Я видел нечто, во что вы, люди, просто не поверите. Горящие боевые корабли на подступах к Ориону. Я видел Си-лучи… мерцающие во тьме близ врат Тангейзера. И все эти мгновения исчезнут во времени как слёзы под дождём. Пора умирать.

Рой Батти к./ф. Бегущий по лезвию (1982).

Если с неба круглые сутки на вас падают капли кислотного дождя, и вы дышите радиоактивной пылью, то уже неважно, что вы думаете о любви и об искусстве. Вся ваша жизнь становится искусством выживания, а любовью пропитана каждая секунда невыносимого существования на родной планете. Вы еще здесь? Вы не эмигрировали на бескрайние красные поля Марса или безумно красивые спутники Юпитера? Вы все еще бесцельно бродите по уродливым улицам Лос-Анджелеса, пережившим ядерный апокалипсис. Реклама кока-колы навязчиво мозолит глаза, повсюду орды азиатов, полиции и различных преступников. Убить или ограбить, чтобы встретить очередной пустой день, больше похожий на черную дыру, высасывающую энергию из окружающего пространства. Далекий космос зовет к себе, но что-то удерживает на Земле. Наверное, это возможность почувствовать себя бесконечно одиноким в LA 2019 года… И бесконечно счастливым от того, что ты человек, а не модель андроида Nexus-6, которой осталось жить не больше пары лет, и за которой ведут охоту самые безжалостные живые существа в истории.

Ридли Скотт предпринял в 1982 году одну из самых красивых попыток победить литературный первоисточник и преодолеть силу притяжения, заложенную в тексте Филипа Дика. Режиссер создал с помощью голливудских возможностей монументальное тело своего Икара, приделав к нему крылья, сотканные из божественной музыки Вангелиса. Икар взлетел очень высоко, но достичь солнца ему было не суждено. Он рухнул с неба, повторив судьбу древнегреческого тезки. Но это падение стало невероятным вызовом мировому киноискусству, а опаленные крылья затмили собой солнечные лучи, породив одну из лучших легенд о будущем, которое ждет человечество.

Энергии, спрятанной в Бегущем по лезвию хватит еще не на одно поколение землян. Скотт создал манифест о мире, в котором абсолютно иной ход времени и породил геометрию пространства, существующего не для, а вопреки, населяющим его жителям. Он смешал темные краски середины XX века и холодные тона наступающих 80-х и совершил прорыв в настоящее, которое окружает нас сегодня. Уже не важно, какой год на дворе, 2014? 1977? 2055? Часы хаотично идут в разные стороны. Электронные приборы проникли в жизнь человека настолько сильно, что заменили ему смысл существования. Вокруг все ненастоящее. Сон, реальность, матрица, потусторонний мир? Декард выходит на свою охоту, не помня, кто он и откуда. Его задача убивать андроидов, существ, рожденных человечеством для решения самых сложных и невероятных задач во вселенной. Им запрещено переходить границу и возвращаться на свою родину — планету Земля.

Они — вечные изгои, иммигранты звездных пространств и бродяги далеких галактик. Здесь их никто не ждет.

Им не суждено взглянуть на Солнце, а охотнику не суждено понять их чувства, повторяя механически каждый раз один и тот же ритуал искупления вины андроидов, за то, что они Другие. Позор инаковости смывается усыплением. Мир опять очищен, до новой попытки прорыва в пространство погибших надежд и обнуленной ценности жизни.

Но Рик Декард встревожен. Его реальность начинает раскалываться на куски. Поедая фаст-фуд в азиатском ресторанчике и пробивая голову очередному беглецу из пистолета, он чувствует дрожь, которая проступает в голосе, при упоминании слова андроид. Сомнения толкают его на преступный путь двоемыслия. Идя по скользкой дорожке смертельно опасных размышлений, он делает свой бессознательный выбор. Рик совершает побег в сторону безумия, которое объединит охотника в двух финальных сценах фильма с его жертвами. Встреча эта будет подобна столкновению с локомотивом.

С помощью своих героев андроидов режиссер Бегущего по лезвию произвел потрясающую своей ужасающей отрешенностью и хирургической точностью деконструкцию символов и эстетики еще не наступившего в 1982 году XXI века. Художественная ткань этого шедевра фантастики становится похожей на пророчество о конце света, который наступит для каждого существа в этой холодной и неуютной реальности индивидуально. Мир Рэйчил, Роя Батти и Прис удивительным образом напоминает состояние обычного жителя нашей современности, растерявшего свою идентичность в попытках заполучить все блага позднего капитализма. Наша жизнь, отныне — погоня за смыслами, которые андроиды пытаются выведать у дизайнеров, создававших их совершенные глаза и атлетичные тела. И главный вопрос — почему на эту гонку нам дано так мало времени? Ницшеанский ответ, данный Роем Батти, убивающим своего создателя, отвлекает зрителя от рефрена тишины, которая поглощает любые крики о помощи и спасении от наступающей смерти.

Ключевыми моментами фильма в итоге становятся те стратегии, которые выбирают герои для борьбы с надвигающейся неизбежностью конца. Дж. Ф. Себастьян дает нам надежду на спасение с помощью искусства. Его жизнь исковеркана быстрым старением, но оно лишь оттеняет тот свет, что исходит от совершенства множества причудливых созданий, порожденных гением дизайнера. Именно к нему приходят за помощью Рой и Прис — Адам и Ева мира андроидов на своем пути в башню главного Демиурга. И Себастьян искренне восхищается своими творениями — новой жизнью, которая является финальной целью любого подлинного искусства. Рой Батти, в свою очередь, предстает перед нами как истинный сверхчеловек, живущий по канонам абсолютного нигилизма. В его мире человек и андроид представляют собой всего лишь хаотичную игру нулей и единиц, выстраивающихся в красивые цепочки смыслов, выраженных в его отчаянной любви к Прис или в снисхождении, с которым он спасает охотника Декарда. Мы живем один раз, и сгораем как спички, независимо от разницы во взглядах, которые люди бросают на пройденный ими путь. В конце только темнота и пустота абсолютного нуля.

Точка…от которой отталкивается главное событие этого фильма, последний отчаянный шаг — любовь Рика и Рэйчил. Охотник, бегущий по лезвию, пытающийся весь фильм выстроить свои сны и воспоминания в единую картину мира почти с прустовской тщательностью, но каждый раз натыкающийся на непреодолимую стену сомнения и тень, снова желающая стать человеком. Декард делает свою последнюю ставку на зиро — любовь к существу, которому осталось жить совсем немного. И этот шаг лишен всякой сентиментальности.

Он только напоминает нам о свободе выбора, сделанного каждым из нас для того, чтобы не сорваться с лезвия, по которому жизнь совершает свой непрекращающийся бег.

Финальный вопрос «Жаль, ей не дано пожить. А впрочем, кто живёт?» не дает нам даже малейшего шанса на катарсис. Ридли Скотт создал абсолютное оружие, которое продолжает держать подсознание зрителя в напряжении еще долгое время после просмотра. Бегущий по лезвию явил собой комнату кривых зеркал, попав в которую, человек уже никогда не сможет выбраться наружу. И он вынужден застыть на месте и закрыть глаза. Дождь продолжает капать, капля за каплей, смывая следы уходящего времени. Вы остаетесь в полном одиночестве, и лучше не открывать глаза до того момента, пока не решитесь убедиться в том, что вы еще здесь.