Create post

Эстетика венецианского текста

Понятие «эстетичный» зачастую воспринимается нами как «эталонный», «безукоризненный», и, следовательно — «безопасный». Разве может нести угрозу то, что признано массовой культурой как безусловно ценное? Например, старинный итальянский город, обожаемый туристами со всего света — Венеция? Иэн Макьюэн в романе «Stop-кадр!» (вариант русского названия — «Утешение странников») убедительно доказывает, что еще как может. Более того: каждый переулок Венеции потенциально опасен для праздных путешественников, ищущих привычного комфорта. Эффект постоянно изменчивой, враждебной реальности создается благодаря эстетической иллюзии, которую умело разворачивает перед нами всеведущий нарратор.

Иэн Макьюэн (фото — ANDREW FRANCIS WALLACE/TORONTO STAR)
Иэн Макьюэн (фото — ANDREW FRANCIS WALLACE/TORONTO STAR)

Эстетичность в нарратологии не равна красоте — автор намеренно показывает нам самые тривиальные, даже отталкивающие вещи. Венеция Макьюэна — это грохочущие баржи, ржавые балконы, обшарпанные колонны, обклеенные пёстрыми объявлениями, вездесущие мешки с мусором, жара и толчея. Но, если мы обратимся к изначальному значению греческого термина aisthetikos — «чувствующий, чувственный», — и вспомним, что эта философская дисциплина изучает природу всего многообразия выразительных форм окружающего мира, то нам не в чем будет упрекнуть повествователя.

Отношения между персонажами романа тоже по-своему эстетичны. Их эстетика выражена на сниженном уровне повседневных, однообразных, повторяемых действий. Это эстетика отстранённости, безучастного наблюдения. Поначалу манера общения между главными героями, Колином и Мэри может показаться странной; вскоре она и вовсе нам наскучит — мы устанем ждать, когда же они начнут действовать, а не только рефлексировать по поводу своих взаимоотношений. Но им даже не приходит в голову даже взять с собой туристическую карту, чтобы снова не потеряться в этом лабиринте Минотавра. Точка зрения на события постоянно меняется, фокус то и дело смещается: иногда мы видим происходящее глазами «всевидящего автора», иногда — только Мэри или только Колина (вернее даже не «видим» — просто «следуем за рассуждениями»). Но эти два действующих лица так и останутся пассивными, «пациентами». Они то и дело теряют интерес к городу, хотят уехать — но не могут.

И.К. Айвазовский. «Вид на венецианскую лагуну», 1841
И.К. Айвазовский. «Вид на венецианскую лагуну», 1841

Венеция уже заинтересовалась ими и расставила ловушки. Им вроде бы хочется посмотреть на музейные сокровища — но они почему-то снова сворачивают не туда. По ходу сюжета персонажи постоянно стремятся к удовольствиям — покурить «косячок», выпить вина, покататься на катере, — но исполнение этих желаний не доставляет им желаемого наслаждения, а то и вовсе оборачивается страданием.

Даже кульминация романа — жестокое убийство одного из героев — предстает перед нами как своего рода эстетизированное представление. Для маниакальных персонажей-антагонистов, Роберта и Каролины, это, безусловно, наслаждение: они «приносят жертву», которая должна возродить их страсть. Испытывает ли при этом читатель очищение от своих страстей, катарсис (что также является важным понятием эстетики)? Увы, нет, поскольку к тому моменту Колин и Мэри уже настолько обезличились, что сопереживать им трудно. Можно предположить, что Макьюэн сознательно нарушает законы общения между читателем и нарратором, лишая героиню эмоциональной разрядки (либо переносит ее за пределы повествования — когда Мэри вернётся домой и, вероятно, полностью осознает произошедшее с ней). И, пока мы старательно пытались вызвать в себе сочувствие к непостоянным, колеблющимся персонажам-пациентам, главным действующим лицом и главной эстетической категорией этого текста оставалась сама Венеция.

И.К. Айвазовский. «Венеция», 1842
И.К. Айвазовский. «Венеция», 1842


Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About