Donate
Реч#порт

Узор не сойдется # Ольга Брагина

Реч#порт публикует подборку стихотворений Ольги Брагиной.

Ольга Брагина — поэт, прозаик, переводчик. Родилась в 1982 году в Киеве. Окончила факультет переводчиков Киевского национального лингвистического университета. Автор книг «Аппликации» (2011), «Неймдроппинг» (2012), «Фоновый свет» (2018), «Речь похожа на карманный фонарик» (2020). Публикации в изданиях: «Воздух», «Сноб», «Интерпоэзия», «Волга», «TextOnly», «Парадигма», «Цирк „Олимп“ + TV», и др. Стихи переводились на английский, польский, чешский и латышский языки.

Paul Nash, In the marshes,1938.
Paul Nash, In the marshes,1938.

+ + +

люди выстроились в цепь перегородили дорогу

чтобы остановить троллейбус

но троллейбус не остановился

потому что был забит под завязку

мои одноклассники повторяли поговорку

«всë вокруг советское, всë вокруг моë»

юноша в троллейбусе пошутил: «где ещë возможно такое единение,

если не в общественном транспорте»

тогда ещë были шутки не появился Comedy Club

моя бабушка боялась что разрешат продавать землю

троллейбусы ездили редко потому что мало бензина

я смотрела на дорогу через лобовое стекло


+ + +

когда мы жили в Сибири

я разбила о твою голову чашку с надписью «Париж» которую ты привëз из Парижа

абсолютно не горжусь этим поступком

но там был только снег день и ночь включëнный телевизор

твой отчим который возмущался что ты привëз какую-то бабу

я думала что не уеду отсюда никогда и тем более никакой Париж не увижу

а ты рассказывал о нëм и рассказывал

мама сказала разбитая чашка это всë теперь вы точно разойдëтесь

твой отчим вызвал милицию потому что вы затеяли драку в снежном дворе

думаю не из–за меня ты просто ревновал к своей маме

милиционер потом приходил проверял мой паспорт

когда мы жили в Сибири у меня не было регистрации

да и в Москве у меня не было регистрации

в метро я шла мимо постовых с максимальным покерфейс

чтобы никто ничего не заподозрил

когда мы жили в Сибири ты привëл меня в паспортный стол

я выпила энергетик чтобы казаться бодрой

женщина в паспортном столе сказала нет если бы вы были из Донецка

а так вам не положена регистрация

что я знала о сложных отношениях людей полгода живущих в снегу

черепки боязнь замкнутого пространства


+ + +

кто выжил на этой последней баррикаде небо обрушится штукатурка звëзд мины лилий полей

любви ли хотели оправдания слов которые не успели облечь в плоть напоить кровью

подземных пространств земляничная сладость искусственный свет площадей

говори тише нас могут вспомнить

говори да не заговаривайся язык враг как здесь поступают с врагами

себя изобличив полностью и кровавый навет тишины

разве эта безделушка сознания радует нас блестящий новый мир керамика от производителя

но произвол неизбежен теперь черепки собирай в подворотнях чужих

да не склеить их больше узор не сойдëтся как было

и трещины эти пройдут по душе

сколько стоит отчаянье выпить до дна и забыться

тень растëт, а потом уменьшается

дом памяти дом тишины да или нет, но ответ неверен

детский сервиз для двенадцати персон

мы соберëмся в круг песок чайных чашек скрипит на зубах приговор оглашая

мы ли строили этот мир с нуля заполнили пустоты все буквы сошлись

несодеянного жалко почти как себя картофельный эльф жалости

строгие черты мира скрыв под слоем пудры морщинки смысла

Paul Nash, Swanage, 1936.
Paul Nash, Swanage, 1936.

+ + +

поскольку личное это политическое

я расскажу о том как меня назвали шлюхой

мне было бы всë равно

но рядом был человек которого я тогда любила

или думала что люблю

нет я видела что я его раздражаю

наверное мне хотелось сильных эмоций

один раз он толкнул меня когда мы выходили из вагона метро

я едва успела вытащить ногу из зазора между вагоном и платформой

он конечно мне не помог

большой лиловый синяк сошëл где-то через полгода

наверное нам обоим хотелось сильных эмоций

но я искренне считала это любовью со своей стороны

я считала это любовью он считал это властью

я не могла не растаять

если человек читал французских философов и понимал прочитанное

ещë и блондин это моя слабость

хотя в нашем возрасте они уже темнеют

кажется что растворяешься и от этого страшно

хочется сопротивляться ещë больше мне было бы всë равно

но рядом был человек которого я любила

поэтому я спросила почему

потому что ты ко всем пристаëшь

рядом был человек которого я любила

но рядом с ним была девушка можно сказать его

ему нравилось думать что это такой гарем

или внушать окружающим

поэтому я промолчала

с тех пор мы не виделись больше

его друг говорил нет никаких феминисток и что тебе жалко что ли

хотел чтобы я платила за него карточкой в клубе

личное равно ли политическому

равны ли мы самим себе я не знаю

как текст о номинации вещи которую хочешь присвоить


+ + +

мы вышли из ада истории которая закончилась

потом началась новая потом время остановилось

как свидетели плоской земли заблудившиеся в трëх соснах

блочных высоток в спальном районе

как дети выжившие после цунами бомбëжки

сокращения матки страны изорванных карт

перекроенных площадей дорог размытых дождями

нас внесли в реестр досудебной судьбы

не вникая в подробности лги эта память у тебя

должна быть прекрасна как память

кто нас придумал такими зачем изобрëл этот яд

вместо крови густой

эту цикуту в лицо истории

эту азбуку морзе морей что чужими становятся просто

не принадлежа никому

эти метафоры ямы помойной и ржавых корыт

кто принëс нас сюда что за аист

и бросил учитесь мол плавать иначе утонете

что это у тебя за стиль такого не существует

руками-ногами болтать иначе утонете

как собака преданная земному притяжению

кто нас придумал принëс отпустил и плыви

там такое дно галька стекло водоросли медузы

ожоги красоты она сохнет на солнце как желе

кто нас оставил прозрачных сжиматься от света

там пусто, но свет падает так словно красота рядом

Paul Nash, Wire, 1919.
Paul Nash, Wire, 1919.

+ + +

у нас нет больше крови которой можно умыться словно росой

тëплая вода талых тел пустотелый бетон городов

за минуту до взрыва которого не было

мы собираемся в круг будем песни петь

а вы едете или просто так тут стоите

улыбнись мне махни рукой это будет прощание с фотографией

с бестелесным ничто надежды

мы так в зеркала влюблены были нежно как в плоть

словно эти осколки гвозди сообщения

ты ведь читаешь нельзя пропустить что угодно

вы едете или просто так тут подножки пороги обиваете

рай за углом нас не держат и мы упадëм

у нас нет больше политики всë политика, но еë нет

хайп направленный в никуда словно отвëртка в сердце

разве не интересно что у тебя внутри

раз-два-три

повернись и пой всë у нас политика

но пух наполняет лëгкие

дым взрывов тепло отчаяния огнь лета

если даже она не интересуется тобой

кому ты тогда вообще здесь нужен

в масочном режиме так мы вчуже потеряли смысл

избавь меня от смысла от политики от войны от речи

мы прокляты поцелованы раздавлены

как мошка в янтаре вечной любви

Comment
Share

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About