Реч#порт публикует подборку текстов художницы Елены Бертолло с предисловием Ирки Солзы.

Елена Бертолло родилась в 1962 году в Новосибирске, окончила художественно-графический факультет НГПИ. Член Союза художников России с 1997 года. Входит в состав арт-группы BERTOLLO (Елена Бертолло и Андрей Бертолло). Книгу «Так просто», в которую вошли представленные ниже тексты, можно было увидеть на выставке «Бук-арт: книгоиздание как самоорганизованная практика» в рамках фестиваля «48 часов Новосибирск 2021».

Тексты Лены Бертолло обладают особым обаянием, особым взглядом на реальность, словно бы место, с которого ведется наблюдение, располагается в зазоре между мирами. Неслучайно эта подборка начинается и заканчивается текстами, в которых героиня смотрит на заметëнный снегом мир через окно. Этот насмешливый взгляд особо отмечает моменты, в которых реальный мир как бы «проговаривается», выдает себя как нечто намного менее устойчивое и привычное, чем кажется. Пластиковый снег, шипящая голова Анжелики, пьяные рыбаки, пожарник с полотенцем на голове, человек с перевëрнутыми глазами — словно кадры из длинного фильма, в котором через нелепое, искусственное, слегка смещëнное и неясное к нам прорывается Реальное как оно есть — опасная, тревожная, холодная тишина.

Ирка Солза

-30

За моим окном -30,

снег лежит, всë искрится и мерцает.

Помнишь, раньше продавали снег в синих бумажных пакетиках?

Ещë пластиковые снежинки продавали и бусы

из стекляруса, разноцветные.

Мама работала в аптеке, она фармацевт и всë

делает «на квантум», значит — «на глазок».

Новогодние наряды шились из аптечной марли,

я их очень ждала и любила — по подолу

прихвачен ниткой золотистый бисер,

канцелярским клеем намазан узор и присыпан сверху

снегом из пакетика. Довольно небрежно.

Золото, сверкающее сквозь торжественную белизну!

Анжелика

— Анжелика, ну, а вот когда ты плывëшь, она ничего, не мешает тебе?

Не выскакивает из воды, например?

— Отвяжись, — обижается Анжелика.

Силиконовая грудь — вообще-то, гордость Анжелики.

Мы в растворе хлорки.

Поверхность раствора разделяют на сектора гигантские бусы

из крашенного красным пенопласта.

Бассейн «Спартак».

Ещë в прошлую субботу здесь играла громкая музыка.

Но утонула старушка, захлебнулась, никто не услышал.

Еë тело выловил багром служащий бассейна.

Был он в сланцах и белом халате.

Почти белом.

Сегодня — тишина.

Только голова Анжелики шипит на меня, а тëмные росчерки на лице пытаются убедить, что глаза еë простираются от переносицы до самых ушей. Не верю.

— Интересно, если бы у той старушки была силиконовая грудь?…

Здравствуй, Вова

Здравствуй, Вова.

Спасибо, уже гораздо лучше.

Решила за пьянство наказать себя трудом: мыла окно

и ещë другое разное делала.

После обеда в тëмных очках я вышла на рынок.

День был прекрасный: тëплый, солнечный, осенний,

как мне показалось.

Я стала заговаривать с торговками.

Подходила и начинала примерно так: здравствуйте, у меня из сумочки

вчера деньги вытащили. Торговки всплескивали руками — какое несчастье, —

и просили рассказать подробности.

Я рассказывала с радостью.

Дома рассказать некому, муж со мной не разговаривает после вчерашнего.

А здесь все хотели говорить со мной и слушать меня.

От торговок я узнала о жизни жуликов, про их специальные ботинки

с широкими голяшками и потайные карманы. Ещë мне сообщили, что

в нашем зоопарке медведь откусил руку одной нетрезвой женщине.

Откусил и съел.

Кого вы боитесь?

Прислушайтесь.

Чувствуете в глубине себя источник тишины?

Неужели невозможно удержаться?

Зачем я, например, так много говорю. Ещë болею.

В бассейн сегодня не пойду. Там всë и началось.

Юра учил меня плавать каким-то особым стилем. Брассом?

Сначала тренировали ноги, потом руки. Так и простыла.

А может, бациллу какую заглотила, поперхнувшись водой.

Останусь дома. Буду молчать, говорить мало и медленно,

буду осознавать, что произношу.

Включила телевизор. Там тоже говорят. Мои глаза, получается, работают кадрами, как фотоаппарат. А между этими кадрами есть промежутки, когда мы смотрим и не видим. Мы зрячие наполовину!

Промежутки эти у всех разные, как отпечатки пальцев.

У некоторых такие длинные, что они совсем не видят ничего.

Надеюсь, это не я.

Разволновалась и выключила телевизор.

Отнесла ëлку на помойку. Та сопротивлялась. Ну всë, ëлки больше нет.

Есть газета «Соседи» в почтовом ящике. После новогодних праздников, пишут там, в психушку на Владимирском спуске поступил молодой человек.

К православному Рождеству у него сформировалась позиция: едет он в поезде «Москва — Душанбе», и обслуживают его по высшему разряду проводники в белых халатах. Время от времени парень жмëт им руки, благодарит за высокий уровень обслуживания и раздаëт чаевые из кусочков туалетной бумаги. Всë, говорит, меня устраивает, только много собак бегает у вагона-ресторана: нарушают тишину.

Громко хлопнула дверь. Соседская девочка вернулась из школы, там психолог проводил опрос: «Кого вы боитесь больше всего?»

И было три варианта:

— дьявола

— учительницу математики

— Бен Ладена

А соседская девочка боится когда тихо, боится оставаться дома одна.

Пару раз я включила и выключила компьютер — зависимость.

Снова растревожилась и успокоила себя.

Смыла жир с головы и других частей тела, но лучше, как обещал доктор, не стало. Никто не звонил и не навещал меня, никому не была нужна, и мысли мои были неинтересны другим. Но ведь с кем-то я болтала весь день?

Ком си, ком са…

Мы — люди Большой реки.

Яныг-ас (для посторонних — просто Обь) играет тëмной волной

под ласковой рукою солнечного дня.

Вдоль Медвежьего на катамаране.

Есть в этом тайное противоречие, но кайф!

Мохноногий канюк замер над головой, огромная

зловещая птица.

Чайка, чайка, ещë чайка, утки цепочкой вдоль берега.

Плещется мелкая рыба и рассекает плавником волну хворый лещ.

Пьяные мужики на катере проверяют в заливе поставки́.

Вниз по реке в цинковой ванне сплавляется рыбак.

Громко поëт.

Видно, тоже пьян.

Толстая женщина у берега ловит платком мальков.

А трезва ли она?…

Я кручу педали катамарана.

На голове — полотенце,

в одной руке — русско-французский, другой сжимаю

тëплое горлышко пивной бутылки.

— Коман тале-ву? — спрашиваю довольно развязано.

— Ком си, ком са… — отвечаю сама себе.

Красная собачка

Выскочила внезапно из дырки в заборе, что отделяет тротуар от территории зоопарка. Прокусила ногу пожилой женщине и кинулась на меня.

Как выглядела?

— короткая шерсть вздыбилась, на узкой морде глаза величиной с бильярдный шар каждый

— глаза вращались вокруг невидимой оси, выдавая еë за существо опасное и невменяемое

Маленькая ярко-красная злая собачка.

Вообще-то, собак я боюсь, но этой не испугалась.

Даже когда повисла на рукаве моей куртки.

Я знала, что выше, сильней и, наконец, красивее!

Подняла руку, раскрутилась и со всей силы стукнула красной собачкой о забор.

Реалист

Откуда Это взялось и куда подевалось То?

Куда подевалась тишина и откуда этот пчелиный рой в моей голове?

Может, я не могу ощущать себя реально потому что не Реалист?

Тогда я сделаюсь Реалистом.

Мужчина с кудрявой бородой, похоже, Реалист.

Конечно, вот нарисована сосна, вот — берëза, он — Реалист.

Человек: Мужчина, вы Реалист?

Реалист: Конечно. Вот — сосна, вот — берëза. Вот — я, Реалист.

И я помогу вам. Укажу Путь, научу, как жить.

Хватайте кисть и палитру, тащите сюда.

Да шевелите же руками-ногами!

Человек: Подождите, пожалуйста, я не успеваю, моя голова начинает отставать, всë рассыпается — тело, голова. Я не чувствую себя, ничего не чувствую.

Реалист: Это нормально, так и надо, продолжайте, делайте как говорю.

Человек: Нормально? Да подите вы!

И вовсе вы не Реалист, ваша жизнь тоже как сон!

Снайпер (шепотом): Это я — Реалист, ступайте за мной.

Есть верный способ избавиться от мыслей — потерять голову.

Человек на высоком берегу — отличная мишень для Снайпера.

Снайпер стреляет для забавы, оттого всегда попадает в цель.

— Эй! — окликнет Снайпер Человека.

Спина Человека качнëтся, покажется лицо, красивое и странное,

с перевëрнутыми глазами.

Последнее беспокоит Человека, он часто моргает и пытается хоть как-то исправить положение: растирает глаза кулаком.

— Бух! — скажет Снайпер безжалостно.

Облетит, покинет обрывистый берег бутафорская мраморная крошка.

Описаются женщины «с испуга».

Упадëт Человек.

Возьмется хрустящей корочкой на морозе его простреленный висок.

Рыбка

Ждала ребëнка, а родилась рыбка.

Крошечная, килька или тюлька, типа того.

Завернула свою детку в носовой платок, еду в трамвае, размышляю:

Чем кормят маленьких рыбок?

Что скажет моя мама, будет ли любить еë?

Ведь рыбка — необычный ребëнок.

Как мы будем жить вместе, представляла.

Как, возможно, придëтся купить аквариум…

Трамвай покачивался, я мечтала.

В задумчивости развернула платочек и съела свою рыбку.

Случайно.

Я, видимо, была плохая мать.

Спектакль

Первое рабочее утро оказалось ранним, сумеречным и дождливым.

Сообщив о близости холодов, мои новые сотрудники, такелажники,

сразу заняли у меня денег на шапки и исчезли.

Через неделю начальник изловил их, вернул мне деньги и строго

запретил проводить с такелажниками какие-либо финансовые

мероприятия.

Начальник тогда много и охотно говорил, а ты молчала.

Видишь, ты когда-то умела молчать.

А одно время зачастил пожарник.

Он приходил десять раз на дню и устраивал экзамены

про огнетушители и искрящиеся розетки.

Ростом пожарник был мал.

И, чтобы выглядеть хорошо, подкладывал под фуражку белое

махровое полотенце.

Разволнуется, начнëт свой огнетушитель туда-сюда перетаскивать,

фуражка подпрыгнет высоко, кусочек полотенца выползет на лоб.

Очень смешно.

Но ты даже не улыбалась.

Долго ты тогда молчала.

Месяца два.

Не сердилась, не имела лишних ожиданий, просто была точкой,

которая всë видит — видит этот спектакль.

Когда стало уж совсем скучно, подвела пожарника к зеркалу

и вернула к реальности.

Будет свадьба

«О, у нас много хороших примет:

если начинается дождь и при этом светит солнце, у лисы будет свадьба;

если кошка погладила тебя по лицу — к дождю;

не подстригай ногти ночью — быть беде.

Если отношения дружеские или любовные, мы пользуемся приставкой „chan“, а исходное имя тогда сокращается. Но мы никогда не называем кого-либо „солнышком“, „ласточкой“ или „зайчиком“. Сибирь, для нас, японцев, — страшное холодное место».

Звонок. Приоткрыла дверь — нет никого, показалось.

Кот заëрзал и выскочил в коридор, мочится на ботинок соседа. Серый «парик» от старания съехал от центра макушки к правому уху. Смотрит мне в глаза и дует, мерзавец! Треснула его по ушам — притворно повалился на бок, прикрыл морду лапой и заорал на весь дом чужим голосом: «Ой, ой! Зубы, зубы!»

Да иди ты!

Подошла к окну.

Мой двор замело снегом.

Наискосок по белому полю движется тëмная группа — дед тащит коляску с собакой. Старый пëс весело трясëт языком и перебирает передними лапами, задние примотаны верëвкой к коляске: они давно не ходят. Утренняя прогулка.

Группу обгоняет девушка.

Все согнулись под ветром, и мне издалека становится совсем неясно, где дедушка, где девушка.

Ещë мальчишка вырыл в сугробе глубокую яму, и уже почти не видно его головы.

Слабый солнечный луч пробился сквозь тучи.

Вспомнила чьи-то слова: чем нелепее, тем реальнее. Запустила ватную палочку в мазь Вишневского и густо намазала болячку под носом.

До свадьбы заживëт!