4 февраля на лейбле Glitterhouse выходит Silver Sash, первый за шесть лет альбом Дэвида Юджина Эдвардса под вывеской Wovenhand. Уровень работ этого 53-летнего музыканта всегда был запредельно высок — и уровень ожиданий сейчас, соответственно, тоже. В честь наступающего события «Постмузыка» вспоминает главные альбомы DEE: от классики альт-кантри в рамках 16 Horsepower до грузной и крайне зрелой фолк-психоделии.
28 лет — весьма поздний возраст для дебюта, зато к этому времени уж точно становится что сказать.
Не с потолка взявшаяся троица — экс-байкер, внук проповедника денверец Эдвардс и два француза, спасшиеся бегством с затонувшего корабля фолк-панк-группы Passion Fodder — встретилась на съёмочной площадке у классика фильмов категории "Б" Роджера Кормана (в свои 95 до сих пор живого, кстати) и с тех пор если расходилась, то лишь по логистической воле обстоятельств. Например, басист Паскаль к моменту записи первого альбома в группе не числился — но скоро вернётся, не лиха беда; главные песни, среди которых и хит про мир как массовку в хоре грешников, уже были в обойме.
Тут, разумеется, стоит вспомнить, что к 16 Horsepower навсегда приклеился ярлык «альтернативного кантри» — и по отношению к этому альбому подобное клеймо ещё оправдано. Заведовать звуком (и подыграть на паре инструментов) на Low Estate пригласили Джона Пэриша — говорят, в группе впечатлились дуэтным альбомом с Пи Джей Харви. Но что не слухи, так это отточенность звуковой молотилки, лихо отбивающей классику жанра. Из стройного ряда композиций выделяется, конечно, For Heaven’s Sake, где комбинация клавиш Alt+Cntr выдаёт шаблонную взрывную антитезу «было тихо-стало громко». После Low Estate волею судеб группу уносило всё дальше от мейнстрима — но это совсем другая история.
Тот случай, когда запись уже не назовёшь классической — зато сама группа выходит на пик исполнительской формы. Контракт с большой конторой A&M закончился (впрочем, следом кончилась и самостоятельная история самого лейбла), а эпический размах принимает другие формы: например, Эдвардс единственный (пока что) раз в жизни осуществляет попытку сделать ведомую им группу семейным предприятием: дочь-подросток Эдвардса Ашер исполнила на альбоме партию струнных инструментов и засветилась в клипе на песню Clogger. А ещё здесь есть песня Боба Дилана, не попавшая в студийники даже самого Боба Дилана. Так-то.
У Эдвардса каждый следующий шаг — не всегда вперёд, но всегда в сторону. Вот и тут: на смену «тайному Югу» приходят явные кавер-версии; из общего состава песен альбома старинных традиционных и авторских набирается больше половины. Но главное здесь — не состав песен (пусть это и, соответственно названию, самый «американский» альбом DEE), а состав участников: словно The Beatles времён Get Back, они напоследок пытаются вернуть утраченное единство. После Folklore 16 HP проведут ещё два концертных тура, но больше ни ноты не запишут.
К моменту официального роспуска Horsepower Эдвардс успел записать целых три альбома своего нового проекта Woven Hand (тогда ещё название писалось так). Все три хороши, но упоминания наиболее достоин крайний из них — с одной стороны, как квинтэссенция религиозности музыканта (в которой, собственно, лежит одна из причин стилистических разногласий с прежними соратниками); с другой — как доказательство того, что и в стилистическом плане от творчества дней оных проявились отличия. Рука Всевышнего в этих песнях то карающая, то милующая (и неотъемлемая, как в WH повелось) — но надежды и просвета в этой музыке всё-таки больше привычного: как никогда много клавишных (на концертах за них отвечал тогдашний участник Дэниэл Макмэн), а заканчивается альбом и вовсе пасторальной песней-молитвой под записанное на диктофон пианино.
Если нужна запись, которая лучше всего опишет пути музыкальных устремлений Эдвардса в рамках Woven Hand — то вот она. На контрасте с
Первая пластинка WH, полностью задуманная и разыгранная живым составом. В новоиспечённом квартете нашлось даже место экс-басисту 16 Horsepower Паскалю Юмберу — но парадоксальным образом именно эта коллективная пластинка более прочих похожа на сольник Эдвардса с аккомпанементом. Столь же внезапно в треклисте обнаруживается кавер на классику боссановы, в английском переводе известной как Quiet nights of Quiet Stars. Роль не самой изобретательной записи за Ten Stones с годами только закрепилась — но это мало что говорит против её качества, уровень производимого Эдвардсом всегда высок в принципе.
Ещё один альбом в том же составе, но снова без внутригрупповой синергии (за ней, пожалуй, лучше к живым записям того периода — см. концертник Live at Roepaen). Место вдохновения для кавера на этот раз застолблено за чуть более ожидаемым первоисточником — на группе Joy Division Эдвардс вырос; удивительно ли появление песни, сочинённой её музыкантами?
«Смеющийся стебель смеётся последним» — мог бы звучать лозунг этого альбома, обыгрывающий его название. Но The Laughing Stalk оборачивается не блажью победителя, а трудной репетицией новой, утяжелённой и куда более громкой инкарнации WH: из прежних бойцов выжил лишь ударник Гаррисон, вакантные места басиста и гитариста заняли лидер проекта с доброй полутысячью альбомов и участник эмокор-группы. Такой компашке (укомплектованной сверху и участником Neubauten Александром Хаке в качестве продюсера), разумеется, требуется время сыграться — вот и вы, не обнаружив альбом в стриминговых сервисах, особо об упущенном не жалейте (напоминаем, что мнение автора может расходиться с позицией здравого смысла — прим. ред.).
Впрочем, прослушивание этого альбома вне связи с предшественником несколько обнуляет эффект неожиданности. Если Mosaic в 2006-м цементировал наработки предыдущих релизов, то Refractory Obdurate, в рамках нового внезапного фортеля записанный на студии Стива Альбини, суммирует достижения всех за Mosaic следующих: теги «психоделия» и «кантри» объединяются ради сумрачной пляски, по накалу и силе посыла слушающейся как поздние A Silver Mt. Zion (благо, последний альбом оных в том же году и вышел), только без стенаний и многоминутной раскачки: у Эдвардса почва под ногами куда мощнее, а для важнейших слов ему хватает двух третей часа.
«Беги смело», — увещевает DEE первыми же словами на альбоме — но его продолжительность (на этот раз без малого 54 минуты) увещевает: «Остановись, мгновенье». Собственно, лучшей метафорой для рассказа о Star Treatment может стать антураж одного из концертов той поры: закат происходит в режиме лайв прямо во время сета под открытым небом, на сцене стоит обдуваемый всеми ветрами Дэвид Юджин Эдвардс в изящной шляпе, лицо его укрыто в полутьме.
Пусть к темпу раз в два года слушатели Эдвардса более-менее привыкли, после этого альбома и правда уже сложно что-либо сказать. Разве лишь спуститься с обетованных небес и начинать всё заново — и пандемия, кажется, своим несчастьем такому исходу поспособствовала: первая за шесть лет пластинка Wovenhand записана дистанционно в дуэте с гитаристом последнего состава Чаком Френчем, а остался ли рядом с Эдвардсом кто-либо ещё из старых товарищей — пока загадка. Что ж, не привыкать, новое начало.
Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here