Самость является константой самосозерцания человека, фиксируемой в имманентных сферах Бытия-здесь. В самой понятии имманентности сфер следует усматривать модусы Присутствия — их интенсивность и атрибутивность как явленность и про-явленность, которая, в свою очередь, являет собой «падение» на мир, предикацию мирности через при-бытие в мир (выдвинутость в нем).

* * *

Дефинитивная тишина Интроспекции как Абсолютного (в запредельном) достижима лишь путем деструкции и руиноизации Мира как Сущего, как выставление (вы-ставление) Бытия, бытия-как-выдвинутости, здесь-бытия как тотального модуса Присутствия (а в некоторые моменты — и Ужаса), открывающего неприкрытую Истину. Дефинитивная тишина, таким образом, представляет собой тишину, определяющую любое начало или даже до-начало (предварительные стадии Большого Взрыва, чистый нотный лист напротив композитора, не начавшееся деяние, нерожденный ребенок, химический бульон до появления любой известной современной эволюционной биологии формы жизни).

* * *

Онтологичность субъекта как свойство всегда носит репрессивный (императивно-иллокутивно-перлокутивный) характер. От субъекта требуется необходимость действия как предпосылка следствия, следствия сохранения бытия-здесь, явленности в сущем, и эта необходимость неотвратима в той или иной форме. Это обусловлено тем, что симультанно латентность Сущего конституирована этой необходимостью той или иной явленности как события или действия, что и делает Сущее достоверно-наличным. Следствием этих свойств Сущего является его магистральность (ощущаемое во всех модусах времен — от космологического до субъективного), а также интегративность его тропов и дискретность модусов и атрибутов, слитых одновременно с этим воедино в массу, в которой они при этом различимы, обладают своими онтологическими «валентностями» и стратами, способами соединения, разъединения, разрыва, трансформации, трансдукции, абдукции.

* * *

Потаенное — это всегда Сущее, которого не коснулась рефлексия. Рефлексия о неизвестном и ошибочные суждения о явленном — это не Потаенное, но Неизвестное. Здесь прав Хайдеггер, утверждавший, что поставленный вопрос, сам акт спрашивания, всегда таит в себе часть ответа [1]. О Потаенном же никогда не было спрошено, до того момента, пока оно не стало частью Неизвестного как Сущего, до которого рефлексия рано или поздно доберется. Потаенное, следовательно, часть Бытия, потенциального, виртуального или актуального-не-сущего, то есть, непосредственное Бытие. В то время как Сущее — всегда бытие опосредованное (даже в непознанном или так называемом «за-предельном» виде).

* * *

Следовательно, Истина представляет собой перцептивный, аффективный или концептуальный опыт переживания Несокрытости — это первое метафизическое основание любой эпистемологии или бытовой эпистемической ситуации. Эпистемическое как бытие фактической жизни, помогающее со-учредить ее здесь-бытие.

* * *

Почему вопрос Канта (а следом за ним — и Фуко [2]) «Что я могу знать?» так важен для нас? Вполне очевидно: достаточно вспомнить, что слово «субъект» с греческого может переводиться как «лежащий в основании». Значит, когда мы говорим о Сущем как об объекте эпистемической ситуации (или, если уж угодно, как об объекте «диспозиции эпистемы» [3]), кантовский вопрос является одним из ключевых, и именно он предваряет любую науку о сущем, так как кантовское вопрошание указывает на фундамент. Не на фундамент мира, но на фундамент действия. Это, так сказать, вопрос, предваряющий любую теорию действия и эпистемологию в контексте философской антропологии.

* * *

«Сущее, которое по своей сути конституируется бытием-в-мире, есть само всегда свое ”вот”. По привычному словарному значению «вот» указывает на ”здесь” и ”там”» [4]. А если речь идет о за-предельном (пребывающем за пределами познаваемого, воспринимаемого и гипотетически очерчиваемого мыслью бытия-в-мире)? Тогда — либо потаенное, либо «здесь» и «там» указывают на отсутствие того, что мы обозначаем как «мирность» (структуру конститутивного момента бытия-в-мире).

* * *

Все онтические понятия миропринадлежны и одновременно внутримирны.

Все метафизические понятия делятся на миропренадлежные и за-/вне-мирные до тех пор, пока не доказано обратное. Именно поэтому метафизика имеет дело с Бытием, Потаенным и сокрытостью как таковой.

* * *

Бытийные модусы присутствия не фиксируют и никак не выражают запредельный опыт (даже в потенции).

* * *

Онтической возможностью эпистемической ситуации как открываемости сущего является Присутствие как встреча заявленного самого-по-себе (объекта) и бытия-здесь сущего когнитивного агента, то есть когнитивного агента, заявляющем себя, то есть, когнитивного агента в бытийном модусе, воспринимающего другое сущее как «падение в мир» (Verfallen an die Welt) [5] и ставшее элементом мирности.

* * *

Проблематика мира должна включать и источник упущения мира в качестве базиса деструкции традиционной онтологии, ее деконструкции и реконструкции. А поскольку такой источник упущения уже открыт нами (это Потаенное и за-предельное), можно утверждать, что деструкция, деконструкция и реконструкция являются непрерывным процессом, коль скоро непрерывными являются действия вопрошания, познавания, раскрытия Потаенного, его опосредования и перевода в Открытое, присутствующее здесь-бытие. Для описания этой ситуации уже существует ряд концептуальных средств, представленных в философских системах (и действующих объективно в разных видах человеческой деятельности в широчайшем спектре практик как элементов тотальной деятельности человечества и за ее пределами — в Сущем как природе, мире в целом): законы диалектики как теории всеобщего развития [6]; герменевтический круг [7]; бесконечная игра семиозиса [8]; стрела познания [9]; фальсификационизм и фаллибилизм [10]; треугольник «нон-сенс — смысл — бессмыслица» [11]; математический универсум в целом (в особенности — формальные системы [12]).

* * *

При-бытие есть первое Присутствие; При-бытие как Прибавление-к-Бытию. Иными словами, это первый шаг после дефинитивной тишины.

Примечания:

[1] «Всякое спрашивание есть искание. Всякое искание имеет заранее свою направленность от искомого. Спрашивание есть познающее искание сущего в факте и такости его бытия. … Спрашивание как «спрашивание о …» имеет свое спрошенное» (Хайдеггер М. Бытие и время. Перевод с немецкого В.В. Бибихина. Издание третье, исправленное. Санкт-Петербург, «Наука», 2009. с. 5). Вполне очевидно, что спрошенное уже не может быть Потаенным, так как о потаенном мы не можем помыслить и сказать, не имея возможности или не изобретая средств выражения о нем. По поводу невысказываемого, неописуемого, немыслимого, см.: Nieli R. Wittgenstein: From mysticism to ordinary language. State university of New York Press, 1987. 261 p. (в особенности, разделы I. (с. 1-58) и II. (с. 59-160)); Витгенштейн Л. Избранные работы. Перевод с немецкого и английского В. Руднева. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2005. С. 219-221 (Седьмой тезис «Логико-философского трактата» и комментарии к нему).

[2] Фуко М. Слова и вещи. Перевод с французского В.П. Визгина и Н.С. Автономовой. Санкт-Петербург: A-cad, 1994, с. 361. Впрочем, лично мне кажется, что об этом влиянии Канта на Фуко говорит еще его дополнительная диссертационная работа, представляющая перевод философского-антропологической работы Канта на французский язык (а философская антропология, как известно, не может обойтись без известных кантовских вопросов).

[3] Там же, с. 334

[4] Хайдеггер М. Бытие и время. Перевод с немецкого В.В. Бибихина. Издание третье, исправленное. Санкт-Петербург, «Наука», 2009. с. 132

[5] Хайдеггер М. Феноменологические интерпретации Аристотеля (Экспозиция герменевтической ситуации). Перевод с немецкого, предисловие, науч. ред., сост. слов. Н.А. Артеменко. СПб.: ИЦ «Гуманитарная академия», 2012. с. 65

[6] Hegel G.W.F. Wissenschaft der Logik. CreateSpace Independent Publishing Platform, 2013, 756 Seiten; Босенко В.А. Всеобщая теория развития. Киев, 2001, 468 с.

[7] См., например, как минимум: Гадамер Г.-Г. «О круге понимания» / Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991, С. 72-91.

[8] Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. ТОО ТК «Петрополис», 1998. 432 с.

[9] Мамардашвили М.К. Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии. Серия: Язык. Семиотика. Культура. М.: Языки русской культуры, 1997, 304 с.

[10] Popper K.R. Conjectures and Refutations: The Growth of scientific knowledge. Routledge; Second edition, 2002, 608 p.; Lakatos I. Proofs and refutations: The Logic of mathematical discovery. Cambridge University Press. First edition, 1976, 188 p.

[11] Deleuze G. Logique du sens. Editions de Minuit, 1969, 391 p.

[12] Mouloud N. L“Analyse et le sens: Essai sur les préalables sémantiques de la logique et de l”épistémologie. Payot, 1976, 335 p. (неискушенный читатель, желающий очень кратко окунуться в суть дела, может ограничиться беглым чтением или пролистыванием следующей работы: Смаллиан Р. Теория формальных систем. М.: Наука, 1981, 499 с.)