Create post
Music and Sound

Оуэн Хазерли о Марке Фишере для тг-канала Field of Pikes

polina paulina

Оуэн Хазерли — британский публицист, пишущий преимущественно об архитектуре. Хазерли видит в архитектуре политику и отказывается не любить то, что принято не любить. «Guardian» называет его одним из самых неоднозначных и острых на язык архитектурных критиков современности. Его первая книга, «Воинствующий Модернизм» (MilitantModernism), получила такой сильный резонанс, что по рецензиям невозможно понять, как его воспринимает критика. Что важнее сейчас — Хазерли был близким другом Марка Фишера (и даже написал единственный и громадный путеводитель для России по эволюции взглядов Фишера), известного философа, покинувшего нас 5 лет назад. На самом деле, фигура Хазерли у меня вызывает интерес гораздо больше, чем фигура Фишера. Во многом, конечно, из–за эссе Хазерли о группе Pulp. Вот у музыкантов есть такая присказка, мол, «жаль, что не я написал эту песню». Аналогично и здесь: если и есть текст, авторство которого в параллельной вселенной принадлежит мне, то точно работа Хазерли про уроженцев Шеффилда.

Но говорили мы о Фишере. Почему — черт знает. Хазерли я сказал, что хочу поддержать тем самым выход книги Фишера «Призраки моей жизни», а о самом Оуэне с самим Хазерли мне обсуждать нечего. На этом и сошлись. Вот наша небольшая беседа.

Вы помните день, когда вы познакомились с какой-то конкретной работой Марка, которая заставила вас сказать: «Да, это что-то новое!». Если да, то что это была за работа?

Как и многие люди, я нашел K-Punk через Blissblog Саймона Рейнольдса. Найденное (эссе Фишера) действительно было чем-то совершенно отличным от большего количества блогов, частично из–за очень личного канона (Дэвид Сильвиан, Стивен Стрэндж и т. д.). Но также и потому, что его письмо выражало интерес к классовому дискурсу, о чем блогосфера, традиционно среднеклассовая, предпочитала не говорить. Я думаю, что конкретный пост был о «Tin Drum» группы Japan, в блоге K-Punk. Это действительно красивый и тонкий текст.

В России Фишер ранее был известен книгой «Капиталистический Реализм». Традиционно об этой книге говорят как о «ухватившей нерв времени». Тем не менее, я встречал довольно много критики, утверждающей, что Фишер практически не предложил ничего нового после Фредерика Джеймисона. Что вы думаете?

Да, конечно. Марк не был оригинальным мыслителем, и он это знал — он был отличным синтезатором и популяризатором, мог связывать идеи с опытом действительно редким и действенным способом. Суть «Капиталистического реализма» заключалась в том, как он связывает идеи Жижека и Джеймисона с повседневным опытом работы и сферой образования, а не с фильмами и романами (это наименее интересные части книги). Это проходит через все его сочинения — он позаимствовал идеи у Ника Лэнда, Джеймисона, Жижека, Джереми Гилберта и сделал их более интересными, дав им эмоциональную связь, которой у них еще не было.

Насколько сознание Марка определялось его национальностью? С одной стороны, его интерес к футболу, поп-музыке и телевидению явно британский, с другой — он с таким же рвением писал о Майкле Джексоне, «Бэтмене» Нолана и «Терминаторе» Кэмерона.

Он, очевидно, был глубоко укоренен в Великобритании и в специфических учреждениях, аналогов которых больше нигде нет, таких как BBC или NME, это правда. Я не уверен, делало ли это его в чем-то чуть-чуть ограниченным. Я не думаю, что было бы честно так выразиться. Но, признаюсь, иногда мне действительно хотелось, чтобы он немного отошел от Англии, да.

Концепция хонтологии, популяризированная Фишером, по-видимому, до сих пор остается одной из самых популярных концепций нашего времени. Как вы думаете, не стала ли она чем-то самодовлеющим? Иногда кажется, что многие люди не очень рефлексивно прибегают к ней как к «теории всего».

Безусловно, вы правы. В этом много правды; но это также связано с тем, опять же, что Марк подключался к тому, что уже происходило — то, что он делал, было формой определённой поп-культуры, если угодно, и эмоционально-психологическим подходом к вопросам о памяти и очевидной гибели социализма (восточной и западной версий), которые рассматриваются более литературно в творчестве, скажем, Светланы Бойм. Я думаю, что эти идеи не так популярны среди молодых людей, потому что их культурный контекст отличается (то есть они не росли в ожидании вечных изменений в поп-культуре) и потому что во многих местах, например, в городах США и Великобритании, их политическая общность в основном социалистическая.

Марк был поклонником бульварного-модернизма. Но что он думал о «Pulp»? Эту группу часто обвиняют в хонтологии, но, с другой стороны, похоже, что она воплощает многие страсти Марка, включая и глэм.

Они ему не нравились — он запомнил их как второсортную инди-группу в 80-х, а дальше просто страстно ненавидел брит-поп. Одна из причин, по которой я написал свою книгу о Pulp, заключалась в том, чтобы немного исправить импликации вокруг них!

По ссылке (https://www.youtube.com/watch?t=2197&v=wvZ-8v2Su_8&feature=youtu.be) таймкод на участие Оуэна в документальном фильме о Pulp под названием «A Film About Life, Death and Supermarkets»

По ссылке (https://www.youtube.com/watch?t=2197&v=wvZ-8v2Su_8&feature=youtu.be) таймкод на участие Оуэна в документальном фильме о Pulp под названием «A Film About Life, Death and Supermarkets»


Фишер считал пост-панк звуковым эквивалентом киберпанка. Можно ли сказать, что этот тип киберпанка эндемичен исключительно Великобритании?

Нет, совсем нет. Компоненты постпанка — DIY-культура, дешевая электроника, деиндустриализация, интеллектуальная и неполная занятость молодых людей, опирающихся на публичную модернистскую культуру и диалог с инновациями даба, диско и фри-джаза — были на самом деле довольно универсальными. И можно смело сказать, что это было и в Pere Ubu, и в The Residents до того, как эти компоненты проявилось в Joy Division и PiL. И, конечно же, Германия имела решающее значение. Также, как вы наверняка знаете, имела место очень оригинальная пост-панк-сцена в Югославии, Японии, Польше, даже в некоторой степени в СССР, вспомним «Центр», «Биоконструктор» и так далее. Пост-панк был интернациональным, но, безусловно, определяющее звучание и эстетика пост-панка были созданы Joy Division, и это не столько про Британию в целом, сколько конкретно про Манчестер, как про первый в мире индустриальный, а позже постиндустриальном мегаполис.

Кстати, о Манчестере и Фишере. Недавно я написал огромное эссе о Stone Roses, цель которого рифмуется и с вашим эссе про Pulp. Но также моя цель перекликается со словами Марка Фишера из «Кислотного коммунизма». Он предложил разрушить нарративы, которые мейнстрим сплетал вокруг эпох и конкретных художников. Моя цель аналогична. Я пытаюсь увести Stone Roses от обычных ассоциаций и предбритпопского дискурса. Что вы думаете в этом контексте про Roses, а также, что думал них Марк?

Скажу честно, я не особо задумывался о The Stone Roses. Большую часть времени я был на стороне тех, кто обвиняет Roses в том, что они переместили манчестерскую сцену из более интеллектуальных направлений Factory и The Fall в более «пацанский» (laddish), люмпенский ретро-мир, который в основном указывал вперед (или, скорее, назад) на брит-поп. Тем не менее, я знаю многих людей, которые не согласны с этим и указывают на то, что Roses использовали рейв и свою политику нео-68. Но, несмотря на то, что кое-где у них есть прекрасные мелодии, их эстетика и звучание меня не интересуют, а Марка Фишера не интересовали тем более.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
polina paulina

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About