Create post
Музей современного искусства «Гараж»

Телеграфное агентство Советского Союза (ТАСС) 1965–1977

Red Wind
Marat Nevlyutov
Alexey Chernyuk
+4

В рамках издательской программы Музея современного искусства «Гараж» вышел справочник-путеводитель «Москва: архитектура советского модернизма 1955 — 1991». На страницах книги директора по исследованиям Института модернизма Анны Броновицкой и архитектурного критика и куратора премии АРХИWOOD Николая Малинина, проиллюстрированной черно-белыми снимками Юрия Пальмина предстает история самого неоднозначного архитектурного стиля современности. Здесь мы публикуем главу книги, посвященную зданию ТАСС.


Самая знаменитая жертва архитектурной цензуры — дом, вдвое урезанный по высоте, остался тем не менее, ярчайшим образцом советского модернизма.

Фото: Юрий Пальмин

Фото: Юрий Пальмин

Архитекторы: В. Егерев, А. Шайхет, З. Абрамова, Г. Сирота, Инженеры: Б. Гурович, Ю. Маневич, А. Коганов,

Отметить узловые точки Бульварного кольца высотными акцентами предложил в 1923 году архитектор и художник Эль Лисицкий. При всем своем радикализме (прозрачный пенал парит на 50-метровой высоте, искованно опираясь на узкий ствол) «горизонтальный небоскреб» Лисицкого не отменял старый город, а дополнял его. Но, конечно, не из нежности к нему, а из сугубо рациональных соображений: «Мы живем в городах, родившихся до нас. Темпу и нуждам нашего дня они уже не удовлетворяют… Невозможно сразу изменить их». Поэтому небоскребы Лисицкого вырастают прямо над проезжей частью, не покушаясь на существующую застройку, но мощно с ней контрастируя — что видно по единственному проекту, вписанному в реальную ситуацию: как раз у Никитских ворот.

Но вместо 8 «утюгов» Лисицкого было выстроено 7 сталинских высоток и не на Бульварном кольце, а окрест Садового. Так что первая версия здания Телеграфного агентства СССР — башня в 26 этажей — могла бы казаться неким возвращением к идеям авангарда. Но тут стало меняться отношение к старой Москве. Вспахав исторический центр Новым Арбатом17, власть осеклась, и высотный проект ТАСС был урезан. Сначала до 13 этажей, а потом до 9 — причем уже во время стройки, по личному распоряжению первого секретаря горкома КПСС Виктора Гришина. В одной из промежуточных версий дом распластывался, перетекая одним этажом на соседнее здание — доходный дом Коробковой, и заимствовал оттуда идею скругленных окон. Учитывая негативное отношение советской власти к стилю модерн, это было вполне революционно — так в новый проект просочились первые ростки «средового подхода». Правда, затем эта версия была отметена, но преемственность сохранилась, остроумно трансформировавшись в окна-телевизоры. Образ экрана в тот момент еще вполне современен: телевизор далеко не в каждом доме. Это была понятная метафора (телевизор — главное для советского человека «окно в мир»), при этом универсальная и в чем-то даже футуристичная: она не только предвещала «век информации», но и предрекала превращение жилой ячейки в информационный порт, где главным будет не уют, а пропускная способность коммуникаций. И если в особняках модерна гигантские окна были все же единичны и уникальны (как и вся идеология этого стиля), то здесь большое скругленное окно стало «модулем» здания. По-модернистски отменяя идею фасадности, оно в то же время сохраняло образ привычной стены городского дома.

Громадный размер окон не только продолжает линию модерна на взаимопроникновение дома и города (развивая ее уже с новым размахом), но и создает видимость того, что в здании всего четыре этажа — что визуально уменьшает дом и помогает ему мягче войти в среду. На самом деле этажей здесь девять, просто каждое окно остроумно объединяет два. А скрывающая межэтажные перекрытия накладка кажется деревянной, чем подкрепляет точность образа: для советского человека телевизор был не только техникой, но и мебелью.

Точнее, даже более мебелью, учитывая то искажение действительности, которое он создавал. Да и само телеграфное агентство не столько информировало, сколько пропагандировало.

Недаром поэт Николай Глазков заявил:

«Мне говорят, что “окна ТАСС”
Моих стихов полезнее.
Полезен также унитаз,
Но это не поэзия».

Окна ТАСС, наследники маяковских «Окон РОСТА», стали идейным смыслом небольшой аванплощади перед зданием. Она образовалась в результате того, что дом не просто отступил от красной линии улицы Герцена (ныне Большой Никитской), но и встал к ней под углом, раскрыв вид на один из лучших московских памятников — Клименту Тимирязеву (1923, скульптор Сергей Меркуров).

Это был еще один тонкий компромисс старого и нового, из которого, кажется, состоит все здание, включая интерьеры. Его техническая начинка абсолютно современна — причем не только профессиональная (тут первая в Москве пневмопочта), но и бытовая: дом обслуживал единый пылесос, присоединиться к которому можно было через специальную розетку, имевшуюся на каждом этаже. Но при этом — советская скромность интерьеров: деревянная облицовка, низкие потолки, дээспэшная мебель. Аскетизм вроде бы искупали виды через громадные окна, но их при этом приходилось бесконечно заклеивать, чтобы не дуло.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Red Wind
Marat Nevlyutov
Alexey Chernyuk
+4

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About