кузьминки # Оксана Васякина
Реч#порт публикует цикл стихотворений Оксаны Васякиной.
Оксана Васякина — поэтесса, феминистская активистка, художница. Родилась в 1989 году в
I
тëмные предновогодние дни
талый снег над нами
в чëрных проталинах льда утки стараются жить едят принесëнный хлеб
мальчик швыряет мякиш и селезни боками расталкивают коричневых уток натыкаются клювами на грязноватый хлеб
в чëрных проталинах отражаются складки неба деревья не отражаются они на морозе черны
деревья плывут на меня когда я иду по тропе
в запахе потеплевшей коры
влажного серого снега
деревья дрожат в звуке церковного колокола тропа дрожит и ведëт на гору
колокол нажимает
тянет людей
к субботней службе бегут женщины и мужчины
мальчиков оставляют играть на дворе
мальчики смотрят на пылающий храм
мальчикам неинтересно
они скучают по играм еде
так идëт рождество
многие женщины в пëстрых платках кланяются каждому слову
каждому пропетому звуку многие женщины в пëстрых платках кланяются каждому слову
каждому пропетому звуку накладывают кресты
я вхожу в храм
я рассматриваю его как музей
богородица и иисус в золоте в бирюзе складки золотые на шее матери богородицы
золотые кольца каменные бусы серьги на золотых цепях как грибы
за стеклом у задумчивых лиц святых
золото как виноград как ягоды спелые накладывают кресты
я вхожу в храм
я рассматриваю его как музей
богородица и иисус в золоте в бирюзе складки золотые на шее матери богородицы
золотые кольца каменные бусы серьги на золотых цепях как грибы
за стеклом у задумчивых лиц святых
золото как виноград как ягоды спелые
в храме всегда осень
увядают старухи среди золотых облачений
ясно-голубой купол бесконечным утренним небом на меня засмотрелся
и
старуха потянула меня за рукав
чтобы я обернулась как многие здесь дать дорогу священнику
его ухоженной бороде
дыму кадила
и я увернулась от дыма
я хотела разглядеть его лицо
и выражение взгляда
он шëл золотой механической куклой
и другие кланялись ему тысячу раз
как колоски
II
1
ходим как беспризорные дети
я в вязаной шапочке ты в коротких штанах
заворожëнные душными пятиэтажками снегом водой собаками стариками
густонаселëнные красивые провинциальной красотой кузьминки
такие тихие и зрелые такие громкие оглушительные
как тогда
в твоëм детстве
вы сбежали от войны и поселились на первом этаже хрущëвки жили впроголодь
ты любила шоколадки
даже сейчас когда у тебя есть деньги я вижу как ты подходишь в магазине к полке с печеньем и шоколадками и в твоих глазах занимается свет сожаления
и ты уменьшаешься
а ещë мы собираем монетки десятирублëвые и пятирублëвые ходим к стеклянному автомату с мягкими игрушками
он со стальными щупальцами
я достаю монетки из кошелька подаю тебе одну за другой и ты управляешь этой блестящей лапой с помощью рычага
я показываю что хочу вон того бегемота вон ту свинку пеппу вон того зайца
эти игрушки конечно же очень большие и никто не сможет их достать потому что щупальца скользкие и на самом деле выгоднее всего подцеплять маленькие игрушки
но ты всë равно меня слушаешь и охотишься на бегемота свинку или полосатого зайца
мы кладëм монетку за монеткой
и ты выуживаешь из автомата маленького красного цыплëнка
ты очень гордишься своей добычей и я тоже
горжусь тобой
когда ты смотришь на гору цветных китайских игрушек ты вся становишься отдельная
и я могу наблюдать твою красоту
твоë светлое радостное лицо
ты такая сложная в этой охоте на плюшевого бегемота
2
мы ходим здесь
и кузьминки сжимают нас своей низкой плотной духотой
они сближают нас и мы плечо к плечу и грудь к груди прирастаем друг к другу
превращаясь в одну четвероногую грустную женщину
наши губы смотрят друг на друга и шелестят имена
имена умерших или далëких родственниц
которые питали нас когда-то
молоком своего сиротливого тепла
ты повторяешь Галина Галина Галина
и я чувствую еë присутствие здесь
в нашей полуразрушенной съëмной квартире
Галина кажется мне медленной грустной женщиной
она живëт здесь
вместе с нами
и мне кажется
куда ни глянь притаились маленькие и большие
бесплотные слабые женщины
они приходят к нам как дикие животные приходят в города за едой
они приходят к нам чтобы немного согреться и успокоиться
они смотрят на нас
они спят вместе с нами
они тихие
и столько скорби они вместили
столько косноязычия
3
этот опыт сращения действует истощающе
наша любовь в ней нет воздуха нет дыхания, а боль и нежность и немного гордости
немного просвечивает она на солнце трещинками красными
и пульсирует бьëтся бьëтся бьëтся бьëтся бьëтся
я жду то время и место
когда мы станем белые камни
тяжëлые и неприступные страшные в своëм покое
как лысые молчаливые головы египетских захоронений
молчаливые и белые и тяжëлые
и равные друг другу
и равные самим себе
III
глаз не хватает на мëртвый ковëр из палых коричневых листьев
он выступает наружу из снега и снег тонет в земле
ты заворачиваешь хрустящий пакетик с крошками от сухарей и кладëшь в карман
чтобы потом крошки вытряхивать на ладонь
или вот так из пакетика прямо в рот ссыпать
солëные жирные
без сладкой воды она кончится
ты говоришь этот вкус — он такой особенный
а мне он кажется грустным
мы идëм между деревьев и ты за мной не поспеваешь
ты внимательно ешь свои сухарики
запиваешь их газировкой
я говорю, а зачем
ведь мы только что ели дома
и ты отвечаешь не знаю я не могла удержаться
уже появились на ветках бархатистые почки они еле видны
подношу их близко к глазам
почки белые немного мокренькие и беззащитные как твоя спина
я думаю что многие вещи здесь в этом парке очень похожи на тебя
например бляхи льда на зелëной воде напоминают мне цвет твоих глаз
а все собаки которых мы встречаем
я так жалостливо и щемяще смотрю на них мне хочется всех их целовать в потную душную шерсть
познакомиться с ними со всеми
они кажутся мне такими несчастными когда смотрят на своих хозяев такими одинокими
и ты кажешься мне одинокой
в лесу видно какие мы маленькие на самом деле
с берега смотрим как люди на другом берегу разными стайками передвигаются
и они хрупкие на коричневой земле среди построек и плоских безлистых деревьев
я слышу их весëлые крики и смех
вода приносит звук как из далëкого сна
и мы часто думаем
что наверное когда-нибудь мы станем такими беззаботными фигурками
быстро двигаться смеяться болтать
и видимыми издалека
но сейчас мы очень тяжëлые
как эта листва под ногами
мы влажные и сырые
как будто запревшие и очень медленные и слепые
IV
хожу по льду
заглядываю в серые влажные лунки оставшиеся от рыбаков смотрю в мир подлëдный и представляю
там в крошеве льдинок спит рыба спит лягушка трава под хлопьями ила
а здесь надо льдом
брейгелев душный свет и тело хлебушек золотой с коричневыми шелушинками тëплое мягкое под пуховиком
здесь в толще воздуха спит чëрный парк и лыжники лыжники скользят по тропинкам
тихо глотает снег голоса
и в немоте его кажется что иду крошечная
и в немоте его иду как будто бы совсем старая
лëгкая и пустая
V
здесь в кузьминках нет богачей
только растравленные шашлычным
духом мужланы с пивными баклажками
серые мигранты
уставшие лесбиянки
коты и собаки бездомные
только земля напивается тяжестью от дождей
я смотрю на тебя
ты стоишь на стволе
дерева сверженного ураганом
ты крепко держишься
и улыбаешься как бы маша мне своей улыбкой как ладонью издалека
здесь в кузьминках простор
простор нашей памяти
здесь в кузьминках я
за наш убогий быт и слабость
мы бежали от пьяного изверга
подгоняемые его хлопками
и криком пиздуйте отсюда!
мне было стыдно за слабость
за наши скупые силы
и мы бежали и слышали как он дышит нам в спину
пьяными своими ноздрями
как скребëт по асфальту
пластиковая бутылка
которую он пинками
подгонял нам вслед
мы спрятались в чëрных деревьях
а потом шагали с бравурной одышкой
и я говорила если бы у меня был пистолет
мы бы его победили
здесь в кузьминках нет богачей
здесь в кузьминках мы все
живëм в убогих жилищах
здесь языки кошек и птиц
перемежаются с языками
мигрантов плачем детей
скрипом дворницкого велосипеда
мы здесь в одном теле
здесь мне по-детски стыдно
за свой неказистый быт
под прозрачным куполом
политики и нищеты
одним существом мы живëм
делим на всех
воздух и магазины
одну воду пьëм
кузьминки многоголовые
голодные в злом стыде
за себя за свою нищенскую
тучность многоглазую
здесь мне по-детски стыдно
как будто бы каждый миг
мать меня заводит за картонную
перегородку на рынке
и просит примерить
джинсы и пуховик
и все в этом торговом ряду
смотрят на мои колготки
на мои набухающие соски
мать мусолит тонкую сигарету
торгуется, а потом мы идëм
покупать мясо яблоки соль и водку
мы в кузьминках живëм
целую долгую вечность
мы никогда сюда не приезжали
здесь усть-илимск здесь грозный
здесь подольск здесь волгоград
любой российский город
с сладким далеким названием
в тревожных метаньях листвы
в мокрых стенах хрущëвок
каждый день мы здесь проживаем
как скудное целое детство
вот ты проснулась
на крошечной простыне
вот засыпаешь в нашей большой колыбели
и все ведут тебя и меня
в некрасивый сад на горе
в заминированную школу
в белую поликлинику
на бесстыжий сибирский рынок