После Сталина в мировом коммунистическом движении теоретической борьбой с оппортунизмом, по крайней мере из крупных политических фигур, занимались Мао Дзедун, Хо Ши Мин, Оджалан, Ходжа, Ким Ир Сен и Ким Чен Ир. Наверное, наиболее успешную и наиболее жесткую проверку жизнеспособности практикой прошла теория чучхе. Сегодня социализм КНДР не просто благополучно существует и развивается, но и навязывает свою волю «всесильным» американским империалистам. Знамя чучхе высоко поднято в международном коммунистическом движении по крайней мере в плане практической реализации строительства первой фазы коммунизма.

Обратимся к теоретической и методологической основе чучхе — её философии. Но сначала необходимо обозначить, что такое философия и почему она важна.

Многие искренние сторонники коммунизма продолжают высказывать пренебрежение к философии как к якобы крайне непрактичной вещи. Всё ещё бытует мнение, что философия — это удел кабинетного мудрствования, а не революционной борьбы.

Философия возникла в форме размышлений о законах жизни общества и законах мышления в качестве необходимости осмысления эксплуататорским классом древнего мира практических гарантий укрепления своего господства. Поэтому философия имеет многотысячелетнюю традицию прислуживать господствующему классу. И когда студентов учат известной исторической формуле, что в средневековье философия была служанкой богословия, то это делают намеренно, чтобы скрыть тот факт, что и в остальные эпохи философия была служанкой, но господствующих классов в целом.

Сутью работы философов и теоретиков всегда было выявлять и обобщать существенные, повторяющиеся связи, то есть объективные законы, оформляя свои изыскания в виде рекомендаций правящим классам по укоренению их господства. Поэтому вся классическая философия предстаёт в виде спекулятивных построений. Смысл философствований эксплуататорских классов заключается в выработке надёжных средств в навязывании тупикового мышления массам. Официальная философия занимается приведением содержания религиозных догм в соответствие с уровнем развития базиса и просвещённостью масс. Выявляя, что старые религиозные догмы утрачивали былой блеск и величие, философы сочиняли новые, двигаясь от библейского Яхве, мечущегося над пустотой, к точке сингулярности и теории большого взрыва.

Главное в философии всегда оставалось неизменным: у философов была монополия на логику, а эксплуатируемым массам навязывался мистицизм и алогичность мышления. Самое сложное в работе философов состоит в преодолении тенденции усвоения эксплуатируемыми массами стихийного материализма в связи с развитием технологии производства. Материализм всегда выражается в естественном стремлении здорового мышления к адекватным действительности знаниям. Не зря вся официальная философия любую философскую мысль начинала с разрешения основного вопроса философии в пользу идеализма.

Что первично: материя или дух? Некоторые считают решение этого вопроса чем-то естественным чуть ли не для мышления в целом. Обычно в энциклопедиях пишут, что, мол, идеализм — это одно из двух основных направлений в философии, которое за первичное данное принимает дух, считая внешний мир вторичным, производным от сознания и так далее. И затем начинаются рассуждения о «гносеологических корнях идеализма» с обязательным приведением известной цитаты Ленина из конспекта «Науки логики» про «процесс ряда абстракций» как примерное отражение сознанием действительности.

С точки зрения большинства знакомых нам марксистов получается, что само мышление как будто бы содержит некоторую необходимость идеализма. Как будто бы «творческость» познания — это какая-то умеренная, сдерживаемая, возможно особая, форма идеализма. И причиной идеализма является та самая невозможность засунуть в головной мозг познаваемые объекты, то есть противоречие между конечностью сознания и бесконечностью бытия. Таким образом, делается вывод, что из самого процесса познания создаётся возможность отхода познания от конкретной действительности, и вот из ниоткуда возникает идеализм. Подкрепляется этот вывод цитатой Ленина уже из конспекта аристотелевской «Метафизики». Однако в знаменитой цитате Ленина говорится исключительно про возможность идеализма, а не про его причину:

«Раздвоение познания человека и возможность идеализма (=религии) даны уже в первой, элементарной абстракции „дом“ вообще и отдельные домы. Подход ума (человека) к отдельной вещи, снятие слепка (=понятия) с нее не есть простой, непосредственный, зеркально-мертвый акт, а сложный, раздвоенный, зигзагообразный, включающий в себя возможность отлета фантазии от жизни; мало того: возможность превращения (и притом незаметного, несознаваемого человеком превращения) абстрактного понятия, идеи в фантазию (=бога). Ибо и в самом простом обобщении, в элементарнейшей общей идее („стол“ вообще) есть известный кусочек фантазии».

По ленинской цитате как раз всё ясно. Нет сомнений, что возможность идеализма следует из «возможности» неточного отражения действительности. Но идеализм и неточное отражение действительности — это не одно и то же, в том смысле, что идеализм — это всегда «неточное отражение действительности» или попросту ошибочное, но ведь не наоборот!

Этот момент зачастую упускают даже сторонники ленинской теории отражения. Судите сами: идеализм означает поставить перед объективным миром идею, дух, бога. Чтобы это сделать, нужно, безусловно, обладать принципиально неточным, примерным аппаратом отражения действительности. Но разве этот сам акт — сделать дух демиургом материи — является естественным для мышления? Что в нём естественного?

Представим себе материалиста, то есть нормального человека, который не ставит перед собой никаких основных вопросов философии и не обременяет себя идиотскими рассуждениями о том, что не бог породил материю, а отдельные не очень умные материальные «элементы» верят в бога. Разве у такого человека, насколько бы он не был вооружён научными инструментами познания, не будут оставаться известные неточности в его строго материалистических представлениях о действительности? Но ведь никто не станет при этом утверждать, что эти неточности и незнания представляют собой идеализм. А у сторонников теории самовозникновения идеализма из законов познания получается так, что всякая неточность и всякое незнание — это идеализм. Или, иными словами, все неточности и незнания должны обязательно быть объяснены происками бога, то есть исходя из первичности духа по отношению к материи. Стало быть, материалист якобы не может поставить временную точку на исследовании и сказать себе, что пока он точно что-то не знает или что-то практически совсем не знает. Ему обязательно нужно дать божественное объяснение всему, что он не знает или знает неточно. Какой глупый материалист!

Понятно, что классическая механика в своих границах полностью исключает неточности и незнание, то есть нивелирует идеализм. Но, скажем, такой пример. Отвергая эйнштейнианство с диаматических позиций, сегодня мы часто рассуждаем об эфире. Ни у кого не возникает сомнений как минимум в том, что эфир, как заполняющее всё пространство «вещество», существует и в нём передаётся на расстояние электромагнитное движение, свет, гравитация и ядерное «притяжение». Но мы точно не знаем, как устроен эфир. Есть модель Ацюковского, есть теория жидкой среды и другие гипотезы. Однако же мы способны спокойно спать, не зная как точно выглядит то устойчивое образование эфира, которое является строительным материалом для «фундаментальных частиц» или как выглядит то устойчивое образование эфира, которое представляет собой фотон и так далее. Мы способны поставить до завтра точку, не впадая в чтение библии или сочинений Эйнштейна.

Однако же, при выяснении причин идеализма большинство марксистов упорно превращает неточности и незнание в бога, то есть отказывает мышлению в материалистической трактовке непознанного и недостаточно познанного.

Следовательно, возможность-то возможностью — это к делу отношения не имеет, так как познание и в XL веке до н.э. и при полном коммунизме будет обладать возможностью идеализма, но причиной идеализма является исключительно социально-классовый фактор. Короче говоря, возможность идеализма в мышлении сознательно активируется правящим классом. Требование, чтобы эксплуатируемые массы были заражены мистикой и алогичным мышлением, является объективным, так как только таким способом эксплуататорский класс может осуществлять духовное господство. Без духовного порабощения масс эксплуататорский класс смог бы удерживать власть, только сосредоточив персонально в своих руках аппарат социального насилия, только сам будучи специально организованной, обученной вооружённой силой. Это представляется нелепым, следовательно, насаждение религии, мистики и алогичного мышления — это составная часть объективного закона классовой борьбы эксплуататоров. И наоборот — освобождение эксплуатируемого класса от оболванивания мистикой является условием его победы в классовой борьбе. История нам даёт много примеров, когда освобождение от одной мистики происходило в пользу другой, ещё более изощрённой мистики, знаменуя замену одних угнетателей другими. Например, переход от многобожья к однобожью. От католицизма к протестантизму. От церковской религии к пантеизму. От религии вообще к субъективному идеализму и современной буржуазной «научной» картине мира. Эти духовные трансформации были связаны с революционными трансформациями общества.

Современными марксистами всё ещё плохо понята гениально точная и чеканная формулировка: «Религия есть опиум народа». Дело в том, что религия, как самая ранняя форма идеализма, в прямом смысле слова есть опиум, то есть наркотический дурман, для народа. И производство этого наркотика поставлено на широкую ногу.

Только представьте мышление раба, крепостного или рабочего, в которое никто бы не примешивал основной вопрос философии, то есть очищенное от мистики и религии. Именно дух, как универсальное объяснение всего непознанного и, самое главное, как объяснение господствующих над человеком социальных сил, парализует мышление. Если бы мышление раба, сталкивающегося каждый день с рабством, не было сковано философскими идеями о божественном происхождении власти, то рано или поздно он бы догадался, что его господин, так же как и он, состоит из кожи и костей, следовательно, они одинаковы по своей сути. Если бы мышление рабочего не было сковано блеском идеализма буржуазного права, мистикой судьбы и религией, то он бы очень быстро пришёл к основным выводам марксизма и моментально бы разрушил ненавистный капитализм в пользу строительства коммунизма. Но на этом фронте трудятся философы и другие теоретики — адвокаты эксплуататоров, умственные проститутки, подонки человечества.

Подгузов:

«Основным вопросом философии „назначили“ вопрос о соотношении материи и духа, о том, что первично, что вторично и, в конце концов, познаваем ли мир. Иными словами, в противовес естественному стремлению масс к счастливой земной жизни, прикормленные философы столетиями старались НАВЯЗАТЬ обществу заклинание о первичности «духа», о непознаваемости мира, о релятивизме, т.е. относительности наших познаний, но лишь для того, чтобы продлить историю излишеств и пресыщенности олигархической прослойки господствующего класса и их ближайших адвокатов — философов».

Изобретение религии стало продуктом одного из первых научно-философских открытий — противоположности веры и знания. Зачатки логики, которыми обладает любой здоровый человек, можно эффективно ограничить в развитии, если всё незнание облачить в одежду веры. Атеист от верующего отличается в первую очередь тем, что никогда не списывает незнание на происки духа или высших существ. Оценив по достоинству своё открытие, господствующие классы с огромным усердием уже пять тысяч лет навязывают обществу религиозный дурман, ради «поддержания стабильности» и культивирования не угрожающих их господству морально-нравственных ценностей и ориентиров. В данном случае, смысл веры в том, чтобы приучить массы не задумываться о людоедской сущности эксплуататорской формации.

Отсюда следует и соответствующая вполне обоснованная репутация философии в массах как заумной белиберды. Отсюда же вреднейшая для пролетариата мысль о том, что рабочий — человек практичный, а практичному человеку никакая философия не требуется, он, мол, исходит «из фактов» и «реальности», поэтому действует безо всякой философии. Усугубляет такое отношение тот факт, что все философские системы, кроме марксовой, ошибочны, являются разнообразными, порой до крайней степени изощрёнными, формами заблуждений. Таким образом, со школьных лет утверждается весомость различных философских учений, в ВУЗах изучаются различные философы, но при этом дискредитируется сама суть философии как науки — познание объективного мира. Этим философия, с точки зрения буржуазной системы образования и науки, не занимается.

Достаточно регулярно заглядывать в журнал «Вопросы философии», чтобы убедиться в том, что более бесполезные люди работают только в сфере обслуживания гедонизма олигархии. Таким образом, философия в буржуазном обществе, то есть при всеобщей грамотности эксплуатируемых, окончательно выродилась в спекулятивную демагогию. А изучение мыслителей прошлого, во-первых, строго профессионально ограничено — массам же, судя по книжным прилавкам, предлагается читать сборники «мудрых мыслей», «цитат», «афоризмов» и узкий перечень философов типа Ницше, Макиавелли и Платона. Во-вторых, философские системы великих мыслителей прошлого преподаются безотносительно вычленения истинного в них и вообще необходимости подхода к философии как к науке, то есть как к системе объективных истин. В третьих, философские системы мыслителей прошлого преподаются и преподносятся в отрыве от исторической эпохи, выражением которой они, собственно, и являются. В-четвёртых, философия марксизма — диаматика, как единственная научная философия, которая критически переработала всю философскую мысль и вобрала в себя всё лучшее, истинное, что выработало человечество до Маркса, исковеркана и дискредитирована оппортунистами.

Буржуазным учёным и журналистам удалось привить в общественном сознании множество заблуждений насчёт коммунизма, и абсолютное большинство людей не знают, что марксизм — это системное, стройное, цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, являющееся диаматической переработкой всего лучшего, что создало человечество. Многие всё ещё не знают, что Ленин и Сталин были выдающимися мыслителями, философами и их теоретическое наследие необходимо штудировать не менее тщательно, чем изучать практические победы коммунизма в СССР.

Иосиф Дицген, выдающийся философ-пролетарий, по поводу значения философии для пролетариата писал:

«Философия должна быть близка рабочему классу… Высокое значение умственной работы пока еще недостаточно оценивается людьми физического труда. Инстинкт подсказывает им, что люди, задающие тон в нашем буржуазном обществе, — его естественные враги. Они видят, что под прикрытием умственного труда производится плутовство. Надо еще прибавить вполне понятную склонность с их стороны умственный труд недооценивать, а физический труд переоценивать. Такому грубому материализму надо противодействовать…

Умственный труд не должен пугать рабочего, который привык в поте лица своего добывать не только свои собственные радости, но и создавать возможность в десять раз больше радостей для других. Когда я вначале не мог понимать трудов наших философов, я себе снова и снова говорил: то, что умеют другие, ты должен также уметь. Мышление не есть привилегия профессоров. Для него требуется, как и для любого занятия, лишь привычное упражнение. А ведь огромная масса рабочих, наконец, начинает понимать, что нет спасения вне упражнений в самостоятельном мышлении».

Учитывая всю критику философии как спекуляции, философских систем мыслителей прошлого как ошибочных, идеалистических, вместе с тем, философия, в полном соответствии с законами диаматики, была развитием познавательных, логических потенций человечества. Именно накопление диалектических зёрен в хламе спекуляций идеализма позволило Марксу трезвым материалистическим взглядом переработать интеллектуальное наследие и таким образом создать диаматику.

Наиболее распространённой ошибкой является мнение о том, что философия является продуктом базиса, как будто бы прямой проекцией производственных отношений. Тогда как в действительности философия является продуктом самой надстройки, продуктом политики, то есть формы существования экономики классового общества, а от базиса зависит опосредованно. Именно политика, то есть борьба классов, как и было сказано выше, рождает объективную потребность в философии. А философия, в свою очередь, возникает и развивается на почве всего общественно-исторического опыта, и, конечно, являясь при этом продуктом развития всех экономических отношений всех формаций.

Подгузов:

«Философия — необходимый продукт экономики и политики эпохи деления общества на классы, поскольку не бывает экономики, основанной на частной собственности, чтобы она, в то же время, не являлась формой борьбы классов вне и внутри себя. Очень многие ошибочно отождествляют классовую борьбу с борьбой пролетариата и буржуазии, забывая, что капитализм, например, утвердился через борьбу буржуазии против класса феодалов. «Забывается» что каждое убийство предпринимателя в подъезде — есть акт классовой борьбы, обусловленный исключительно делением общества на классы и одновременно классический случай конкуренции. Противоположность экономики и политики в эпоху классового общества относительна. Их тождество абсолютно».

Когда мы говорим: «это пролетарская философия», «это буржуазная философия», «а это феодальная философия», то имеется в виду не то, что эти философии непосредственно вырастают из производственных отношений указанной формации, а то, что они обслуживают её политически. По правде говоря, разница между, например, рабовладельческой и буржуазной философией настолько незначительна, что эта характеристика является скорее оттенком. Капитализм успешно использует для своей защиты всякие виды философии, зачастую настолько примитивные, что кажется, ну не может такое прижиться. Но нет, приживается и выполняет свои функции исправно.

Такую теорию используют различные хвостисты, утверждая, что марксизм как философия якобы вырастает непосредственно из производственных отношений капитализма. В таком случае этим горе-коммунистам остаётся всего лишь «развивать» формы движения самого пролетариата, и таким образом он самостоятельно придёт к марксизму и необходимости революции. Именно этим занимается большинство экономистов и других хвостистов, которые отрицают необходимость привнесения в рабочее движение марксистских истин извне.

В действительности Маркс вскрыл неразрывное единство базиса и надстройки. Неразрывное единство объективного основания — господствующих производственных отношений — и субъективной надстройки — политических, юридических учреждений, взглядов и так далее. Но формацию определяет единство не всех имеющихся производственных отношений с абсолютно всем многообразием общественного сознания, а только определённых форм, господствующих с обеих сторон: производственных отношений и надстроечных форм общественного сознания. Например, такая политическая организация, как коммунистическая партия, не является производной от производственных отношений капитализма, как бы этого не хотелось оппортунистам. Как раз наоборот, она их отрицает, как и буржуазные политические партии. Если бы формации охватывали все производственные отношения и все элементы общественного сознания, то развитие человечества было бы вовсе невозможно, так как развитие форм сознания было бы в абсолютной зависимости от базиса.

Но почему нам кровно нужна именно философия, а не просто политическая доктрина? Дело в том, что философия — основа всякой теории в любом случае. Любая теория всегда опирается на какие-то предельно общие положения. Сколько бы философские отказники не утверждали, что они мыслят без философии или складывают теории, например, физические, без философии, на самом деле в основе их умственной деятельности всё равно лежит философия. Вопрос лишь в том, какая это философия.

Здесь впору знаменитое высказывание Энгельса, которое следует отнести вообще ко всем людям:

«Какую бы позу не принимали естествоиспытатели, над ними властвует философия. Вопрос лишь в том, желают ли они, чтобы над ними властвовала какая-нибудь скверная модная философия, или же они желают руководствоваться такой формой теоретического мышления, которая основывается на знакомстве с историей мышления и с её достижениями».

Поэтому вольно или невольно любой человек выбирает какую-либо философию в качестве руководящей, даже если ему кажется, что уж у него-то точно ничего философского в жизни быть не может.

Дело в том, что философия представляет для мышления и любой теории методологию — наиболее общие философские категории и способ мышления. Метод — это путь, способ исследования, мышления. Как правило, метод мышления у большинства людей метафизический, то есть рассматривающий частности без общей картины, исследующий какие-либо «отдельности» вне их всеобщей связи, таким образом, утрачивается возможность увидеть действительное развитие. В основе метафизики лежит противопоставление индукции дедукции, анализа синтезу, эмпиризма рационализму. Чисто метафизическим мышление не может быть в принципе, но метафизика радикально сковывает творческий потенциал интеллекта.

Методология — это метод, начинающий всякое движение мысли с установленных фундаментальных категорий бытия. Если охарактеризовать диаматику как метод, то она представляет собой синтез полезных качеств всех известных ненаучных методов мышления. Принципы следующие. Первым делом — рассмотрение мироздания в единстве, как связанного единого целого. Отсюда следует подход к явлениям как к органически связанным, зависящим друг от друга и обусловливающим друг друга. Второе, рассмотрение явлений исключительно в движении, развитии, а именно с точки зрения их возникновения и отмирания. Причём, развитие — это внезапный качественный скачок в результате постепенного накопления закономерных количественных изменений. И последнее: причиной самодвижения всех явлений мироздания является имманентная им внутренняя противоположность отживающего и развивающегося, положительного и отрицательного, короче говоря, единство противоположностей.

От обратного легко представить, как эти вопросы разрешает любая другая философия.

Если рассматривать диаматические фундаментальные категории, то это в первую очередь такие всеобщие понятия, как «бытие», «материя», «время», «пространство», за которыми следуют «качество» и «количество», «мера», «вещь», «свойство», «сущность», «тождество» и «противоположность» и другие.

Категории диаматики и других философий не всегда совпадают по составу и никогда не совпадают по содержанию. Философская категория — это, во-первых, предельно общая научная абстракция, богатство содержания которой гарантирует систематизацию и согласованное включение всякого частного факта или ряда фактов. Во-вторых, это понятие о явлении, которое не допускает произвольного толкования. В-третьих, это понятие, отражающее объективные законы, формы или стороны объективной материальной действительности, узловые пункты познания. Философская категория всегда предполагает её строгое соответствие всей общественно-исторической практике человечества. В случае с немарксистской философией содержание категорий гарантирует всё что угодно, но не систематизацию и соответствие практике.

Одна из основных заслуг Маркса состоит в исследовании базиса и надстройки. Он отделил базис от надстройки, показал, как базис и надстройка друг с другом опосредованно связаны и составляют неразрывное единство. При этом вскрыл реакционную роль надстройки в сохранении уходящего с исторической сцены устаревшего базиса. Что, собственно, и является основной отличительной чертой формационного подхода.

Философия чучхе называет себя философией политической и начинается, с одной стороны, с признания истин марксизма-ленинизма, а с другой стороны, с тезиса о том, что чучхе не является развитием марксизма. Например, основной закон диаматики — об единстве противоположностей — в чучхе считается действующим в природе и в обществе, но только до социализма. То есть чучхе отрицает действие закона единства противоположностей в мышлении в целом и при научном мышлении в частности. В этом плане философия чучхе совершенно вульгарно подходит к понятию «объективный закон» и к понятию «практики». Ким Чен Ир, например, писал так:

«Сегодня в нашей стране важной революционной задачей является строительство социализма и объединение Родины. В этих условиях надо подумать, какое теоретическое значение имеет и какое воздействие оказывает на революцию и строительство социализма подчеркивание положений об единстве и борьбе противоположностей как важного философского вопроса. Ошибочное толкование этого вопроса может производить на людей впечатление, тогда как очевидно, что они занимаются никчемным пустословием вокруг философского вопроса, не соответствующего реальной действительности; оно может оказывать негативное влияние на тех, кто борется за объединение Родины. Нам ни в коем случае нельзя заниматься пустословием, бесполезным для революции и строительства социализма, нельзя пытаться подражать готовым положениям или чужой теории, не соответствующим нашей действительности».

Чучхе рассматривает марксизм как исторически переходящую философию рабочего класса, заслугами которой было обоснование неизбежности гибели капитализма и закономерности победы социализма, освещение идей и теории строительства идеального бесклассового общества, свободного от эксплуатации и гнета. Однако, по мнению чучхе марксизм весьма ограничен по самой своей сути. Ким Чен Ир:

«До сих пор мы, конечно, не так уж много говорили об ограниченностях марксизма-ленинизма. Однако в наши дни, когда они заметно обнажились, необходимо подвести наших работников к их ясному пониманию. Это позволит им глубже осознать самобытность и преимущества революционных идей вождя, идей чучхе и еще настойчивее укреплять веру в социализм нашего образца, основанный на идеях чучхе. Революционные идеи, разработанные великим вождем товарищем Ким Ир Сеном, — это целостная система чучхейских идей, теорий и методов. Это совершенно самобытные, великие революционные идеи, которые по праву называются дорогим именем товарища Ким Ир Сена.

Идеи чучхе, разработанные товарищем Ким Ир Сеном, — это самобытные философские идеи. Первоначально философия рабочего класса была создана Марксом. Марксистская философия критически унаследовала и развила предшествующую философию. Отбросив все антинаучное и реакционное из арсенала материализма и диалектики предшествующего периода, унаследовав и развив их рациональные компоненты, Маркс разработал диалектический материализм и, применив его к практике общественно-исторического развития, создал исторический материализм. Чтобы освободить рабочий класс, только-только заявивший о себе на исторической арене, от старого, реакционного мировоззрения, Маркс направил главные свои усилия на критический пересмотр старого философского учения. Маркс дал научный ответ на вопрос об отношениях материи к сознанию, бытия к мышлению, который в то время не находил правильного решения в ходе бесконечно повторявшихся дискуссий, и на этой основе развернул свое философское учение.

С переходом к эпохе самостоятельности история потребовала усовершенствовать мировоззрение рабочего класса на новых началах. Основные характерные черты эпохи самостоятельности заключаются в том, что народные массы выступают как хозяева своей судьбы. Эта эпоха потребовала и от философии точно осветить место и роль человека как хозяина своей судьбы. Философия чучхе, отвечая на такое требование эпохи самостоятельности, по-новому поставила свой основной вопрос, выдвинув вопрос о месте и роли человека в мире. Философия чучхе, конечно, содержит в себе необходимые положения марксистского диалектического материализма. Однако философия чучхе — это самобытная философия: она по-новому поставила сам основной вопрос философии, а затем систематизировала ее составные части и содержание также на новых началах».

Иными словами, чучхе содержит в себе «необходимые положения» марксизма, то есть какие-то отдельные элементы, но при этом заменяет формационный подход, то есть разрешение вопроса об отношении общественного бытия к общественному сознанию, новым вопросом — о месте и роли человека в мире. В чём состоит суть этого нового вопроса?

«Философия чучхе поставила в центре своего учения философский принцип, который гласит: человек хозяин всего, он решает все. Таким образом, был дан самый верный ответ на вопрос о месте и роли человека в мире».

Этот новый вопрос философии, с точки зрения чучхе, вызвал поворот во взглядах на историческое развитие. Марксизм же, по мнению теоретиков чучхе, доказав объективность исторического развития, не смог дать точного выяснения существенных различий между движением природы и социальным движением и не смог осветить специфику закономерностей, свойственных общественно-историческому движению. Закономерности эти, следовательно, состоят в следующем. Субъектом истории являются народные массы, а социально-историческое движение есть самостоятельное, творческое и сознательное движение народных масс. Эти закономерности исходят из определения сущности человека, которая состоит из трёх «существенных особенностей»:

«Человек — общественное существо, обладающее самостоятельностью, способностью к творчеству и сознательностью. Именно в этом и заключаются наиболее существенные особенности человека.

Самостоятельность — это свойство общественного человека, стремящегося жить и развиваться самостоятельно как хозяин мира и своей судьбы, освободившись от всех форм зависимости и оков. Способность к творчеству — свойство общественного человека, целенаправленно преобразующего мир и решающего свою судьбу в соответствии со своими запросами. Сознательность является свойством общественного человека, которое определяет всю его деятельность, направленную на познание и преобразование мира и самого себя. Самостоятельность и способность к творчеству гарантируются сознательностью. Человек качественно отличается от животных, подвластных инстинкту, тем, что он, наделенный сознательностью, ведет самостоятельную и творческую деятельность. Процесс деятельности человека является процессом проявления его самостоятельности, способности к творчеству и сознательности, а самостоятельная, творческая и сознательная деятельность — способ существования человека. То, что человек стал общественным существом, обладающим самостоятельностью, способностью к творчеству и сознательностью, было бы немыслимо без развитого его организма, в частности, его наиболее развитой части — мозга. Развитый организм человека служит биологической основой, позволяющей ему обладать самостоятельностью, способностью к творчеству и сознательностью. Но не вследствие наличия этой основы рождаются сами собой самостоятельность, способность к творчеству и сознательность.

Самостоятельность, способность к творчеству и сознательность — это общественные свойства человека, которые образуются и развиваются в социально-историческом процессе, его деятельности, развертывающейся в общественных отношениях. Человек, обладая самостоятельностью, способностью к творчеству и сознательностью, способен решать свою судьбу собственными силами. Судьба биологического существа зависит от того, как оно будет приспосабливаться к объективным обстоятельствам жизни.

Биологическое существо можно считать просто частью природы, чья судьба решается объективной жизненной обстановкой. В отличие от этого человек — властелин мира, преобразователь мира, который переделывает объективный мир в соответствии со своими запросами и решает свою судьбу собственными силами. Дальнейшее развитие самостоятельности, способности к творчеству и сознательности человека еще более укрепляет его место и повышает его роль как властелина мира и его преобразователя, и это выражается в преобразовании человеком природы и общества. По мере развития самостоятельного сознания и творческой способности человека и повышения его роли умножаются богатства общества и совершенствуются социальные отношения. В историческом развитии любое поколение берет старт на созданных предшествующими поколениями общественных богатствах и общественных отношениях, то есть на данных объективных условиях, и пользуется ими. Эти объективные условия, разумеется, оказывают немаловажное воздействие на развитие общества, но сами они являются историческим творением самостоятельной, творческой и сознательной деятельности человека, а пользуется ими и развивает их далее тоже человек. Пусть даже объективные условия благоприятны, но если невысок уровень самостоятельности, способности к творчеству и сознательности человека, который использует и развивает эти условия, и недостаточно полно проявляются эти качества, то нельзя ожидать быстрого развития общества. Наоборот, хотя бы сложились неблагоприятные объективные условия, общество может динамично развиваться, если высок уровень самостоятельности, способности к творчеству и сознательности человека и все эти человеческие свойства проявляются в полной мере. Это показывает, что исторический процесс общественного развития зависит от уровня развития и проявления самостоятельности, способности к творчеству и сознательности человека. Известно, что с давних пор эксплуатируемые трудящиеся массы мечтали о новом, равноправном обществе, где нет эксплуатации и гнета, но в прошлые исторические периоды их мечта не стала явью. Это объясняется тем, что были недостаточно развиты самостоятельное сознание и творческая способность трудящихся масс и была низка их роль.

Человек преобразует природу и общество, продвигает вперед историю. Следовательно, чем быстрее развиваются самостоятельное сознание и творческая способность человека и активнее становится его роль, тем более ускоряется общественно-историческое развитие и успешнее осуществляются революция и строительство нового общества. Можно сказать, что история общественного развития — это в конечном счете история развития самостоятельности, способности к творчеству и сознательности человека».

Итак, в основе сущности человека лежит «сознательность», то есть сознание, которое, в свою очередь, путём творчества преобразует природу, тем самым проявляя и развивая свою самостоятельность. На наш взгляд, ключевое чучхейское понятие «самостоятельность» терминологически лучше выразить — «свобода». Можно ли в обозначенных понятиях научно раскрыть сущность человека в смысле человечества? Вполне.

Сегодня, как известно, буржуазное обществоведение «точно не знает», что такое человеческое общество, поэтому определяет его совершенно абсурдно как всех людей с совокупностью всех их взаимодействий. Причём формы общественных отношений буржуазная наука «исследует» словно штатный бухгалтер, дотошно выписывая каждой крупной устойчивой форме отношений свою «ячейку» в схематике истории человечества, перечисляя ушедшие и существующие формы отношений, общественные институты и целые типы обществ, но при этом боязливо отвергая необходимость действительного исследования объективных причин и выявление законов их трансформаций, появления и отмирания.

Суть же марксистского подхода к обществу заключается в том, что как раз развитие общества является ключевой, наиболее представительной характеристикой человечества. Причиной развития служит рост общественного характера материального и духовного производства, который тормозится паразитизмом противопоставленных всему остальному обществу частных лиц. Иными словами, в классовом обществе причиной развития является классовая борьба. И главное: марксизм доказал, что для перехода от низкокачественного двигателя прогресса — классовой борьбы к высокоэффективному, бесконфликтному, необходимо сознательное приведение производственных отношений в соответствие с общественным характером воспроизводства материальных и духовных условий существования человечества.

Всё движение общества от менее развитого состояния к более развитому состоянию предстаёт как продвижение «по дороге» объективной необходимости развития сознания, или сознательности. Именно потенциал сознания, то есть универсальной формы отражения, позволяет совокупности людей достигать и развивать такое качество отношений, которое заключается в нарастании осознания возможности, а затем необходимости коллективной жизнедеятельности для достижения целей развития.

Таким образом, общество означает, во-первых, определённую форму материи, во-вторых, не просто форму материи, а форму материи в развитии, то есть в движении от одного, более примитивного качества к следующему, более совершенному качеству.

Очевидно, что начальным качественным состоянием пралюдей было стадо, а необходимо следующим после теперешнего — коммунизм — истинная история человечества.

То есть главное, что отличает общество как форму материи от всех иных элементов бытия — это неуклонный рост качества отражения.

В связи со сказанным, существует ли категорическая разница между чучхейским и марксистским взглядом на сущность человека? На наш взгляд, такой разницы не наблюдается, несмотря на отдельные недостатки введённой Ким Ир Сеном тройки понятий: сознательность, способность к творчеству и самостоятельность.

Стало быть, необходимо проследить, почему в чучхе был поставлен новый основной вопрос философии — вопрос о месте и роли человека, который заменил вопрос об отношении материи и духа.

Чучхе признаёт диаматику в отношении природы, бытия. Следовательно, было бы правильнее сказать, что в чучхе был заменён не вопрос об отношении материи и духа, а вопрос об отношении общественного бытия и общественного сознания. На самом деле об этом Ким Чен Ир писал тоже:

«Материалисты же, выступая против идеализма, то есть мистического подхода к духу, выдвинули теорию отражения, гласящую: дух есть отражение материального мира. Это, конечно, было шагом вперед в борьбе против мистического подхода к духу, однако не стало научным выяснением роли сознания. Маркс показал, что общественное сознание определяется общественным бытием и само оказывает активное обратное воздействие на общественное бытие, но не смог выяснить решающую роль идейности в человеческой деятельности.

Идеи чучхе впервые дали обоснование того, что решающая роль в деятельности человека принадлежит его идейности. Деятельность человека происходит в определенных материальных условиях и сознание отражает материальный мир, но его роль не ограничивается простым отражением материального мира и обратным воздействием на него. Сознание определяет всю деятельность человека. В основе всего мышления и всей деятельности человека лежит его идейность. Идейность играет решающую роль во всей познавательной и практической деятельности человека. Человек обладает самостоятельным сознанием, так что сам по своей воле познает объективный мир и развертывает творческую деятельность. Роль идейности зависит от ее характера и содержания. Ими определяется вся деятельность человека: его позиция и подход к делу, методы и стиль работы, атмосфера жизни. Самостоятельная, революционная сознательность способствует революционной борьбе за самостоятельность, за революционное преобразование природы и общества. Реакционная же идейность оказывает реакционное воздействие: она попирает самостоятельность народных масс, сковывает процесс развития общества. Решающим фактором успеха и победы в революционной борьбе является организованная сила народных масс, вооруженных революционными идеями. Революция победила в тех странах, в которых объективные материально-экономические условия были менее зрелыми. Этот исторический факт свидетельствует о том, что решающей силой, продвигающей вперед дело революции, является именно революционная сознательность масс. Роль идейности человека постоянно возрастает в социалистическом обществе, где народные массы стали хозяевами общества».

Есть несколько такого рода разъяснений от Ким Чен Ира на русском, и все они примерно одинаковые. Сколько раз не перечитывай, всё равно не понятно, что конкретно не смог выяснить Маркс и почему чучхе выделяет себя именно разрешением роли сознания, тогда как это разрешение ничего не добавляет к марксизму. Насколько обоснованно заменять по сути формационный подход теорией субъективного в обществе?

В марксизме, как известно, роль общественного сознания как отражения общественного бытия сводится к субъективной возможности либо ускорять, либо замедлять развитие общества. В этом и состоит его «обратное воздействие». Ким Чен Ир писал, что это, мол, не так, этим не ограничивается роль сознания. Однако, отвечая на вопрос о том, в чём состоит его роль сверх того, он говорит: «Сознание определяет всю деятельность человека». Но разве деятельность человека не осуществляется в объективных условиях природы и общества? Если мы признаём, что деятельность человека осуществляется в рамках объективных условий, а сознание является отражением общественного бытия, то, конечно, сознание определяет всю деятельность человека. И в чучхе это также признаётся. Следовательно, за пафосом идейности и роли сознания ничего, с точки зрения содержания, не скрывается.

Здесь следует отметить, что Ким Чен Ир откровенно отвергает ленинскую теорию империализма в части возможности победы пролетарской революции в отдельной взятой стране и строительства в ней социализма. Ленин данную возможность доказал как объективную, следующую из природы самого империализма. Причём, с точки зрения марксизма, объективные условия для революции сложились давным-давно во всей системе мирового хозяйства, так как это система в целом созрела для революции. И что самое важное: все объективные противоречия мировой системы империализма превращаются в революционный фактор исключительно в виде субъективного движения — пролетариата к возмущению и организации, а буржуазии к разложению и дезорганизации. Цепь империализма рвётся в наиболее слабом месте, а слабость обусловлена субъективными факторами, а не развитием производительных сил, как это ошибочно приписывается марксизму в чучхе.

Реальная разница между чучхе и сталинско-ленинской теорией в этом вопросе заключается, во-первых, в том, что чучхе в качестве «сознания» признаёт и понимает только сознательность народных масс, отрицая также сознание эксплуататорских классов. Во-вторых, в том, что вульгарно противопоставляется объективное и субъективное в обществе. И это, пожалуй, ключевой аспект.

Так, Ким Чен Ир писал:

«Материалистический взгляд на историю утверждает, что чем больше развиваются производительные силы в капиталистическом обществе, тем резче обостряются непримиримые противоречия между производительными силами и производственными отношениями и антагонистические противоречия между эксплуататорским и эксплуатируемым классами, что и приведет к дальнейшему росту и укреплению революционных сил, и прежде всего рабочего класса, и ускорит созревание революции. Предшествующая теория социализма, считая материально-экономические факторы главным звеном в революционной борьбе, не могла выдвинуть вопрос укрепления субъекта революции и повышения его роли как основной метод осуществления революции.

Бесспорно, что в революционной борьбе объективные условия играют важную роль. Но решающие факторы исхода революции кроются не в объективных условиях, а в том, как укреплять субъект революции и как повышать его роль».

Но разве эти претензии относятся к марксизму? В чучхе марксизм представляется как экономический детерминизм, то есть вульгарно. На самом деле ничего подобного о том, что революция происходит якобы по велению роста производительных сил, путём самотёка, «объективно» — в марксизме нет и близко. Если, конечно, не считать марксизмом документы XXII и последующих съездов КПСС.

С точки зрения диаматики объективное и субъективное тождественно в строгом соответствии с законом единства противоположностей, который чучхе игнорирует. Объективные факты независимы от сознания, но сознание зависит от содержания общественного бытия и не содержит ничего, что бы не содержалось в объективной реальности. Сознание — это высокоразвитое свойство материи к отражению форм материального бытия, взаимопроникновению различных материальных систем. Но нет более злой философской шутки, чем рассмотрение абсолютной истины о первичности материи по отношению к сознанию в отрыве от рассмотрения их тождества.

Субъективные факторы для простоты рассмотрения можно целиком свести к познанию объективной реальности. Развитие материи порождает сознание, а уже сознание приводит в движение объективные материальные силы общества, и таким образом происходит социальное движение, так общество существует. Без участия сознания никакое объективное движение невозможно.

Самая простая и ёмкая формулировка объективного в обществе такова: это то, что независимо от воли людей. Сегодня каждый пролетарий независимо от своей воли вынужден продавать свою рабочую силу на капиталистическом рынке. В такой формулировке хорошо только одно — она заставляет признать, что общество существует независимо от отдельного человека. Но нужно идти дальше. Если представить, что все или хотя бы большинство пролетариев проявили наконец свою волю и отказались от наёмного труда. В этом случае в качестве объективного, то есть независимого от сознания, выступают уже два новых фактора — во-первых, отказаться от наёмного труда можно исключительно определённым образом, в соответствии с законом отрицания отрицания, то есть только заменив рыночную экономику научным коммунистическим планированием; во-вторых, следовательно, уровень развития производительных сил должен позволять осуществить данный «отказ». Не нужно долго размышлять, чтобы увидеть то, что граница объективного и субъективного зависит от уровня сознания, от степени качества отражения. Другой вопрос, что качество сознания должно быть не у одного человека, вернее у одного человека или нескольких лиц — это всего лишь предпосылка. Знания должны утвердиться в достаточном количестве голов, которые, стало быть, организовавшись, составят ту социальную силу, которую и принято называть революционным субъектом.

Сегодня так необходимый всему человечеству субъективный революционный фактор, образно говоря, пылится на книжных полках в составе полного собрания сочинений Маркса—Энгельса, полного собрания сочинений Ленина, собрания сочинений Сталина и стенографических отчётов съездов большевистской партии. Он законсервирован, словно неприкосновенный запас интеллектуальных сокровищ.

С точки зрения марксизма, например, отношение объективного и субъективного в теории революционной ситуации выглядит следующим образом. Объективной стороной революционной ситуации является степень слепого побуждающего воздействия эксплуататорского класса на эксплуатируемый класс и народные массы в целом, приводящего их в революционное движение. Иными словами, в революционной ситуации объективны всякие условия, побуждающие народные массы к деятельному сопротивлению.

Субъективной же стороной революционной ситуации является степень организации революционного класса, обеспеченная, в конечном счете, уровнем его сознательности, то есть количеством и качеством научных истин.

Трактовка теории революционной ситуации в духе абсолютной независимости причин её наступления сложилась под влиянием оппортунизма третьей программы КПСС, но укоренилась в современном коммунистическом движении в силу ликвидаторских тенденций. Отношение объективного и субъективного в теории революционной ситуации таково, что объективно возникающая в результате развития внутренних и внешних противоречий империализма ситуация, своей основной, ведущей двигательной силой имеет противоположность между эксплуатируемыми и эксплуататорами данной страны, которая, в свою очередь, может быть субъективно доведена до своей крайней степени рабочим классом под руководством коммунистической партии. То есть объективное и субъективное в революции — тождественные противоположности.

Таким образом, в чучхе превратным образом понимается марксистское разрешение отношения общественного бытия к общественному сознанию и объективного к субъективному. Ким Чен Ир писал:

«Марксистский материалистический взгляд на историю разделяет общество на общественное бытие и общественное сознание и, определяя их взаимоотношение, придает первому определяющее значение; структуру же общества разделяет на производительные силы и производственные отношения, на базис и надстройку, признавая решающее значение за материальным производством и экономическими отношениями. Таков результат прямого применения к процессу общественно-исторического развития положений материалистической диалектики о том, что мир материален, что он изменяется и развивается по общим законам движения материи. Мир, рассматриваемый основоположниками марксизма с применением общих закономерностей материального мира к практике общественно-исторического развития, — это мир, в котором не только природа, но и человек и общество как материальное бытие составляют единство. Если рассматривать человека не как общественное существо, обладающее самостоятельностью, способностью к творчеству и сознательностью, а как часть мироздания, состоящего в единстве материи, если просто переносить общие законы движения материального мира на процесс общественно-исторического развития, то придется общественно-историческое движение рассматривать как естественно-исторический процесс.

Конечно, общество изменяется и развивается не по субъективной воле человека, а по своим определенным законам. Однако действие законов общества и природы существенно отличается друг от друга. Так, в природе законы действуют стихийно, независимо от деятельности человека, а в обществе они проявляют себя через его самостоятельную, творческую и сознательную деятельность. Общественные законы бывают разные: одни действуют в любом обществе, независимо от социального строя, другие проявляют свое действие только при определенном общественном строе. Поскольку все законы общества действуют через человеческую деятельность, в зависимости от нее это воздействие может осуществляться то нормально, то скованно или ограниченно.

Когда мы говорим о действии общественных законов, обусловливаемом человеческой деятельностью, то это не означает, что они не носят объективного характера или исключается возможность стихийного хода общественного движения. При наличии определенных социально-экономических условий неизбежно действуют и соответствующие им общественные законы и, следовательно, их действие носит объективный характер, как и у законов природы. Стихийность общественного движения объясняется относительно невысоким уровнем развития самостоятельности, способности к творчеству и сознательности человека, а также отсутствием общественного строя, гарантирующего полное выявление этих свойств. С развитием самостоятельности, способности к творчеству, сознательности человека и с утверждением общественного строя, позволяющего в полной мере выявить эти качества, человеческая деятельность в большей степени будет соответствовать требованиям объективных законов, и пределы воздействия стихийного фактора станут более ограниченными.

Развитие общества — это процесс роста самостоятельности, способности к творчеству и сознательности народных масс. С ростом этих качеств и совершенствованием социального строя в соответствии с их требованиями общество выйдет на новые ступени развития в результате целенаправленной деятельности народных масс. Это будет означать всестороннее воплощение в жизнь закономерностей, свойственных общественному движению, изменение и развитие которого происходит благодаря активному действию и роли субъекта. Основоположники марксизма, применив общие закономерности развития материального мира к процессу общественно-исторического развития, сумели выработать диалектико-материалистический взгляд на него, но на практике они столкнулись со множеством вопросов социального движения, которые невозможно было решить в рамках общих закономерностей материального мира. И они попытались преодолеть односторонность диалектико-материалистического взгляда на общественно-историческое развитие, разработав ряд теорий. Эти теории гласят, что общественное сознание возникает как отражение материально-экономических условий, но оказывает обратное воздействие на них, что политика определяется экономикой, но тоже оказывает на нее обратное влияние и т. д. И все же марксистский материалистический взгляд на историю в принципе есть такое понимание общественно-исторического процесса, в основе которого лежит общность движения природы и социального движения. Поэтому теория эта не смогла избежать ограниченности, которая состояла в том, что и процесс развития общества рассматривался как естественно-исторический процесс».

Из данного отрывка также видно, что Ким Чен Ир критикует не марксизм, а какие-то вульгарные трактовки марксизма. Он утверждает, что марксизм не признаёт за обществом особой формы материи со свойственными исключительно ему законами, что марксизм рассматривает общество как будто с точки зрения законов природы, что марксизм, наконец, не смог на практике разрешить множество вопросов… Если бы такой взгляд излагался не уважаемым вождём Ким Чен Иром и не в подобном контексте, когда предлагается положительное разрешение этих пусть и надуманных проблем, можно было бы обвинить автора в антикоммунизме. Однако, чучхе и вожди корейского народа фактически разрешили проблему субъективного, которая, как им казалось, была в марксизме.

Насколько удачно чучхе «восполняет» марксизм? На наш взгляд, понятия, через которые в чучхе раскрывается роль субъективного фактора, сущности человека и теории революции, отражают объективные научные истины, хоть и сформулированы они несколько интуитивно. Эти вопросы разрешены не на базе диаматики, а стихийно-идеалистически, в связи с насущной практической политической потребностью. В чучхе так и утверждается, что философия исходит из требований и стремлений народных масс:

«При изучении вопросов философии великий вождь товарищ Ким Ир Сен всегда исходил из требований практики революции, давая научные ответы на актуальные идейно-теоретические вопросы революционной практики, в результате чего он и создал философию чучхе. Обобщив богатый, солидный опыт революционной практики, наша партия всесторонне систематизировала, углубила и развила философию чучхе.

Революционная практика — это борьба за самостоятельность народных масс, которую ведут сами массы. И поэтому главное в философском поиске — правильно отразить требования и стремления народных масс, обобщить опыт их борьбы при разработке теории и сделать теоретические наработки достоянием самих народных масс. В эксплуататорском обществе реакционные правящие классы, используя философию для сохранения и оправдания реакционных режимов, пытаются сделать ее монополией тех философов, которые выражают лишь их интересы. Они считают народные массы невежественной толпой, которая не имеет ничего общего с философией и просто не в состоянии понимать ее».

«Мы изучаем философию именно для того, чтобы найти ответ на вопрос, какими положениями и методологией руководствоваться для развития общества и решения судьбы народных масс. Процесс развития общества направляется политикой; именно философия чучхе освещает основополагающие начала той политики, которая направляет развитие общества по самому прямому пути. В этом смысле можно сказать, что философия чучхе есть философия политическая».

«Товарищ Ким Ир Сен создал идеи чучхе не для того, чтобы просто выдвинуть новую философскую теорию, а для определения самого правильного пути к решению судьбы нашего народа».

Из всего сказанного выше следует, что замена вопроса об отношении общественного бытия к общественному сознанию на вопрос о месте и роли человека в мире представляется излишней и вредной. С помощью этого философского приёма в чучхе обосновывается в целом удачное разрешение ряда вопросов, которые советские ревизионисты действительно трактовали вульгарно. Но это, конечно, не является поводом отказываться от теоретического наследия марксизма.

Так, оппортунистические ошибки философии чучхе, по нашему мнению, состоят в следующем. Во-первых, в отказе от диаматики и вульгаризации марксизма, особенно формационного подхода. Это приводит к использованию стихийной метафизической методологии и примитивному разворачиванию всей философии через три категории, которые к тому же в строго научном смысле категориями, то есть понятиями, произвольное толкование которых не допускается, не являются. Это создаёт искусственную ограниченность философии, которая трактуется как строгая подчинённость политическим требованиям. Кроме того, философия чучхе — что-то вроде некой философско-политической доктрины, самобытной идейности, изучение которой в КНДР считается достаточным без изучения марксизма. То есть из сферы образования корейцев выпадает «философия» бытия и всех обществ до первой фазы коммунизма. Изучение марксизма отводится только для обществоведов. Можно сказать, что философия чучхе является краткой выдержкой из марксизма в аспекте роли субъективного в обществе.

Во-вторых, в положении о том, что научная философия и коммунистическая политика являются продуктом стремления и требования народных масс. Чучхе фактически игнорирует марксистскую теорию познания и объявляет научным не объективные истины, а то, что определяет как стремление и требование народных масс. Это явное идеалистическое преувеличение и неверная трактовка источников философии рабочего класса. Как было показано выше, философия возникает не как проекция производственных отношений, а как продукт политики. Диаматика же — это единственная научная философия, то есть конечная форма синтеза научных знаний эпохи классового общества. Вопреки этому, с точки зрения чучхе, философия чучхе проистекает из самих народных масс, она как будто бы им присуща в качестве некоторого имманентного свойства, которое просто нужно сформулировать, раскрыть. Что и было сделано Ким Ир Сеном. Следовательно, кроме всего прочего, в чучхе идеализируются народные массы, игнорируется закон единства противоположностей.

В-третьих, чучхе фактически провозглашает отказ от формационного подхода при разрешении теории революции.

Таким образом, философия чучхе представляет собой оригинальное и в некотором смысле удачное развитие отдельных положений марксизма, в основе которого лежит критика ревизионизма и насущные политические потребности КНДР. Философия чучхе стала фактором идейно-политического сплочения социалистической нации КНДР, но при этом является тормозом становления и развития марксизма — действительной философской и обществоведческой науки, научной диаматической методологии.