Вхождение в эру антропоцена произошло не сегодня. Согласно многим авторам мы сами приблизили это время, разрушив баланс взаимоотношений между человечеством и природой, которая, говоря словами Клайва Гамильтона (Clive Hamilton)[1], «защищается», отвечая засухами, наводнениями и другими экстремальными природными условиями/явлениями.

Идея эко-музея, которая возникла как один из способов рассказать будущим поколениям историю радиации — одного из маркеров антропоцена, по мере своего развития постепенно стала наполняться историей, судьбами людей, образами и эмоциями. Это позволяет осмыслить и художественно интерпретировать разворачивание антропоцена одновременно и как историческое событие, и как явление, имеющее место «здесь и сейчас».

Отличие эко-музея от традиционного музея создает условия для эксперимента и нетрадиционного подхода к экспозиционному пространству. При этом я исхожу из типичных черт эко-музея, среди которых хочется отметить способность быть исследовательской лабораторией и при этом сохранять заповедный статус своей территории. Другая особенность эко-музеев — это активное вовлечение местного населения в свою деятельность. Именно поэтому я расположил эко-музей в окрестностях Семипалатинского полигона, где проводились ядерные испытания начиная с 1949. Полигон находится в 497 км от города в котором я живу — это город Барнаул, столица Алтайского края. Основное направление ветров в регионе — юго-западное, поэтому испытания, особенно те, которые проводились в 1962 году, непосредственно воздействовали на Алтайский край, под воздействие радиации попали ничего не подозревающие люди. Об этих взрывах и их последствиях стало известно много лет спустя, в эпоху гласности.

Пытаясь представить этот музей, я думаю о языке инсталляции, воплощающей нарратив, для расшифровки которого посетителю придется задействовать и осязание, и слух, и зрение. Таким образом, создается особая среда погружения или «иммерсивная среда» (immersive environments).

Явление радиации и/или радиоактивных отходов невидимо вдвойне, находясь, с одной стороны, в зоне физической невидимости, а с другой, общественно функционируя в режиме невидимости. В первом случае мы имеем в виду физические характеристики радиационного излучения — оно невидимо для зрения, его нельзя услышать или почувствовать через вкусовые и осязательные рецепторы. Но кроме того, долгое время о радиации невозможно было узнать, так как был создан особый информационный «режим невидимости», связанный с засекреченным военным применением энергии атома. Чтобы понять, как возникла и функционирует эта двойная, физико-информационная невидимость радиации, посетителям предполагаемого музея предлагается принять участие в небольшой постановке, созданной c использованием элементов техники «вербатим»[2].

Документальный перформанс

Эйнштейн — Рузвельту:

Сэр! Некоторые недавние работы Ферми и Силарда, которые были сообщены мне в рукописи, заставляют меня ожидать, что уран может быть в ближайшем будущем превращен в новый и важный источник энергии. Некоторые аспекты возникшей ситуации, по-видимому, требуют бдительности и, при необходимости, быстрых действий со стороны правительства.

Флеров — Сталину:

Надо, не теряя времени, делать урановую бомбу.

Генерал Гровс:

Мы не должны терять ни одного дня.

Флеров — Иоффе:

Нельзя оставлять надежды на успех в осуществлении атомного оружия.

Ведущий:

Утром 6 августа 1945 года американский бомбардировщик B-29 «Enola Gay», сбросил на японский город Хиросиму атомную бомбу «Little Boy» («Малыш») эквивалентом от 13 до 18 килотонн тротила.

Мужской голос (медленно)[3]:

«Если сияние тысячи солнц вспыхнуло бы в небе, это было бы подобно блеску Всемогущего… Я — Смерть, Разрушитель Миров».

Роберт Оппенгеймер:

Мы знали, что мир уже не будет прежним. Кто-то смеялся, кто-то плакал. Большинство молчали.

Курчатов:

Не было бы Берии, не было бы Бомбы.

Ведущий:

По решению Совета Министров СССР от 21 августа 1947 г. на территории Казахстана в 160 км. северо-западнее города Семипалатинска был создан Семипалатинский ядерный полигон общей площадью около 18,5 тыс. кв. км.

Бывший солдат срочной службы № 1:

Через минуту или меньше на горизонте появляется яркая (ярче сварки и солнца) вспышка. Вот её мы и пытаемся разглядеть через закопченные стекла. Похоже, что эти стёкла совсем не помогают. Я почти ослеп на мгновенье, из глаз потекли слёзы. Но я её, вспышку, видел!

Местный житель № 1:

Мой отец в те годы как раз жил в селе Кайнар. Он умер, когда мне исполнилось восемь лет, врачи написали, что от бруцеллеза. Те, кого согнали в Кайнар, высыпали на улицу смотреть, как растет атомный гриб, будто это обычное природное явление, вроде солнечного затмения. Никто ни о чем их не предупредил. И уже умирая, отец сказал, что не боится смерти, что уже видел ее… тогда, в степи… она светила ярче солнца.

Ведущий:

Из песни «Семипалатинск. Станция Конечная»

…и каждый взрыв был словно в первый раз и жуткий свист как из кошмарных снов…

Бывший солдат срочной службы № 2 [4]:

Я служил в 1985–87… проходил карантин на конечке [5] и дальше нас отправили на площадку… военная часть 33799… все помню, особенно эти воронки.

Бывший солдат срочной службы № 3:

Взрывы, как правило, проводились в полдень. Обычно ждали нужное направление ветра, то есть пока направление ветра будет не в сторону Китая. А то, что ядерное облако идёт в сторону Алтайского края, судя по всему, никого не волновало. Как не волновало и то, сколько доз хватанут солдаты-дозиметристы и мы, водители, которые первыми отправлялись в «логово» радиации.

Ведущий:

С 1949 по 1987 год на Семипалатинском ядерном полигоне было проведено 456 ядерных испытаний с использованием 607 взрывных ядерных устройств в суммарном тротиловом эквиваленте 17,7 мегатонны.

Бывший солдат срочной службы № 4:

Жил с 1980 по 1994 … служил в вооруженной части 55115. Хорошее было время!

Местный житель № 2:

…вы служили, а мы жили в Семипалатинской области.

Бывший срочной службы № 5:

Особо вспоминать и нечего: климат тяжелый, кормежка — помои, дедовщина зверская, офицеры дебилы. Не то, чтобы ничего хорошего не было, но плохого больше.

Бывший срочной службы № 6 (быстро):

…служил в 80–82-ом… и не жалею.

Бывший срочной службы № 7 (еще быстрее):

Я тоже там служил призыв май 92-го. Военная часть 71259. Инженерные войска, Отдельная дорожно-мостовая рота, «Дорожка». Всем привет!!!

Начальник участка буровых работ:

На самой площадке «М» в городе Курчатове жизнь всех семей была, ну, в два-три раза лучше, чем в Москве. Нас круглый год обеспечивали всем. То есть, если очереди были там за колбасой. У нас были персики, апельсины, мандарины…

Директор Института безопасности национального ядерного центра:

Территория полигона очень большая… надо представить себе территорию 1 миллион 850 тысяч гектаров. Для того, чтобы провести полную оценку территории нужно знать концентрацию радионуклидов техногенного происхождения, то есть продуктов ядерных взрывов, а их достаточно много — это и цезий долгоживущий, и стронций, и плутоний. Ситуация на полигоне нестабильна. Происходит постоянное перераспределение радиоактивности.

Заместитель директора национального ядерного центра Казахстана:

Надо защищать людей от полигона…

Местный житель № 3:

Там трава растет ого-го! Барашки и коровы её едят с удовольствием…

Репортер:

Так нельзя её есть — заражена!

Местный житель № 3:

Почему нельзя? Сочная!

Репортер:

А охрана?

Местный житель № 3:

Пройти, просочиться везде можно…

Директор Института безопасности национального ядерного центра:

Главная опасность полигона — плутоний! Если цезий и стронций залегают на глубине двадцать пять — тридцать сантиметров, то плутоний сосредоточен в верхнем пятисантиметровом слое. Если при вспашке или выпасе скота взрыхлить этот слой земли, то плутоний выйдет на поверхность. Попадёт с травой в пищу животных, будет переноситься ветром на другие менее зараженные участки. И достанется человеку — ингаляционным, воздушным путем. А может, с молоком и мясом…

Ученый из Томска:

По нормам России, если содержание плутония в почве составляет 1 беккерель/кг, то это уже требует соблюдения санитарно-гигиенических мер. На территории Семипалатинского полигона содержание плутония колеблется от 7 до 215 беккерелей/кг. По сути, это экологическая катастрофа.

Ведущий (воодушевленно):

Из объявления о туристическом туре на Семипалатинский полигон

Агент турбюро № 1:

Радиации бояться не нужно, во-первых потому-что с нами все время будет специалист с дозиметром, во-вторых дальше нужного мы не пройдем, нас туда не пустят, но самое интересное мы все–таки посмотрим.

Агент турбюро № 2:

Во время путешествия вы сможете увидеть своими глазами «город-призрак»…

Агент турбюро № 3:

Мы посмотрим дом Берия, в котором по утрам он пил свое любимое кофе…

Агент турбюро № 1:

Устроим пикник на обочине с разведением костра

Агент турбюро № 2:

Мы вам гарантируем координальную смену обстановки!

Агент турбюро № 3:

Все это наше замечательное путешествие будет сниматься на фотоаппарат, и в конце трипа вы сможете получить диски с вашими фото!

Местный учитель:

Полигон — штука непростая. Но вы слышите о нем издалека. Например, вы слышите о нем по телевизору и всё. А что там дальше происходит… А под ним мы ходим. Как мухи вокруг горящего казана ходим. Возможно, большие политики нас за мух считают. Но мы же люди, такие же как и они.

Художник Роберт Лонго:

Картина Гойи «Сон разума рождает чудовищ» вдохновила меня на создание серии изображений атомных бомб. Она называется «Болезнь разума». А одна из бомб … очень похожа на картину Гойи «Колосс». Мне кажется, что мое искусство похоже на то, как будто я настраиваю старое радио: если я слишком сильно поворачиваю ручку, я теряю звук … — очень важно найти баланс между чем-то очень личным и в то же время социально значимым.

Действующие лица:

Франклин Делано Рузвельт — 32-й Президент США, возглавлял США во время мирового экономического кризиса и Второй мировой войны. После прочтения письма Эйнштейна Рузвельт создал Урановый комитет для исследования проблем, поднятых в письме.

Альберт Эйнштейн — теоретик, один из основателей современной теоретической физики, лауреат Нобелевской премии по физике 1921 года, общественный деятель-гуманист. Жил в Германии, Швейцарии и США. Автор письма Рузвельту.

Энрико Ферми — итальянский физик, создатель первого в мире ядерного реактора. Считается одним из «отцов атомной бомбы».

Лео Силард — американский физик венгерского происхождения, принимал участие в создании первого ядерного реактора. Ему принадлежала идея письма Президенту, которую поддержали Ферми и Эйнштейн

Лесли Ричард Гровс — генерал-лейтенант армии США, в 1942—1947 — военный руководитель программы по созданию ядерного оружия.

Джулиус Роберт Оппенгеймер — американский физик-теоретик, научный руководитель «Манхэттенского проекта», в рамках которого в годы Второй мировой войны разрабатывались первые образцы ядерного оружия; из–за этого Оппенгеймера часто называют «отцом атомной бомбы».

Иосиф Виссарионович Сталин — возглавлял СССР с 21 января 1924 по 5 марта 1953.

Георгий Николаевич Флеров — советский физик-ядерщик, один из отцов-основателей Объединенного института ядерных исследований в Дубне, академик АН СССР (1968).

Абрам Федорович Иоффе — российский и советский физик, организатор науки, обыкновенно именуемый «отцом советской физики», академик, вице-президент АН СССР, создатель научной школы, давшей многих выдающихся советских физиков

Игорь Васильевич Курчатов — советский физик, «отец» советской атомной бомбы. Основатель и первый директор Института атомной энергии с 1943 по 1960 годы, главный научный руководитель атомных разработок в СССР.

Лаврентий Павлович Берия — советский государственный деятель, Маршал Советского Союза. Входил в ближайшее окружение Сталина. Занимал высокие должности в органах НКВД — МГБ, правительстве, активный участник создания советской атомной бомбы.

Роберт Лонго — современный американский художник, работающий в различных жанрах.

Примечания

[1] Клайв Гамильтон (Clive Hamilton) — австралийский интеллектуал, профессор Центра прикладной философии и общественной этики университета имени Чарльза Стерта. См. Hamilton, Clive (2017). Defiant Earth: The Fate of Humans in the Anthropocene, Sydney: Allen & Unwin.

[2] Вербатим (от лат. verbatim — дословно, от англ. verbatim — буквальный, дословный) тип документального театра, в котором актеры играют на основе материала, состоящего из монологов, диалогов или интервью людей. При этом особенности речи, включая ошибки, сохраняются. Об особенностях техники вербатим см. Болотян, И. М. (2011). Вербатим. Новый филологический вестник, 17 (2), 81-88.

[3] Как вспоминал Роберт Оппенгеймер, после первых испытаний бомбы в 1945 году, ему в голову пришли слова из древнеиндийской книги «Бхагавадгита» («Песнь Господа»). См. https://www.gazeta.ru/science/photo/ya_stal_smertyu_razrushitelem_mirov.shtml (дата доступа 29.05.2020), также см. “The Decision to Drop the Bomb” (New York, NY : NBCUniversal, 1965).

[4] Далее все реплики бывших солдат срочной службы взяты из комментариев к видео на Youtube.

[5] В репликах сохранена оригинальная пунктуация и орфография.

Материал входит в серию публикаций по итогам образовательного проекта "Пространство и письмо: исследование антропоцена", который проходил в МСИ Гараж в июле 2019