П.С. Балачандран обучает калариппаятту (южный стиль) в Индийской школе боевых искусств (Тривандрум), Сатья Нараянан обучает (северный стиль) в СиВиЭн Калари (Тривандрум)

Патрик Дено: Ваши предки, воины клана Наир, практиковали калариппаятту, чтобы быть готовыми к войне. А как насчет вас?

П.С. Балачандран: Калариппаятту это не только боевое искусство, но это еще и способ улучшить характер, стать более человечным. Оно учит уважать традицию, и оно позволяет нам сохранять покой, если на нас нападают. Я чувствую себя физически и психически сильным ровно настолько, насколько это необходимо в данный момент времени. Конечно, иногда бывает необходимо сражаться, но только в том случае, если это вопрос жизни и смерти, мы никогда не деремся из ненависти. Наша история говорит о том, что калариппаятту было создано богами для того, чтобы люди могли отстаивать жизнь, воин действует так не по закону людей, но по закону богов, и из любви. Но есть только один вездесущий Бог, есть только одна религия — религия любви, есть только одна каста — каста людей, есть только один язык — язык сердца. Это также относится и к калариппаяту.

Сатья Нарайянан: Калариппаятту — это наследие, которое я получил от своих предков, и поэтому мой долг — заниматься этим искусством, и обучать ему других. Также это хорошие физические упражнения, которые поддерживают мою силу. Если на меня нападают, я не дерусь, потому что в противном случае я не узнаю, как я мог бы, используя только свою духовную силу, избежать сражения, и сам создам естественную причину для действий противника. Люди обычно пытаются мерить себя в противостоянии друг другу, потому что они не знают себя. Сражаться можно только с самим собой. Западный человек, который хочет понять калариппаятту, оказывается перед неразрешимой загадкой. Он приехал из другого мира, он родился в другой цивилизации, и он входит в чуждую ему систему мышления и чуждый ему образ жизни.

Патрик Дено: Говорят, что некоторые мастера калариппаятту обучают боевому искусству учеников, которые участвуют в конфликтах между индуистским и мусульманским сообществами.

П.С. Балачандран: Если какие-то люди так делаю, то они не мастера калариппаятту. У меня здесь учатся индуисты, мусульмане и христиане, они живут вместе, как братья, и между ними никогда не бывает конфликтов. Каларппаятту учить нас жить в братских отношениях с другими людьми. Это очевидно, что, поскольку искусство калариппаятту может быть смертельно опасным, оно не должно попадать в руки людей, разжигающих вражду, и не имеющих понятия о его смысле и ценности. Мастер должен различать эти вещи.

Сатья Нарайянан: Да, такое случалось на севере страны, во время индуистско-мусульманских конфликтов. Некоторые участники этих конфликов использовали определенные виды оружия, с которым они практиковались в калари, такие, например, как кеттукари…

Но в этом не участвовали мастера, у которых учились эти люди, и едва ли мастера могли поощрять этих учеников, которые, очевидно, не являются учениками в настоящем смысле этого слова и не понимают философии калариппаятту.

Патрик Дено: Какое различие существует между калариппаятту и другими боевыми искусствами, например, каратэ?

П.С. Балачандран: Часто ученики выбирают каратэ, из–за быстрых результатов, в практике калариппаятту вы должны работать долгое время, чтобы достичь определенного уровня. Совершенство здесь имеет большое значение.

Овладеть калариппаятту в его полноте, как целостным искусством, в котором используется много разных видов оружия, а также знания медицины, можно только после долгих лет тяжелой работы и обучения.

Люди, которые занимаются каратэ в Индии, оставляют без внимания духовную составляющую и не практикуют медитацию. Может быть, в Японии это не так, но в Индии так, и я думаю, что в Европе дело обстоит таким же образом. Кто в состоянии каждое утро вставать в пять утра и идти практиковаться в своем искусстве? По сути, калариппаятту является одной из форм самоотречения, почти что священным призванием.

Сатья Нарайянан: Каратэ — это спорт, а в калариппаятту не проводится соревнований. Это, скорее, путь внутреннего развития и стиль, образ жизни. Многие думают, что калариппаятту это вид спорта, однако после нескольких занятий они видят, насколько они ошибались, и обычно они бросают. Из десяти человек, пришедших заниматься калариппаятту, через два месяца остаются только двое.

Люди думают, что калариппаятту имеет некий секрет, и они хотят узнать его. Но они заблуждаются, потому что весь секрет в самоотречении и регулярной практике. Этот секрет не может быть передан, его нужно завоевать самому. Мастер может только дать совет и ободрить.

Лучший возраст для начала занятий калариппаятту — с десяти до пятнадцати лет; потом уже поздно. И для того, чтобы достигнуть хороших результатов, необходимо, как минимум, десять лет обучения.

Каратэ, как его практикуют сегодня, не достает духовного измерения и, вероятно, мы сейчас очень далеки от того, как практиковали его мастера в Японии в начале двадцатого столетия. К сожалению, калариппаятту тоже утрачивает эти ценности, и не далек тот день, когда оно станет похоже на каратэ.

Патрик Дено: Каково будущее калариппаятту?

П.С. Балачандран: На сегодняшний день калариппаятту не является прибыльным делом и не приносит никакого дохода. Мастера живут в бедности. Например, мастер К. Велайядхан, почти слепой, в свои восемьдесят лет продолжает принимать пациентов, чтобы иметь средства для жизни. Если мастер соглашается учить человека, тот должен преподнести гурудакшину (денежная сумма или подарок, которые ученик жертвует гуру). Эта традиция — давать дакшину — сегодня почти полностью исчезла.

Я выживаю за счет того, что мне приносит деньги медицинская практика. Я также беру плату с тех, кто записывается на мои курсы, и я лишь однажды принимал дакшину.

Для того, чтобы калариппаятту продолжало существовать, мастера должны быть готовы вести скромную жизнь. Мы должны поощрять развитие искусства среди молодежи. Я был бы рад, если бы нашелся индийский Брюс Ли, который продвигал бы калариппаятту, тогда молодежь стала бы приходить в калари. Мы должны обучать искусству людей со всего мира, но при этом быть бдительными, чтобы оно не стало коммерцией и не утратило свои ценности.

Сатья Нарайянан: В ближайшее время у него реально нет будущего, потому что оно почти не приносит денег и при этом требует немалых расходов. Сейчас в Керале есть около пятисот мастеров, сто пятьдесят из них находятся в Тривандруме, большинство их живет бедно.

Некоторые члены Ассоциации калариппаятту, из коммерческих соображений, хотят придать ему спортивную ориентацию, но большая часть мастеров с этим не согласны. Калариппаятту — это боевое искусство, а не спорт. Глубинное послание, которое передается этим легендарным искусством, должно быть понято. На сегодняшний день оно разрывается между традицией и современностью. Здесь есть опасность, и наши политики должны способствовать его сохранению и поощрять его развитие, ведь это наше национальное достояние.

Совместными усилиями мы должны также способствовать тому, чтобы о нем узнало международное сообщество, блюдя при этом сохранность нашей традиции.

Из книги П. Дено «Калариппаятту — индийская традиция боевого искусства»

Перевел с английского П. Куликов