Гиперссылочная поэзия представляет собой стихотексты, которые полностью (поблоково) охватываются wordовской синевой гиперссылочности и посредством clickов выводят на разного рода медиамаркеры со всеми art-вытекающими, в русле коих можно углядеть признаки метареалистической метаболы, что сегодня модернизирована до степени отмены самого её принципа. Теперь на этом поле работает уже гравитационный триумвират: поэзия текста, поэзия медиамаркера и поэзия гиперссылочности. Благодаря последней по отношению к магистральному тексту (дис)гармонично возникает предвкушаемое, параллельное, побочное, постороннее, потустороннее /art/net/бытие с последующей корреляцией, аннигиляцией или антагонизацией полюсов.

Гиперссылочная поэзия — это гиперссылочный палимпсест, это дополнительное «приращение смысла», дополнительные «зоны непрозрачного смысла», это поэтический водораздел между бумагой и сетью, так как издание невозможно. Гиперссылочная поэзия творится или, если угодно, вытворяется под манкой вывеской: poetry vs net.art, где соперники стоят друг друга. В конце концов, после гиперссылочной поэзии у «голых» доселе текстов появилась сетевая одежда. В отличие от обычных «голых» текстов, качество которых эксперт может определить даже посредством беглого взгляда, гиперссылочные — просто не способны надоесть, ибо никогда не знаешь, куда тебя выведет тот или иной стихоблок.

Таким образом, click обретает функцию эдакой волшебной палочки, хозяином которой является именно читатель (что невозможно, скажем, в уже готовой аудио/видео/поэзии), является им в домашних условиях (что невозможно, например, в случае уличного перформанса, хэппенинга, art-инсталляций, etc.).

Михаил Наумович Эпштейн писал, что «гипер» = «супер» = «псевдо», однако в данном случае гиперссылочность, расширяя возможности текстуально-поэтического высказывания до степени виртуального со-инобытия, делает последнее уже реальным. Это тот самый долгожданный click-выход-здесь-и-сейчас из пресловутой изношенности художественного высказывания, констатированной Дмитрием Александровичем Приговым; перлокутивный выход вовне, откуда ветхий текст черпает для себя смысловое обновление. Гиперссылочность — это органическое и потому логическое русло между воображаемым поэтического письма и визуальным виртуального медиамаркера.

Нельзя не отметить и некую виртуально-эсхатологическую составляющую рассматриваемого приёма, когда гиперссылка вдруг перестаёт работать, выдавая пресловутое 404 Not Found, то есть в символическом смысле она констатирует техническую смерть clickнутой параллели. Это чем-то похоже на гибель скульптуры изо льда, замка на песке, надписи на берегу моря, etc. Иными словами, гиперссылочные тексты живы, живы здесь-и-сейчас, а некоторые из них живы пока.

Также обо всём этом написано на TEXTURE, но написано очень кратко и с манифестарным пафосом, так как по сырому писать было пока не о чем.

Литеральное становится латеральным! Поэтический буквотекст как таковой не удалось результативно дефибриллировать ни non-fiction разного рода и толка, ни прямым высказываниям с мест событий уличных и фейсбучных, ни мемическим самоубийствам в лоб и исподлобья, ни текстоническим конструкциям не-поэзии; не удалось, потому что поэтический текст как таковой уже давно покрылся трупными пятнами, которые по-прежнему принимают за пигментные. Если же поэтекст всё-таки ещё жив, то функционирует он с ограниченными собственной исчерпанностью возможностями и нуждается в гиперссылочной коляске. В насущную эпоху эпштейновского протеизма с его техно-церебральной средой компьютерное poetry-слово не может быть прежним, оно модернизировано гиперссылочным овнешнествлением, в результате чего уже невозможно легитимно оценить поэтический буквотекст как таковой, поскольку поэтического буквотекста как такового в ситуации гиперссылочности не существует. Да, любой текст «должен быть» самодостаточным и неисчерпаемым, но проблема в том, что исчерпана сама самодостаточность, она прозябает в области нулевой релевантности, поскольку в определении «достаточность» кровоточит ахиллесова пята ненасытности/невозможности, а потому art-явление, к которому с большой натяжкой допустимо применение этого определения, может быть только синкретическим, когда речь идёт о со-достаточности. Гиперссылочный логос всегда на старте, он до краёв наполнен цифровым трепетом предвкушения…

В приложении же к сегментации поэтического текста можно выделить четыре её магистральные причины. В разное время полномочиями делить poetry-текст на отрезки обладали и обладают поныне: сема (постструктурализм), идеологема (концептуализм), мыслема (АТД как наиболее яркий пример) и энергема (спекулятивный извод, но я бы поостерёгся делать ставку на тренд, пусть и философский, поскольку тенденция это всего лишь повод к ориентации на то, чем тренд чреват). Все эти ножничные причины и аннигилируются, и гибридизируются, но главное — в вотчине ни одной из них нет и никогда не было места пресловутому дыханию автора! Нет его и в рамках гиперссылочной poetry-практики, где речь идёт о сетеме, то есть об акте, подчинённом закономерностям сетевой реальности. Как ни странно, в этой системе координат наиболее точно отражают поэтические последствия пресловутой биороботизации (из словаря новых терминов: мультивидуум, техноангелизм, etc.) слоты метрики, репитеры рифмы и запчасти пунктуации. Всех их сколь угодно радикальные нарушения лишь подтверждают собственную подчинённость сетевой системе, которая тоже сбоит.

(Что до пресловутого дыхания автора, то оно наверняка обретёт легитимацию при обнаружении и поэтической фиксации искомой теосемы, но об этом говорить преждевременно, а потому данное предположение конвоируется скобками. Да, не скрою, меня смущает философский дискурс, поправший феноменологию, но при этом пользующийся феноменологической логикой для развенчания как теорий, так и тео…).

В противостоянии «субъект vs объект» гиперссылочная poetry-практика делает ставку на дефисную сцепку, которая взбивает амбивалентность до однородной массы, заполняющей бесцветные стыки в бешенном калейдоскопе сознания.

В этих clickах туда-сюда творится крупная политика мелкой моторики (синестезия VS.& кинестезия), ибо по части рассредоточенности внимания или даже рецептивного ступора (особенно в точке сингулярности poetry-clicka, в этом сверхплотном и слепом пункте зарождения постперцепции, постпоэзии между прощанием и предвкушением), на мгновение обнуляющего социокультурные установки, гиперссылочный мем намекает на «Один и три стула» Джозефа Кошута. Также он предвосхищает возможность работы в жанре ГИПЕРССЫЛОЧНОГО READY-MADE (ГRM), когда 1a+1b=1c или 1т (текст)+1 м (медиамаркер)=1тм; когда происходит не просто пересадка «органа» из обиходной реальности в «организм» реальности художественной, а прикрепление (посредством гиперссылочности) виртуального art-пространства медиамаркера к без-образному тексту, за счёт чего последний «освящается» художественностью.

В poetry-подборке: ГИПЕРССЫЛОЧНЫЙ ПАЛИМПСЕСТ мною была осуществлена попытка крена в цельную авторосубъектносоциальную искренность, однако непрерывное перцептивное движение в этом гипергравитационном фарватере оказалось невозможным, а вот спорадические выходы во внеязыковую оторопь с намёком на приоткрывшееся поле для теосемы — получились вполне себе релевантными.

В poetry-подборке: ГИПЕРССЫЛОЧНЫЙ ЭСКАПИЗМ (непрестанно держа в уме кристевскую максиму «le sujet en proces») я тщился произвести сенситивную попытку предельного выделения неуловимого art-субъекта вплоть до его семиотической ауратизации. Проведение силуэтных контуров предполагалось осуществить за счёт скорости и кратности эскапизма. Всего в подборке представлено 5 видов бегства:

1. Бегство героя (от)туда, где война — любая.

2. Бегство субъекта art-высказывания во внесмысловое, внеязыковое пространство.

3. Бегство автора из текста в контекст.

4. Перлокутивное click-бегство читателя из контекста в гипертекст.

5. Бегство внимания от одного к другому и обратно.

Данный затор из нескольких видов эскапизма должен был не только максимально выявлять сгустившиеся и сбившиеся в место лики субъектности, но и на мгновения обнулять социокультурные и языковые установки за счёт перцептивного ступора, тем самым давая повод и поле для момента идентификации искомой теосемы, которая лишь чревата собственным наличием, констатирующим антивакуум.

В poetry-подборке: ГИПЕРССЫЛОЧНЫЙ СЕКС была опробована рефлексия по выходу к новым типам техносексуальности.

В poetry-подборке: ГИПЕРССЫЛОЧНЫЙ СИМ-СИМ (гипернаив) я тщился выйти за пределы наивности в новую серьёзность за счёт приставки «гипер», чьё основное значение отяжелено опциями заявленной поэтической практики.

В poetry-подборке: ГИПЕРССЫЛОЧНЫЙ БРАСС была предъявлена авторская претензия на перенос антимыслем поэтекста в органичную для них среду гиперссылочного вакуума между от и до.

В poetry-подборке: ГИПЕРССЫЛОЧНЫЙ CLICKУША я исследовал трансистерию антисубъекта на паперти паритета между алфавитным и цифровым потенциалами.

В работе: ГИПЕРССЫЛОЧНОЕ ТРАНСИСКУССТВО НЕСЧИТЫВАЕМОГО: подноготная повести «Репрессированный стук» было осуществлено гиперссылочное обнажение цифровой материи алфавитно-художественного текста; материи как art-информатива, не видимого невооружённым мозгом, который тем не менее угадывает всю эстетическую мощь неподвластного.

В работе: 0E2C1A0E2E2E0E2E1C выкристаллизовалась сверхзадача преподать гиперссылочность как своего рода цифровой символ схожести между коннотациями взаимоисключающих текстов: организованного, постзаумного и кодированного.

Как видно, «клей» гиперссылочности в сфере поэзии расширяет мировоззренческий кругозор до степени доселе не охватываемого.

Гиперссылочная поэзия выявляет силуэт субкультурного poetry-традиционализма, который не может принять её ни ментально, ни технически.

Техническая сверхзадача ГП заключается не столько в самодостаточности данной поэтической практики, сколько в обнаружении технонехваток, вызванных предвкушением постпоэзии.

Начало backgroundа заявленного в данном манифесте вида медиаискусства ознаменовано моей гиперссылочной поэмой КОЛЬЦА СУБЪЕКТНОСТИ и ГИПЕРССЫЛОЧНЫМИ ТЕКСТАМИ: I ЧАСТЬ, II ЧАСТЬ.

Под видом медиаискусства подразумевается оригинальный МЕТОД создания гиперссылочной поэзии, её отличительные свойства и легитимационные показатели:

I. Тавтология: в гиперссылочной поэзии главным является не гиперссылка и даже не поэзия, а именно гиперссылочная поэзия.

II. Ментальность: гиперссылочная поэзия создаётся не поочерёдно (поэтический текст + медиамаркер или медиамаркер + поэтический текст), а целокупно, то есть на сознанческом уровне поэтекст и медиамаркер зарождаются одновременно, формируя друг друга, и лишь потом к ним подбираются письменный и виртуальный эквиваленты, объединяемые гиперссылочностью.

III. Гипотеза: автор гиперссылочной поэзии делает ставку на «выход» во внеязыковое, внетекстовое, внематериальное, вневозможное пространство (?) с последующим освоением и обживанием оного в надежде идентифицировать там искомую теосему.

IV. Утопия: автор гиперссылочной поэзии планирует попытаться посредством её предвкушаемых теосемических возможностей донести до реципиента свои ощущения в авторском, первозданном, рафинированном виде без суетных, цензурных и личностных примесей адресата; так, чтобы он почувствовал точь-в-точь то же, что и автор. Вопрос только в том — как в случае успеха проверить факт произошедшего точного со-чувствования?

V. Цель: гиперссылочность должна быть внешней, то есть направленной на со-инобытие.

VI. Траектория: гиперссылочность должна быть скачкообразной: туда-сюда, туда-сюда…

VII. Форма: гиперссылочные poetry-тексты не должны быть снабжены дополнительными звуковыми и визуальными спецэффектами.

VIII. Авторство: гиперссылочные poetry-тексты должны быть исключительно собственного сочинения.

IX. Признание: гиперссылочные poetry-тексты должны являться поэзией:

а) качественно, то есть иметь предпосылки исторической значимости;

б) количественно, то есть иметь корпусный объём, достаточный для экспертной легитимации;

в) статусно, то есть находиться в сети на авторитетной art-платформе.

X. Публичность: принципы гиперссылочной поэзии должны быть манифестированы на авторитетной art-платформе.

Юрий Рыдкин, 2016 г.