Классическая история: как насильственный протест победил диктатуру

О демократическом прошлом Чехословакии периода Интербеллума, подавленной извне либерализации 1968 года и латентном расколе между «системными либералами» и неосталинистами — в первой части.

«Нет лояльности без достатка»: общественный договор по-чехословацки

Ошибочно полагать, что столь развитое общество сохраняло лояльность исключительно благодаря страху. Господство архаичного для европейской страны типа государства основывалось отчасти и на своеобразном «общественном договоре»: отсутствие свобод компенсировалось достаточно высоким уровнем жизни. И все же такой механизм — «свободы в обмен на достаток», исправно функционировавший и в других странах Восточной Европы, например в той же Венгрии, не мог заработать в полную силу: репрессии и ограничения не позволяли столь же свободно выезжать за рубеж, пользоваться благами западной цивилизации или развивать своё дело.

Иными словами, для достижения «социальной гармонии» от государства требовались большие экономические успехи, а от общества — большая лояльность. Стагнация в экономике — к 1987 рост почти остановился — нивелировала само оправдание существования такого государства. Дело оставалось даже не за одобрением назревших изменений извне — со стороны Москвы, а скорее за невмешательством в то, что уже давно и так должно было произойти.

Рождение гражданского общества

Вернёмся чуть раньше. В 1976 была составлена «Хартия-77». Призыв соблюдать международный пакт о гражданских и политических правах, созвучный требованиям правозащитников в СССР, был подписан оставшимися в стране представителями интеллигенции и политиками времён «Пражской весны». Против подписантов были применены уже традиционные приемы: допросы, аресты, фактическое выдворение из страны.

Составление очередного открытого письма может показаться ординарным событием, но именно та кампания интеллигенции во многом и подготовила почву будущих изменений. Консолидация оппозиции пусть и не заменила политическую борьбу, но очевидно создала ситуацию, когда в глазах всего общества власть в час противодействия должна была отступить.

Язык улицы

Перестройка в СССР несомненно повлияла на Чехословакию. Но не так, как в Венгрии и Польше, где правящие группы (при разных обстоятельствах) сами сели за стол переговоров. Первым пробудилось то самое гражданское общество, до поры сосредоточенное на далекой от политики правозащитной деятельности и гражданском просвещении.

Все началось более чем за год до событий в Праге — в марте 1988 в Братиславе. Ранее избегавшие политики католические активисты организовали антикоммунистическую «Демонстрацию со свечами» — более 2000 человек вышли на центральную площадь города, держа в руках зажженные свечи — символ протеста. Несогласованную с властями демонстрацию разогнали из водометов. Но первый шаг был сделан — открытый протест, а не глухое недовольство, стал средством коммуникации общества и все ещё не готовой к переменам власти.

Почти 2 года общество и государство существовали в условиях открытого конфликта. Но это не оказалось бы фатальным для режима, если бы не эпизод чрезмерной жестокости власти, не вникнувшей в новые правила игры.

Студенческий митинг и шествие 17 ноября 1989 в Праге изначально были лишь акцией памяти в честь убитого в 1939 студента, выступившего против немецкой оккупации. Но зазвучавшие на демонстрации антиправительственные лозунги стали катализатором жестокого разгона студенческой акцией полицией. Сразу после разгона распространился слух о смерти студента в результате полицейских побоев. И хотя гибель демонстранта так и осталась слухом, реакция общества стала необратимой: уже 20 ноября забастовку объявили все студенты столицы, 23 ноября сотни тысяч студентов, рабочих и просто жителей Праги вышли на массовый митинг на Вацлавской площади.

Режим в стране изменился за считанные дни. Это стало возможно благодаря почти моментальному объединению оппозиции, среди которых было множество подписантов «Хартии-77». Уже через 2 дня после акции, 19 ноября, было создано движение «Гражданский форум», главой которого был избран писатель-диссидент Вацлав Гавел.

Выход сотен тысяч демонстрантов на Вацлавскую площадь вмиг изменил расклад сил внутри партии: под давлением реформаторов уже на следующий день, 24 ноября, в отставку ушёл весь ЦК партии. Потеряли свои посты почти все видные консерваторы: глава пражского горкома Штепан и министр обороны Вацлавик, которые ещё за несколько дней до 23 ноября настаивали на применении армии против протестующих. В этот ключевой момент присутствие «умеренных» в партии сыграло ключевую роль: благодаря проявленному в последний момент рационализму части элит протест обрёл форму ненасильственного сопротивления.

Дальнейшее поведение по сути уже переходных властей в следующие несколько дней видится предрешенным и несколько «шаблонным» даже почти через 30 лет. Вначале умеренный реформист, премьер Адамец и новый генсек, Урбанек, предлагали оппозиции из «Гражданского форума» создание коалиционного правительства с сохранением большинства у коммунистов. Пойти на такой компромисс не дало само общество — попытка создания «управляемой демократии» была прервана новыми митингами. Уже 29 ноября парламент отменил закреплённый в конституции однопартийный статус страны, а спустя 11 дней в отставку ушёл коммунистический президент Густав Гусак. В тот же день лидер реформистов Адамец распустил старое правительство.

Требования протестующих были удовлетворены даже без создания круглого стола и без долговременных переговоров — своей прежней несговорчивостью власть лишила себя пространства для манёвра и обрекла саму себя на быстрое принятие решений. Не проявив жесткости, режим распался, напоследок не причинив никакого вреда для страны. 20-летняя, почти бесконечная история диктатуры, история общества страха и государственного насилия завершилась менее чем за месяц. Ненасильственное сопротивление не оставило от прежней власти следа — и такова историческая неизбежность всякий раз, когда государство стремиться навязать обществу свою волю.

Автор: Игорь Мыглан

Редактор: Евгений Лямин