30 апреля в культурном центре «Иниго» прошëл вечер новых стихов под названием «Слогистика». Четырнадцать поэтов прочли стихи, написанные в конце 2015 — начале 2016 гг. Реч#порт публикует вторую часть подборки текстов, звучавших в этот вечер.

Михаил Моисеев

К роману «Письмовник» М.П. Шишкина. Поэтическое эссе

Говорили, что в начале будет слово

подбери его на тропинке над речкой

над небольшим глиняным обрывом

с норами стрижей и старой лодкой.

Это будет письмо водой китайской

сто тигровых лилий да кувшинок

подбери песчинку сделай небо змея

запусти пускай в черëмухе застрянет.

Горница была полна народу

окна-двери открывались до отказа

собирались за обедом ели вечность

набухали семена не зная почвы.

Девочка — называйте меня Томом

где же твоя кошка Гекльберри

не ходите в гаолян воды не пейте

письма перечитываю часто.

Саркофаг — это камень, который

растворяет тело без остатка

но положит голову

на руки

маленькая

семечка

до взрыва.

……

Мяч летит лови его повсюду.

Игорь Силантьев

***

Мир насекомых не даëт мне покоя.

Утром в петлю меня ловит муха.

Кружит у лампы, мотает по стенам.

Наконец, роняет на подоконник.

На нëм пружиной дрожит кузнечик.

В прыжке он уносит меня в травы.

Там хороводятся божьи коровки.

Я тоже крылья хочу на спину.

Но вместо неба лечу на землю.

Слепой личинкой ползу под корни.

Валюсь в сырую и тесную яму.

Падаю на прелое раздутое тело.

Неужели это я? Неужели я умер?

А рядом пируют мои собратья.

И я с ними смело. Веселит брагой

Бродящая плоть. В хмелю и в силе

Я прорываюсь к свету. Панцирь

Лопается, являя желанные крылья.

Вот она, честная жизнь насекомых!

Прощай, человек.

***

Утюги, если уж на то пошло,

Глотать нужно носиком вперед.

Желательно утром, натощак.

Правильно проглоченный утюг

Придаст твоему животу

Конкретный презентабельный вид.

А свисающий электрический шнур

Подчеркнëт деловую вертикаль

Наступающего рабочего дня.

С утюгом в животе ты найдëшь

Расположение вышестоящих лиц

И внимание интересных дам.

С утюгом в животе твоя жизнь

Обретëт недостающий смысл

И самодостаточный центр.

С утюгом в животе никому

Не захочется тебя называть

Неудачником или глупцом.

Ну, а если приспичит умереть,

С утюгом в животе будет проще

Разбиться, не застряв в небесах.

Будет проще пойти на дно,

А не бродить дураком по воде.

Без утюга дураком.

Александр Земцов

Вьетнам

У вечера запах моря

У ветра вкус табака,

И улица пахнет зноем

И музыкой из кабака.

У шëпота запах ночи,

У рынка сигналит гудок,

По морю качает джонку,

Сияющий огонëк.

У кресел запах дороги,

У шторы запах цветов,

У путешествия запах

Долгих тоннелей-мостов.

Вечер пропах цветами,

Ноги черпают песок,

Запах шумит волнами,

Делает завиток.

Екатерина Николаева

Быстро вечереет

Карминных ягод рябь и иний,

Хлопчатых снежных клобучков

Задорный вид,

Снаружи — холод,

Мятный,

Синий,

Внутри — каминный жар,

И горше хины старый яд —

Твой взгляд опять приветлив…

Но в горизонт уже воткнута ось Стожар —

Глазки еще слепые;

И мятый тлеющий закат;

И пригоршни две тли

В фонарных колбах;

Пистон взорвал мальчишка:

«Бах!» —

И кончен день.

Уже — вчерашний.

Борис Гринберг

***

это просто стихи

просто это стихи

стихи это просто

ЦИТАТНИК

***

… нашей стране никогда не везло с государством,

государству с народом, народу со-всем не везло…

***

… покуда ты глаголом жёг сердца людей,

я междометием врачевал ожоги…

***

собирались разобраться

собрались разобрались

***

всю жизнь откладывать на жизнь

на жизнь откладывать всю жизнь

всю жизнь откладывать всю жизнь

на всю откладывать на жизнь

Антон Метельков

***

звездочка, сто пять, решетка

и на крыше гребешок

дочка спросит: где мишутка?

и ответит: он ушëл

он ушëл, кудрявый мальчик

затерялся во полях

где вчера звенели матчи

а сегодня на нулях

спотыкнулся, замер счетчик

и молчит: присядь со мной

пусть твои румяны щеки

отольют голубизной

как на небо любоваться

с запрокинутым лицом

похмелясь дурным баварским

под газетным под листом

ты сопишь, хрипишь и бредишь

пугачевою храним

ты обратно не приедешь

очарован и раним

путешествие в обратно

кто-то строго запретил

машут крыльями ворота

без руля и без ветрил

***

рыба со дна реки

видит не рыбака

глубже, чем жесты руки

жесты ее плавника

рыба видит, как там 

за мутноватым стеклом

скудно живëтся котам

ждущим чудес под столом

мысли рыбы легки

с мыслью — была не была

рыба бежит из реки

в снежные выси стола

и раздарив свою плоть

с полуулыбкой немой

блюдо приняв за плот

рыба плывет домой

***

а мы все более смертны

но как-то знаешь живëм

считаем квадратные метры

торопимся на приëм

и пишем стихи и пьесы

как будто без них никак

но вдруг посредине леса

зелëный найдешь пятак

и кажется ты вернулся

но это уже не ты

кукушка заместо пульса

и слëзы ее цветы

***

мы с тобою жгли костер

он был чистый как вода

и под шëпот трëх сестер

к нам пришел жан-люк годар

примостившись на бревне

доставая портсигар

он сказал тебе и мне:

мне не чужд ваш перегар

там где сизый ходит дым

там где чëрный дремлет лес

там я стал совсем седым

персонажем ваших пьес

и теперь мне все одно

хоть в пучину хоть в острог

если есть у мира дно

я найду там пару строк

мы сидели у костра

ночь качалась на весах

и тропинку до утра

освещал вишнëвый сад

Иван Полторацкий

Екатерина Гилёва

Июльская молитва

I

Папа, мне страшно. Каждую ночь над моим домом пролетают истребители СУ-24 и еще иногда вертолëты, «геликоптеры», как зовут их в далëкой Америке, в Англии, в мире белых костей, голубых кровей, золотых людей. «Геликоптеры» — это как будто птеродактили. «Геликоптеры» — это как будто ожили драконы, стрекочут своë: «Тра-та-та-та! Жизнь — суета. Все без креста. Тра-та-та-та!»

Мчатся драконы, и кажется, что мертвецы поднимаются и в строевой парад

важно встают

и друг другу твердят:

«Это живые гниют.

Это живые смердят.

Мы долго спали. Так неча шуметь, пущай и они поспят.

Это живые смердят.

Это живые смердят».

Папа, мне страшно. Не надо вставать! Я не хочу умирать.

II

Что видишь ты, папа, со своих голубиных небес, со старых карнизов, с пустых подоконников выбитых окон брошенных новостроек?

Что видишь ты, папа, мой папа по имени Йорик, извозчик и просто бродячий шут.

И не такие летят, и не такие гниют…

У нас в Эльсиноре еще продают колбасу,

и жëлтые головы сыра разят уютом.

Но только где-то летят и летят проклятые СУ,

и плачет соседка: «Погибла моя Анюта».

И плачет соседка: «Зимою и Крым — не Крым,

Москва — не Москва. Почему-то такая штука…»

И солнце садится, и стелется жëлтый дым,

и у подъезда неистово щенится сука.

Папа, мне страшно. Не надо вставать! Я не хочу умирать.

III

Папа, мне страшно. Выросли дети, которые не видели войны и не знают, как она страшна. А самое главное, папа, что им очень нужна война.

Они говорят: «Гнать бы в шею царя», не зная других царей.

Они говорят: «Надо гибнуть не зря» и не рожают детей.

Они говорят, что должны рисковать, и силы хоть отбавляй.

Папа, мне страшно. Папа, спаси мой маленький хрупкий рай.

Мой золотой буржуазный быт с корабликом на стене,

подаренный бабушкой малахит,

речной пейзажик в окне,

и умные книжки, и письменный стол,

и восемь сортов конфет,

платья и ленточки, чистый пол, игрушечный пистолет.

Спаси собаку и роскошь день лениво лежать на пляжу…

А главное — маму мою и детей, которых и я рожу.