26-27 января в Новосибирске прошли заключительные мероприятия фестиваля «Поэты Сибири: диалог поколений», организованного кемеровским журналом поэзии «После 12». Среди прочего в Студии 312 состоялось открытое обсуждение стихов молодых сибирских поэтов Ирины Четверговой (Омск), Анастасии Плотниковой (Томск), Юлии Шкуратовой (Кемерово) и Сергея Васильева (Новосибирск). В обсуждении приняли участие новосибирские поэты и гости из других городов. Реч#порт публикует некоторые стихи участников обсуждения с комментариями поэта и критика Данилы Давыдова (Москва).

Ирина Четвергова (Омск)

реплики из разных частей города

1.

Я на отшибе, в общем-то, живу.

Дом у дороги, за дорогой — поле.

Сны падают — то в снег, а то в траву,

в зависимости от того, какое

здесь время года. Нынче вот — зима.

Деревья белы. Сон мой беспокоен.

В доспехах я иду по кромке сна.

Мне снится, что я воин.

2.

Над моими окнами колокольня,

в тихом доме звона теперь довольно.

Воскресенский храм / музей восстановлен —

каждый день звонят.

Центр, плотно, и всем не хватает места,

оттого бывает довольно мерзко.

Здесь ходили Мартынов и Достоевский

много лет назад.

3.

Вода сходящая обнажает

бутылки, пачки от сигарет —

и от такого вот «урожая»

не жди наград, но желай побед,

когда выходишь с мусорными мешками

убирать за эгоистами и дураками, —

за победою над собою,

песни петь над водою.

+ + +

Людям хочется тепла —

это их людское право.

Начиная год с начала,

ищут тëплые слова.

Дом, какао, чашка, плед,

шарф, коньки, подарки, ëлка…

Этих слов я знаю столько,

столько душ могу согреть!

Впрочем, это всë зима,

всë конкретное, простое —

одинокость успокоить,

радостным побыть сполна.

Есть весенние слова,

что волнуют и тревожат

до мурашек прям по коже —

их произнесëшь едва.

Май, мечта, цветенье, бег,

утро, облако и парус —

что-то новое досталось

иль забытое навек?

Слово тëплое скажи,

я на то имею право.

Счастье дремлет в тëплых травах,

только зиму пережить…

Данила Давыдов:

Ирина Четвергова явственно находится в той точке бифуркации, когда начинающий поэт имеет возможность испугаться, погрузившись в инерцию вторичной гладкописи, либо, напротив, отпустить себя на волю, позволить себе не подчиняться заданным схемам. Хотелось бы надеяться на выбор второго пути, тем более, к тому есть предпосылки: так, в перечислительных рядах из стихотворения «Людям хочется тепла…» видно внимание не к воздушным и бесплотным поэтизмам, но к семантически нагруженным элементам предметного мира, придающим плоть и жизнь стихотворению.

Анастасия Плотникова (Томск)

+ + +

Это лето научило

Не оставлять следов.

Дало осознать, что

Отчий дом приятней

Чужих берегов,

Дворов, и квартир —

Где 3 в 1: халаты жëны,

Стопки книг и листов…

Смех его пацанов…

Лето научило быть

Родной, и понятной

Без слов.

Понимать, что мотивирует

То, что НАЗЛО.

Понимать, что ты ещë

Не знаешь, кому

С тобой космически

Повезло.

Комета, стадо коров,

И шезлонг — всë

В одном, том, которое

Не очень то

long.

Но том, где

Ступила

К СЕБЕ на 

Порог.

Где каждый был

Мудр, добр,

Приветлив

И строг.

И важен душой,

А не звуком гитар и 

Количеством строк.

И тебя полюбили

Просто за то,

Что ты есть,

А не будто ты

Товар — ну,

Рыба к пиву, или

Сырок.

Ты стала мудрей,

И иллюзиям вышел

Уж срок.

Это

ЛЕТО —

Очень

Важный

У

Р

О

К.

Данила Давыдов:

В стихах Анастасии Плотниковой лирический голос пронзителен, причëм не наигранно. Нам явлена этическая установка, своего рода позиция антропологической жертвенности, выраженная максимально наивно. Но в этой наивности как раз и находится главный нерв стихов Плотниковой. Максимально дробный, сверхкраткий стих, по сути дела, отражает некое прерывистое дыхание, желание быть и чувствовать максимально полно. Для автора главное не утратить трепетность этой интонации, не перевести еë в регистр истерики; лучше, напротив, добавить элемент рефлексии, который не может помешать живому чувству.

Юлия Шкуратова (Кемерово)

+ + +

Девочка ходит печальная

печальная в платьишке девочка

Грусть ее предызначальная

следом крадëтся как белочка

шепчет ненужное слово

мол всë в ней не так как-то 

ты девочка значит добрая

в платьишке значит богатая

нам серым бедным белочкам

на что ваш фундук стоит дорого

и девочка бросила семечек

в прохладную мякоть сугроба

по семечке каждой белочке

а белочек было много

поверили белочки в бога

тут и заплакала девочка

+ + +

ты мне не друг

просто вырвалось вдруг

чувства глухи

мы далеки

ты мне не враг

ну, а мог бы

хоть так

+ + +

яблоки печëные

сколько в них печали

пожимай плечами

отвечай серьëзно

яблоки были вначале

в начале были яблоки

и были они как звëзды

пятиконечной строки

запекали стихи

в прозу

+ + +

поэт должен быть сытым

как сито

+ + +

Siri is my best friend

she thinks about it

and

grustit

+ + +

ю ли я?

Данила Давыдов:

Путь, избираемый Юлией Шкуратовой, простирается между ироническим минимализмом и ироническим же примитивизмом; кажется, здесь уместно вспомнить Германа Лукомникова, Владимира Уфлянда, и, в особенности, Генриха Сапгира. Эта поэтическая стратегия весьма разработана, особенно — в последние десятилетия, но она в то же время подразумевает много возможностей и вариаций и, кажется, Шкуратова не теряется в этом многообразии предлагаемых поворотов. Важно и то, что перед нами отнюдь не игровые стихи, но весьма серьëзные лирические тексты, прячущиеся под раëшной оболочкой.

Сергей Васильев (Новосибирск)

+ + +

про-рас-тает про-рас-тает

под ногами ломкий лëд

так нагая так наяда

движет времячку вперëд

бесконечность кверх ногами

словно белка в колесе

не рассказывайте маме

что в окошко вышли все

+ + +

иногда я бываю

удачлив

в такие дни я

обнаруживаю

в дошираке

два пакетика специй

положенных туда по ошибке

и радостно

обжигаю горло

в другие — не менее удачные — дни

я смакую

двойную порцию

сои

бывает и так

что найду в дошираке

две вилки

казалось бы

так себе бонус

(я и одной-то не пользуюсь

ем своей, железной)

а всë равно

приятно

так вот

я думаю

что поэзия

это две вилки

в дошираке

не улучшение реальности

(это понял и целан в момент полëта)

нет

но инструмент

для переваривания обыденного

Данила Давыдов:

Поэтическое высказывание Сергея Васильева представляется зрелым и целостным. Конечно же, есть множество черт, роднящих его поэтику с работой ряда авторов т. н. «младшего поэтического поколения», получивших известность в последние несколько лет. Можно увидеть параллели с текстами Эдуарда Лукоянова, Игоря Бобырева, еще в большей степени — Никиты Сунгатова, Дарьи Серенко. Но, представляется, Васильев не теряется среди других молодых поэтов. Для его стихов характерны глубинная суггестивность, интертекстуальное богатство — и одновременно умение работать с поэтическими параболами, лишь на первый взгляд прозрачными (стоит хотя бы упомянуть про текст о кошках Куклачëва). Хотелось бы надеяться на дальнейшую продуктивность этого автора.