Create post
Реч#порт

Водозабор. Виталий Шатовкин

Vyacheslav Filimonov

Реч#порт публикует в поэтической рубрике «Водозабор» стихи Виталия Шатовкина.

Виталий Шатовкин родился в 1982 году в городе Большой Камень Приморского края. В 2005 окончил НГПУ (Новосибирский Государственный Педагогический Университет) по специальности «Психология и педагогика». Неоднократно менял места жительства: Санкт-Петербург, Москва, Владивосток, Екатеринбург. В настоящее время проживает в Новосибирске. В разное время работал вожатым, педагогом-организатором, лаборантом, художником-оформителем, директором компании, методистом, продавцом, клоуном и т.д.

Виталий Шатовкин. Фото предоставлено автором

Виталий Шатовкин. Фото предоставлено автором

/Архитектурная композиция из воды и камня/

I.

Начни с начала, по порядку, от нуля — можешь на

пальцах, там отчëтливей костяшки. Отбей

на память телеграфом ноября

эпиграф снега —



на воде станцуй вчерашней. Она невесть что, зато

выдержит двоих, пусть даже сядет к ним

на плечи птичья стая: перемножая

оголтелый



птичий крик — на части речи —

мы иного умножаем

на самого



______

себя.



II.

Я знаю, скажешь ты — когда б ни дважды два, две

пары рук давали б /икс/, а не четыре, и на 

морозе: чувства, воздух, голова в 

обход границ



своих становятся лишь шире. И округляется — как

глобус, зимний день, по высоте, но больше

вглубь. Снаружи — его футбольная,

как сдутый



мячик, тень, скользит по воздуху и утопает в луже.

Они ещë стоят не взаперти — зеркаля в небо

сброшенным обличьем — как 

пустота щербатой



паперти, в ладонях остывая пером птичьим. Ещë

немного и рассыпется горох на позвонки

обледенелых бусин, и облака —

отождествляя вдох,



сойдут на землю

в шерстяном



______

бурнусе.



III.

Раздастся голос — из подкладочной тени, кукушка

клювом выбьет цифру восемь — вдоль

тротуара вспыхнут взлëтные

огни, и воздух,



растворив



худую осень, опустошится. Так выпаривают соль

из равновесия немых кристаллов, и небо,

как большая вакуоль, прольëтся

вниз — в ладони



из металла.



Они будут саднить до февраля — корябать горло,

лить в него микстуры, и, обезумев в поисках

огня, сойдут за мрамор белизной

текстуры. Прожилки



станут млеть,



а не дышать: и гнать, и гнать венозные чернила,

и разжигать вязанкой артыша забитые

печной золой горнила.



Заиндевеет

взгляд среди воды — которая напоминает Пьету,

где замурованные чувства — как следы,

ведущие сквозь тернии

камня к



______

свету.


Графика Виталия Шатовкина

Графика Виталия Шатовкина


/Белый голубь/

Белый голубь проволочным крылом

подпирает лагуну неба из

рыбьего жира и



хрусталя —



выдувается взгляд стеклом, замирая:

то тут, то там. Бормотанием

января — крестит



эхо



графитовый лес, и целует сосновый

горбыль, повторяя, без пауз:

дай Бог — а над



ними горит желтофиль — и, нащупав

ногою порог, — входит в хлев

обездоленный



волхв.



Рассыпается голос песком и скрипит

над стропилами ночь, пахнет

воском и молоком,



и из всех заученных слов собирается

слово — Отче — в положении

ином — это был бы



отчаянный



крик или просьба — воздай, а сейчас

новорожденный лик — над

которым зажглась



______

звезда.



/Интонация фрагмента/

Как это просто — отделять себя — от наконечника

немых стеклянных перьев. Вживаться в 

воздух, крыльями скрипя



по 



эпителию распластанных деревьев. Не угадаешь,

взглядом наперëд — в дверном проëме

контур силуэта, как на 



фаланге



лиственных пород — зевает новорожденное лето.

И кучевеют в небе облака — в античном

мраморе, как будто



львиной



гриве — и тень живая майского

жука, как интонация

фрагмента в



______

перспективе.



/Трельяж с жёлтой хризантемой/

I.

Ветер гнëт однобокую спину с бесконечным

количеством позвонков — этот воздух

разрознен игрушкой —



мозаичным домино, на котором заместо цифр,

пустот, крючков — листья папоротника.

И дальше ни одного,



воздыхателя с грубой рукой, говорящего: /бей/

на семи языках, в том числе на наречии

глухих — в темноте



спотыкается жëлтеньким пальцем о выпуклый

брайль — полумесяц. Цунами — разводят

водой духи до



прозрачности



вакуума или замоленных слëз — возводящихся

в энную степень опустошения —

одиночество —



это, прежде всего, гипноз —

усечëнное зеркало

с правом



______

неотражения.



II.

Грудью



облака кормятся полузабытые рты, уцелевшие

чудом в оплаченных Иродом плясках,

и ломаются рëбра о



венчик



густой пустоты — словно крылья капустниц об

лампочку. Более вязкой становится

речь, тротуарная



хлябь, сопряжения губ — находящих по запаху

мускуса в теле постскриптум, и всë

то, что сталось



под строчками письменных букв, покрывается

патиной. Цели своей не достигнув —

возвращается



в руку ткачихи пробитый челнок — она давит —

засаленный возглас прокуренным

горлом, и, как



отмель



во взгляде, на ней выступает песок

и его тут же дети разносят

в игрушечных



______

формах.



III.

Собери себе небо в песочнице два на два — ему

так не хватает любви, и голодные птицы

пусть его разнесут



по пустынным окрестным дворам, будто ветки

олив. И в осколках читаются лица — с

плавной мимикой



мрамора,



с грустью, с предчувствием сна — в простынях

накрахмаленных прячутся падшие

звëзды — выгорая до



дыр, им становится плоскость тесна, как сырая

рубашка. Именами неназванных тëзок —

отражаются улицы —



вычурна их кривизна, с каждым шагом на них

обступают дыхание мшелые стены, и

над ними сквозь



ватные тучи — мерцает луна —

распускаясь бутоном

желтеющей



______

хризантемы.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Vyacheslav Filimonov

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About