2 ноября в Москве состоялась презентация первого за семь лет альбома московской авант-рок-группы «Вежливый отказ». Объясняем, почему концептуальная пластинка о войне обернулась провалом по всем фронтам.

15 лет назад в программе «Земля-Воздух» «Вежливый отказ» отыграл финальный, по собственному заявлению, концерт в телевизионном эфире. Лидер группы Роман Суслов давно тяготился обязанностями фронтмена рок-коллектива: к тому моменту он десять с лишним лет разводил лошадей на семейной ферме в Тульской области. Через пару недель группа официально распалась, а программу «Земля-Воздух» — после скандального и дикого по меркам пресных нулевых выступления другого сельского жителя с гитарой, Петра Николаевича Мамонова — закрыли.

«Отказ» же, уйдя в небытие, молчал недолго. В то время Суслов проявлял настороженное отношение к юбилеям, но на двадцатилетие группы выманить его в столицу всё-таки удалось. Действо происходило во МХАТе и было несколько необычным — да и стоило ли ожидать обыденного от людей, в тексте известной песни которых утверждалось: "поэт — безвредное существо, раз употребляет вещество". И вот спустя семнадцать лет вместо употребления неустановленного вещества зрителям было предложено испить чай одной из знаменитых марок. Рекламную вставку можно даже услышать на зафиксировавшем это выступление лайв-альбоме «Кончерто». История курьёзная и до сих пор актуальная: оказывается, продакт-плейсмент для русской музыки открыли не члены группировки «Антихайп» с рекламой букмекерской конторы, а сорокалетний рок-фермер в белой рубашке.

Вообще, медийность всегда давалась «Отказу» без особых усилий: участнику группы Дмитрию Шумилову повезло сыграть роль в «Ассе», а для дальнейшего движения достаточно было оказаться в центре двух дихотомий: эстетствующим меньшинством супротив подавляющего большинства перестроечных рокеров — и, конечно, стороной негласного соревнования двух столиц.

Доподлинно известно, что московские музыканты лучше всего умеют делать две вещи: эпатировать (Агузарова, «Ногу свело», Мамонов) и демонстрировать свою причастность к концептуализму пополам с по-настоящему аутентичным — а не приблизительным и неряшливым, как привыкли делать в Ленинграде — воспроизведением западных музыкальных образцов. Но «Отказ» все тридцать лет своего существования проблуждал между этих ролевых моделей: на первых концертах шоумен и текстовик Гор Оганисян размахивал тухлым мясом, отвешивая доходчивые пощёчины общественному вкусу — и в то же время слова и музыка были ох как непросты. Да и в самом названии группы идеологический разрыв был уже заложен: отказ — но вежливый; панк по духу — но отточенный неоклассицизм по нотам. Долгое время две крайности как-то уживались.

Впрочем, в конце девяностых всё пришло к консенсусу: за Сусловым и его командой закрепилось неформальное звание эстетов, чему поспособствовали частые выступления на площадках вроде музея Маяковского с ныне покойным поэтом Дашевским в качестве автора новых текстов песен. Такой комфортно-нишевый статус «Отказа» ни к чему не обязывал, но в то же время никуда не вёл: отступать некуда, дальше идти тоже, позади (да и в любую, в общем-то, сторону) Москва. Так что, когда группа заявила о прекращении музыкальной деятельности, это выглядело как ещё одна вежливая (и вполне понятная) форма отказа, уход от движения в очерченных границах.

Тем не менее рубашка оказалась ближе шпор, и после реюниона «Отказ» выдал две новые концертные программы. Из первой семь лет назад сложился альбом «Гуси-лебеди» (весьма удачный, к слову); вторая создавалась долго и мучительно. Рецензии на результат этих терзаний обычно начинаются с истории о том, как в далёком 2008-м (как вариант — в 2012-м) из уст Романа Суслова прозвучало словосочетание «военный цикл». Со сцены ещё не грянули первые аккорды новых пьес, но направление мысли уже казалось интересным и правильным: альбомов о нелёгкой тюремной доле в России записано без того достаточно (хотя не факт, что действительно ценных и великих), зато песни на тему войны прекратили сочинять, кажется, ещё в СССР (хотя Игорь Матвиенко какое-то время продержался с «Любэ»). Странным было только время для этого ревайвла: Вторая чеченская близилась к завершению даже де-факто, а мысль о возможных конфликтах с соседями казалась безумной даже известному воинственными настроениями телеведущему Соловьёву. Но и работа группы над «Военными куплетами» тоже не слишком спорилась: Суслова, в известной степени перфекциониста, можно было понять, да и процесс создания предыдущей пластинки («Гуси-лебеди») был слишком хаотичным, чтобы торопиться с ожиданиями.

По записям в ЖЖ поэта Аркадия Семёнова, автора ранних текстов «Отказа», можно восстановить хронику хаоса той поры: Суслову, уже тридцать лет сочиняющему вокальные мелодии для песен по принципу «рыбы» (то есть на готовую музыку), срочно нужны были тексты; он обратился к Семёнову, знакомому текстовику, но в итоге многое из недостающих строчек дописал сам. Из спешки не вышло ничего толкового: Суслов, обратившийся в девяностых к глоссолалии, бессмысленным вокальным напевам вместо текстов теперь, кажется, перестал верить в красоту невнятного слога — и зря. Когда в мелодически лучшей песне альбома появляется фраза «портрет твой на майке, Райка», от вымученной словесной эквилибристики становится совсем не по себе. Лучше бы шариковские фонемы.

В новой программе и альбоме видимых проблем с текстами уже нет — единственная композиция, которую можно назвать песней в привычном восприятии, "Мы победим", была написана ещё в 2009-м. Из нынешних времён, которые сусловская идея военного альбома обогнала на целых пять лет, песня слушается как бравый гимн молодых солдатиков со страниц прилепинских книг или из телехроник отделившихся территорий. «Мы победим, базара нет» — с лексиконом попадание, кажется, точнейшее: герой бестселлера "Я и рыжий сепар", будь он заправским сонграйтером, явно отзывался бы о происходящем в схожих выражениях.

Но что мы слышим в остальных семи композициях? В общем-то, всё знакомо: узнаваемый музыкальный антураж, в котором распознаются цитаты не только чужие, но и собственные, из прежних альбомов группы («Пехота в окопах» — это в каком-то смысле ремейк песенной дилогии про Гражданскую войну из альбома «Герань»). К сожалению, своих лебрехтов российская земля пока производит с трудом, поэтому все музыковедческие аналогии оставим на откуп ещё не родившемуся критику — но на неискушённый слух «Отказ»-2017 и впрямь звучит неотличимо от любой другой инкарнации группы последних лет двадцати: шелест тарелок и цоканье бонгов; трубный взрыв; заумные, но узнаваемые полумаршевые размеры. Вдобавок у Романа Суслова очень невовремя отказывает речевой аппарат; в любой другой период — как, например, во время описанной здесь спешной работы над предыдущим альбомом — отсутствие текстов было бы очень кстати, но глухонемая война в исполнении «Вежливого отказа» скорее напоминает современную озвучку фильма «Броненосец Потемкин»: к примеру, пьеса «Гудериан и мороженое» (поначалу носившая название «Роммель и мороженое») с тем же успехом могла бы именоваться «Коляска, скачущая вниз по ступеням Зимнего дворца».

Можно возразить, что в том же «Гудериане» с его обрывочными восклицаниями («флаги!», «слева!», «фланг!») обнажается невроз войны, тот факт, что на самом деле все боевые конфликты начинаются из–за неумения договориться на берегу и потому обречены быть плохо организованным бессвязным фарсом: с хаотичными выкриками и приказами, ошибками командования, которые зачастую стоят большого количества жизней. Несомненно, достойная внимания трактовка, но схожий тезис ещё в начале прошлого века выдвигали в своих книгах авторы в диапазоне от Ремарка до Луи-Фердинанда Селина. С тех пор по уровню понимания психологии войны искусство продвинулось не то чтобы далеко, но всё-таки вперёд: и Винфрид Зебальд написал «Естественную историю разрушения», и Бликса Баргельд сделал куда более убедительное осмысление военной темы в альбоме-инсталляции Lament; у Суслова же и «Отказа» война озвучена как явление исключительно архаичное, тапёрская подложка к старомодным визуальным спецэффектам, немое кино плюс неживая музыка.

Почему так вышло? Поверхностным взглядом можно различить два симптома: первый — пластинка звучит несоразмерно заявленному размаху; второй — она встречена чересчур восторженно. На самом деле никакого падения не случилось, с «Отказом» и его критиками/защитниками никаких видимых трансформаций не произошло — просто изменилось время. Музыканты, которых последние лет двадцать было принято причислять к интеллигентскому пантеону — на страницах «Афиши» времён Семеляка или сейчас на сайте Colta — в какой-то мере сделали себе имя на дистанцировании от свершающегося вокруг ужаса: Леонид Фёдоров ещё в середине девяностых говорил, что «ничего, кроме омерзения» лица с телеэкрана у него не вызывают; даже Егор Летов очень быстро вернулся из околополитики обратно в чистое творчество. Суслов почётно замкнул бы эту «большую тройку»: в текстах интервью вполне чётко отражается его настрой. Двухлетней давности интервью лидера «Отказа» называлось «Я максимально хочу отделиться от государства», а в октябре этого года музыкант высказывался так: "<…> Это ни в коем случае никакая реакция ни на что. Чем больше реальность вынуждает слушателей к себе привязываться, тем больше мне хочется от нее отойти". Позиция сама по себе оправданная — но ровно до того момента, пока предметом творчества не становятся максимально близкие к реальности материи.

Можно допустить, что война в искусстве никогда не окажется до конца правдивой, максимум правдоподобно шокирующей — но совсем не обязательно нарочно делать её картонной. Ссылки на сатиру и Гашека со «Швейком» в десятые годы XXI века не работают — не до иронии, когда на первых же страницах гугл-запроса «Роман Суслов» появляются текстовые и видеоматериалы о полном тёзке музыканта, выжить которому и в мирное-то время не повезло. Странные сближения в окне браузера — метафора почти на уровне соседства песен Булановой с видеохроникой солдатских казней в фильме «Теснота» — оказываются куда более метким орудием искусства, чем сорокапятиминутный альбом, записанный музыкантами, которые движению вперед в последние годы предпочитают путь по течению.

Можно считать это в большей степени приметой эпохи, чем проблемой музыкантов (какие могут быть претензии к альбому, изначально названному «Военные куплеты» — а не, скажем, «Военные истории»?) — но всё же «Отказ» в 2017 году видится группой, невольно перепутавшей спортивные дисциплины. "Я не люблю игру в мяч" — пел Суслов почти тридцать лет назад, но сейчас, обладая одним лишь опытом, победить можно только в русском футболе. «Локомотив» старомодного тренера Сёмина опережает в таблице расслабленных толстосумов из «Зенита» — а московскому авант-прогу (да и как эту музыку, собственно, ни называй) в соревновании с жёстким духом времени продемонстрировать почти нечего.

"Военные куплеты" на Яндекс. Музыке