Create post
Notes

Преодоление субъектности

Субъект в его значении сознающего (стоит оговориться, что мы не имеем ввиду «жесткого» рационального субъекта Картезианского типа , однако и не исключаем его способности к вопрошанию), является носителем воли к вопрошанию о Невозможном, о вне-вселенском выходе за границы забвений. Субъект в своей сути есть смотрящий в предел принципа Бытия. В этом смысле, он является носителем Вопрошания, однако сувереном этого Вопроса, его трансцендентным господином является именно Невозможное как предел. Субъект, таким образом, как бы он не был понят и обозначен, есть лишь щепка в густом жире Бытия, даже если через него Бытие гегельянским образом обнаруживает себя и щель в иное, отличное от своей самости.

Согласно Ю.Эволе, исчезновение субъектности в буддийском значении Анатмавады означает преодоление сознания как слишком слабой и порочной призмы для всматривания в корень Бытия. Поскольку любое Я всегда есть лишь отражение того, что есть в Бытии, то для выхода за пределы Бытия необходима и деконструкция Я-самости. Апофатическая негативная онтология здесь сближается с постмодернистской деконструкцией тоталитарного, отрицая Я как дефектную часть. Этот негативный импульс деконструкции Я-самости, имеющий в своей кульминационной точке взлет в сторону Абсолютного утверждения, может пониматься по-разному.

Эвола в работе «Учение о пробуждении. Очерк Буддийской аскезы» ссылается на буддийский текст Маджжхиманикая который постулирует об исчезновении Я-самости:

Тот, кто, восприняв исчезновение как исчезновение, считает исчезновение исчезновением, мыслит исчезновение, мыслит исчезновением, мыслит об исчезновении, тот не знает исчезновения

Этот высший принцип деконструкции Я-самости можно понять как и в огненно-кшатрийском, воинском духе, так и в ледовитом и холодном брахманическом, как созерцание высшей пустоты. В первом случае, по достижении точки исчезновения наступает огненное восстание Сверх-Я, превышающее Я как первичную иллюзорную данность. Это победа умершего, при жизни, над смертью. Высшее утверждение здесь словно опирается на преодоленную отрицательность, подчиненную и покоренную природе высшего Я, отличного от иллюзорной Я-самости. В другом же случае, исчезающий не покоряет свое исчезновение, но, принимая его, все равно становится властелином, неубиенным исчезнувшим. Это растворение в пустоте созерцательности все также является подчинением исчезновения.

Не исчезновение делает исчезнувшего исчезнувшим, но сам исчезнувший делает исчезновение исчезающим.

С нашей точки зрения, в любом случае, это отрицание Я-самости, ведущее к утверждению пламенного Сверх-Я или теневого и скользящего Я-Нет, так или иначе, является лишь Бытийной вариацией, опцией. Достигаемая таким образом трансценденция не имеет ничего общего с конечным пределом, хотя и является глубоким мистическим жестом.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About