» воспроизвел. Отклонение от того вида, в котором была подана информация учителем, чаще всего влечет за собой плохую оценку. Школа не учит мыслить, наоборот, она подавляет потенцию к мышлению. Если и есть исключения, то это связано с учителями, выпадающими из современной модели образования и нарушающими «правила игры» в ней. Таким образом, большую часть знаний ученики получают на уровне мифа, даже если это правильные и полезные знания.

Система образования направлена на привитие мифологической реальности подрастающему поколению. Она реализует это путем распространения (внушения, «вбивания») определенной идеологии (в европейских странах идеологическая обработка в школах достигла невероятных масштабов, хоть это официально и отрицается) — определенного взгляда на историю, события, личности (где одни выставляются как герои, другие — как злодеи); прививаются конкретные ценности — взгляд на добро и зло, справедливость, порядок. Научный подход отрицает субъективность, нравственную оценку, но в случае со школьным образованием мы видим навязывание определенного специфического взгляда на мир, мировоззрения (идеологии), и ядром этого выступает преимущественно миф.

После школы, попав во «взрослый мир», молодой человек сталкивается с огромным количеством проблем и вопросов. Но он не приучен мыслить, поэтому он обращается к источникам мифов, с которыми привык иметь дело. Это делает его восприимчивым для дальнейшей идеологической обработки.

Часто мы видим, что отдельный человек выступает против каких-то мифов. Но это не значит, что он свободен от мифа как такого. Он является просто адептом другой системы мифов. То, что называют у нас «борьбой мнений» не всегда является таковой. Это просто борьба носителей одной системы мифов с носителями другой.

Религия

Религия на протяжении истории тесно переплеталась с мифом, и порой одно нельзя отделить от другого без абстрагирования. Но все же это явление иного плана. Религия — это такое представление человека о себе и мире, которое строится на том, что есть два мира — наш и иной, этот и тот, естественный и сверхъестественный, посюсторонний и потусторонний, профанный и сакральный (священный). Религия основана на определенных переживаниях, на том, что психолог Джемс назвал «многообразием религиозного опыта». Есть ли Бог или нет — это вечный вопрос, но очевидно, что есть переживания, которые человек связывает с сакральным: благодать, озарение, экстаз. Религия есть форма передачи определенного переживания и состояния. Сначала основателю религии открывается что-то, он переживает какое-то религиозное чувство, и в дальнейшем передает его ученикам, а те в свою очередь — своим ученикам. В этом суть религиозной истории. В православии это названо «преданием».

В широком смысле религиозность означает служение объекту поклонения, благоговение перед чем-то, что представляется самым дорогим в мире, святыней. Человек в этом плане — существо религиозное, поскольку стремится к служению какой-то цели, чему-то, что он ставит во главу угла, что в иерархии ценностей занимает первые места. Психолог Эрих Фромм дает следующее определение религии: «…под “религией» я понимаю любую систему взглядов и действий, которой придерживается какая-то группа людей и которая дает индивиду систему ориентации и объект поклонения”. В этом смысле религиозность свойственна любому человеку, даже атеисту. Можно говорить о религиозном типе личности, подразумевая человека, который фанатично предан определенным ценностям, не имеющим никакого отношения к сакральному. Такими религиозными типами, «верующими безбожниками», можно назвать наиболее непримиримых с религией деятелей культуры, среди которых Ницше, Фрейд, Зиновьев. Иными словами, в узком смысле верующим является человек, который признает наличие сверхъестественного, в широком же — любой, кто возвел какую-то ценность в ранг объекта поклонения, свел свою жизнь к ней. Такой ценностью может выступить что угодно: деньги, слава, дети, идея, нация, разум. Поэтому служение богам и идолам — это удел почти всех людей, это свойственно человеческой природе.

Религия дает человеку определенные ориентиры. Она содержит этический элемент (заповеди, предписания, запреты, рекомендации). Религия отвечает на вопросы, как жить, что есть добро, а что зло, как поступать в той или иной ситуации, что хорошо, а что плохо, что есть праведность, а что греховность.

Та или иная религия вырабатывает и свое учение о государстве. Часто в истории мы видим соединение религиозного и государственного института. Переплетение политической и религиозной сфер, появление религиозно-политических учений — нормальное явление и в прошлом, и в современности. В архаичные времена царь нередко провозглашается богом или верховным жрецом. Раннее христианство относится к римскому государству как к царству антихриста, но со времен Константина Великого, провозгласившего христианство государственной религией, разрабатывается идея симфонии. Суть ее в следующем: существует две власти — духовная (высшая) и земная, государственная (низшая). Духовная представлена церковью. Христианский государь обязан утверждать христианство, поддерживать его, способствовать его распространению и укреплению. На деле же в истории идея симфонии приводила к подчинению государством церкви и навязыванию последней воли правителя. Идея симфонии была воплощена изначально в Римской империи, а потом в Византии и царской России. На Западе же римская католическая церковь выступает в средние века в качестве независимого политического субъекта, своеобразного теократического государства, оказывающего серьезное влияние на европейские монархии. В дальнейшем с появлением протестантизма появляются специфические протестантские теократии, например та, что была основана в Женеве Кальвином.

На протяжении истории идеологии были пронизаны религией. Атеистические идеологии — явление последних трех столетий. Одна из самых крупных атеистических идеологий была создана Карлом Марксом. Даже сейчас, когда политические и идеологические силы не связывают себя с той или иной религией и декларируют либо свободу вероисповедания, либо даже приверженность атеизму, мы видим серьезное влияние религии на идеологическую сферу. Религиозные организации пытаются использовать государство в своих целях и проникнуть в сферу образования. Нередко те или иные властные и политические силы используют религию для расширения своего влияния. В качестве примера можно привести Украинскую Православную Церковь Киевского Патриархата, которая всецело политизирована и выполняет задачу пропаганды определенных политических и идеологических взглядов, прикрываясь религией. В России РПЦ тесно сотрудничает с государством и служит для поддержки и оправдания существующего политического строя. Происходит срастание государства и церкви. Пропагандируется монархизм. Распространены случаи, когда политики, являясь адептами сект, начинают использовать административный ресурс для поддержки секты и укрепления ее позиций.

Философия

Дать определение философии крайне сложно, поскольку нет какой-то одной философии, а есть философы и их учения — их философии. Когда мы имеем дело с каким-то определением философии, то под него попадают одни философы, другие же — нет. Скажем, нередко философию связывают с рационализмом, мышлением. Но ведь философов, которые бы ставили Разум во главу угла, меньшинство. Большая часть — иррационалисты. Или говорят, что философия — наука. Но я не знаю ни одного философа, который бы не отступал от научных принципов и методов в своем философском поиске. Философия не является наукой, это миф.

Философы по-разному понимали, что такое философия. Так, Рассел дает следующее определение: «Философия» — слово, которое употреблялось во многих смыслах, более или менее широких или узких. Я предлагаю употреблять это слово в самом широком смысле, который и попытаюсь теперь объяснить. Философия, как я буду понимать это слово, является чем-то промежуточным между теологией и наукой. Подобно теологии, она состоит в спекуляциях по поводу предметов, относительно которых точное знание оказывалось до сих пор недостижимым; но, подобно науке, она взывает скорее к человеческому разуму, чем к авторитету, будь то авторитет традиции или откровения. Все определенное знание, по моему мнению, принадлежит к науке; все догмы, поскольку они выходят за пределы определенного знания, принадлежат к теологии. Но между теологией и наукой имеется Ничейная Земля, открытая для атак с обеих сторон; эта Ничейная Земля и есть философия. Почти все вопросы, которые больше всего интересуют спекулятивные умы, таковы, что наука на них не может ответить, а самоуверенные ответы теологов более не кажутся столь же убедительными, как в предшествующие столетия. Разделен ли мир на дух и материю, а если да, то что такое дух и что такое материя? Подчинен ли дух материи или он обладает независимыми силами? Имеет ли Вселенная какое-либо единство или цель? Развивается ли Вселенная по направлению к некоторой цели? Действительно ли существуют законы природы или мы просто верим в них благодаря лишь присущей нам склонности к порядку? Является ли человек тем, чем он кажется астроному, — крошечным комочком смеси углерода и воды, бессильно копошащимся на маленькой и второстепенной планете? Или же человек является тем, чем он представлялся Гамлету? А может быть, он является и тем и другим одновременно? Существуют ли возвышенный и низменный образы жизни или же все образы жизни являются только тщетой? Если же существует образ жизни, который является возвышенным, то в чем он состоит и как мы его можем достичь? Нужно ли добру быть вечным, чтобы заслуживать высокий оценки, или же к добру нужно стремиться, даже если Вселенная неотвратимо движется к гибели? Существует ли такая вещь, как мудрость, или же то, что представляется таковой, — просто максимально рафинированная глупость?» Аристотель пишет, что философия начинается с удивления. Лев Шестов говорит о философии как о «культуре сомнения» (такое понимание философии было свойственно еще античным философам, например Сократу): «Философ обязан сомневаться, сомневаться и сомневаться и именно тогда спрашивать, когда никто не спрашивает, рискуя стать посмешищем для толпы». Цицерон определяет философию как «культуру ума». Современный украинский философ Юрий Нарижный определяет философию как «поиск ответов на философские вопросы».

Первые философы старались освободиться от мифа и религии или переосмыслить их. Они искали новые методы познания и ставили под сомнение религиозно-мифологическое понимание мира в том виде, в котором оно было присуще массам. Нередко сами философы создавали новые мифы или соединяли религию с философией — таких история знает сотни. Каждый философ старается дать свои личные ответы на широкий спектр философских вопросов: что есть человек? Что есть мир? Что есть бытие? Что или кто есть Бог? Что значить жить? Что такое смерть? Что значит умирать? Что есть добро? Может ли Всемогущий Бог создать камень, который не в силах поднять? Что значит творчество? Что такое свобода? Где был я, когда меня не был? Что значит мыслить?

Если дать адекватное понятие философии представляется невозможным, то обратиться к понятию философствования проще. Философствование — это процесс личного отвечания человека на мировоззренческие вопросы. Не обязательно, что ответы будут «качественными», хорошими или достойными истории, важно то, что это — личная попытка человека разобраться в широком спектре «философских вопросов». Первое, что надо сделать, чтобы выйти на уровень высокого философствования, это расширить свой спектр мировоззренческих вопросов и попытаться выйти за рамки ответов мифа и догматов религии к отысканию собственных ответов. Мало читать других философов — это не делает человека философом, он просто берет на вооружение чужие ответы — изучение истории философии здесь происходит на мифологическом уровне. Как показывает история, к высокому философствованию расположен незначительный процент людей. Это приводит к тому, что массовые идеологии имеют невероятно плодоносную почву для своего развития — немногие способны на личное осмысление реальности.

Многие актуальные идеи государственно-политического устройства рождались именно в философской среде. Крупные идеологи и создатели теорий демократии, коммунизма, правового государства, идеи разделения власти на ветви были философами, например, Гоббс, Руссо, Монтескье, Маркс, Ленин. Известное выражение Маркса гласит: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Это означает, что философ не должен быть просто теоретиком, оторванным от жизни, но и практиком, изменяющим мир. А это может подразумевать и создание нового идеологического учения — новой идеологии.

Нередко люди, задействованные в сфере философии (философы, историки и преподаватели философии) обслуживают ту или иную идеологию. В СССР философия была элементом идеологии. Все сводилось в итоге к марксизму-ленинизму — одной из самых крупных идеологий ХХ столетия. Несмотря на то, что курс философии значительно сократили в постсоветских странах, причем в несколько раз, мы можем увидеть во многих его программах и учебниках идеологические клише, которые выдаются за самоочевидные истины. В какой-то мере философию до сих пор и терпят в системе образования лишь потому, что отчасти она продолжает выполнять идеологическую функцию, но пропагандирует уже не марксизм-ленинизм, а различные ключевые идеи новых постсоветских идеологий.

В современном мире есть «философы», которые получают материальные блага и доступ к СМИ и книгопечатанию путем обслуживания политических идеологий, например, Френсис Фукуяма, раскрученный благодаря созданию целой системы мифов о западном обществе, которые сыграли свою важную роль в пропаганде. В России в последнее время на поверхность выплыло имя Александра Дугина, поддерживающего путинскую власть. Он стал одним из основных ее пропагандистов. Его учение содержит как и философский, так и религиозный элементы.

Наука

Начиная с эпохи Возрождения и Нового времени, западноевропейские мыслители поставили с новой силой вопрос: что есть истина? Если для средневекового сознания истина — это Бог, который открывается человеку в откровении и познается духом, то в Новое время эта идея подвергается переосмыслению. Бог невыразим и открывается чувству — но можем ли мы доверять чувству? Как проверить, не обманывает ли тебя твое ощущение? В средние века Церковь установила, что одни религиозные чувства — от Бога и есть переживание Бога, а другие — от дьявола. Последние были свойственны еретикам. Но как понять, что Церковь права? Ведь иррациональное — иррационально, и оно не говорит на языке разума? Иными словами, стоит ли иррациональное класть в основу жизни, если оно не может быть осознано умом? Эти вопросы завладевают умами, и появляется ряд философских ответов на них.

Так появляется философская школа рационалистов, яркими представителями которой был Декарт и Бэкон. Они не отбрасывают чувство полностью, но дают предпочтение разуму. Декарт утверждает, что все можно подвергнуть сомнению, тем более чувства. Я ничего не вижу, но значит ли это, что ничего нет? Конечно, не значит. Это говорит только о том, что мое чувство либо не «работает», либо обманывает меня.

Так появляется идея поставить разум во главу угла и опираться на него в поиске истины. Но ведь разум аналогично может обманывать. Тогда перед мыслителями Нового времени появляется задача определить законы разума, иными словами, понять, как он устроен и как он познает мир. Возникает необходимость создания особой системы рационального познания, основанной на законах разума, которая бы привела к истине и не ввергла в заблуждение. Так зарождается наука.

Наука — это способ познания, основанный на особых принципах и методах. Можно их назвать научными. В основе науки лежат принципы беспристрастности и объективности. Это значит, что в научном познании мы должны опираться не на свое субъективное мнение, вкусы, предпочтения, а на стремление выявить объективную истину. Не так, как я вижу или хочу, а так, как есть на самом деле. Можно сказать, что ученый в какой-то мере должен стать роботом, беспристрастно анализирующим объект. Это подразумевает отказ от этических оценок: что есть добро, а что зло, что хорошо, а что плохо. Наука исходит из детерминизма — такого представления о мире, в котором все обусловлено причинно-следственной цепочкой. Она выявляет связь между причиной и следствием, а также между элементами единой системы. Наука тяготеет к точности — не должно быть лишних или неправильных данных и слов. Наука тесно связана с логикой и опирается на нее.

Наука стремится определить законы, которые действуют в этом мире — научные законы. Если есть что-то, что называется наукой, но игнорирует научные законы, это не является наукой. Существуют не только физические законы, которые известны читателю со школьной скамьи, но и социальные законы — законы поведения людей в обществе. Функционирование идеологии обусловлено действием социальных законов.

Научной идеологии быть не может, поскольку задачи, которые ставят перед собой наука и идеология, разные. Наука стремится к познанию объективной реальности. Для идеологии же важно навязать человеку определенный взгляд на мир (неважно, истинный или ложный), чтобы мобилизовать его на определенное поведение.

Разница между идеологией и наукой заключается в следующем:

Идеология и наука решают разные задачи. Идеология отвечает на мировоззренческие вопросы о смысле жизни, мире и месте человека в мире, о добре и зле. Наука же ставит перед собой задачу поиска объективной истины. Например, если вы беретесь разобрать какие-либо политические события, то, находясь в сфере идеологии, вы будете давать оценку политическим силам в категориях добра и зла, кого-то поддерживать, а кого-то нет. Но если рассматривать эти же события с позиции науки, то необходимо, исходя из принципов объективности и беспристрастности, отстраниться от рассмотрения в ракурсе мировоззренческих вопросов и дать оценку событиям в таком духе, будто вы описывает муравейник. Зиновьев писал об этом так в своем труде «На пути к сверхобществу»: «Целью является все–таки истина, а не воздействие на умы и чувства людей, не имеющее ничего общего с познанием. Фраза «Платон мне — друг, но истина дороже» тут не просто крылатое изречение, а обязательное правило. Позиция исследователя, руководствующегося принципами научного подхода к социальным явлениям, подобна позиции исследователя, наблюдающего муравейник. Заметив, например, разделение муравьев на различные категории, исследователь не становится защитником интересов одних из них, не разражается гневом по поводу какой-то несправедливости, не предлагает никаких проектов более разумного и справедливого переустройства муравейника. Научный подход к социальным явлениям означает беспристрастное отношение к ним, отсутствие эмоциональной вовлеченности в отношения между людьми, безразличие к интересам тех или иных категорий людей».

Идеологическое и научное познание основывается на разных методах и принципах. В основе идеологического представления о мире лежат чувства, полученный опыт, преклонение перед авторитетом, воспитание и образование и др., и это все не может считаться достоверным источником познания истины и нередко ведет к искажению реальности. Научное же познание основано на научных методах и логике.

При этом идеология может содержать в себе научное знание. Даже вполне возможна идеология со значительным научным элементом. Кстати, Зиновьев отмечал необходимость в создании новой идеологии — «идеологии партии будущего». Такая идеология, как отмечал он, если она хочет быть прогрессивной и эффективной, должна содержать в себе адекватное понимание природы западного, постсоветского и коммунистического обществ. В том, что современные западные и постсоветские идеологии сознательно искажают социальную реальность, он видел деградацию и «помутнение умов».

Из книги «Россия и Украина: идеология и манипулирование»