Create post
Notes

Три пàрами Будды:

«– Безусловно, приводящего к очищению мыслей, а значит уже самих действий, выраженных в поступках. Научившись слышать своё царство, свой организм. Научишься многому. Поступая так, как поступает настоящий правитель, любящий «свой народ», заботясь о клеточках, об органах, ради здоровья своего, а не ради прихоти или желаний разного низменного толка будучи самозванцем.»

Стр. 43

Перед тобой новый текст материала: «РУССКАЯ КУХНЯ ВИПАССАНЫ».

В качестве ознакомительного элемента, сейчас и дальше, будет выступать отрывок, выхваченный с соблюдением последовательности нахождения в основном тексте. Всё излагаемое открыто через смысловой ключ DEDERNIZM. И относится к новой творческой (социально-нравственной) смысловой системе «Чистого творчества», пришедшей на смену значению «искусство», как институции. Сформированной, как бы возвышенной, но ложной «идеалистско-художественной» основой. Всё ниже изложенное, уже формируется самой системой «ЧТ», через неё и формулируется, в системе выводов и определений.

Так вот, я лично, всё же, уверен: данной практикой может знаменоваться сопутствующий процесс постоянного присутствия в жизни, идущему на встречу ей собственным трудом. Не более того, как может сопутствовать любое благоприятное содействие, с которым можно и не участвовать, но всё же действовать пониманием, содействуя самим пониманием образу истины. Оно же, как таковое, сопутствующее развитию эмпатии. Например, отказ от следования вредным привычкам. Так выбирая только лучшее в необходимом для своего царствия организмом. — На примере, как такового значения здоровья в значении питания. Так же и в значении механизмов самого развития, сопрягающих подсознание с сознанием и умом. При выборе таковых. Что касается изотерических возбудителей. — А ведь подобное предубеждение, уже должно способствовать значению в категории счастье — превращая его в смысл поддержания здоровья, выпрямляющее физическую культуру, переводя материальную культуру в духовную, уже восходя разумом до её чистоты организмом. — Безусловно, приводящего к очищению мыслей, а значит уже самих действий, выраженных в поступках. Научившись слышать своё царство, свой организм. Научишься многому. Поступая так, как поступает настоящий правитель, любящий «свой народ», заботясь о клеточках, об органах, ради здоровья своего, а не ради прихоти или желаний разного низменного толка будучи самозванцем. Пичкающим себя ядами, ради собственного кайфа. Не заботясь о будущем как будто и не своего здоровья. Пусть даже и не самый лёгкий, зато самый доступный и естественный путь в достижении первичных характеристик прозрения обывателем. — Так почему же, вначале не характеризующийся протестом? Как в любом другом примере касающегося какого-то несогласия? — Потому как, в любом таком выражении для подобного значения, требуется постоянное присутствие в настоящем. Зависящее только от тебя. И априори исключающее всё постороннее. А этого ЭГО не любит. Но так или иначе, для эго — подобное, носит всегда первичный смысл благого, только до того момента, пока эго не подстроилось под новые характеристики лжи, в понимании значения Я. Где снова и вечно, затевает всю туже душераздирающую мотивацию превосходством. И так далее, и тому подробное, для каждой новой ступени. — Ну, а те, эти-ТЫ, с кем, тебе пришлось встречаться тут, в своей новой основе уже исходят из данного направления? — Да. Думаю, да. — Тогда, почему само ощущение небрежности, с которым ты сталкивался тут, наоборот, почему нисколько не гипертрофировано видением через линзу состояний, о которых ты упоминал уже не раз тут, для них самих же? Так, и тем же выражаясь, как оно выражается у тебя? — Так ведь, именно такое его — центра свойство, вызволенное практикой випассаны и позволило мне понять проблему моего внутреннего конфликта: внушаемым от заблуждения, самими участниками всего процесса в понимании идей заложенных исходящим от их же уже, к сожалению, свершившихся таким заблуждением действий. Что, и вносило диссонанс и противоречие в понимание смысла практики.

И если продолжим предложенное выше обобщение в наблюдении, отношением с практикующим, то казалось вряд ли из них кто-то мог сказать честно и точно для чего он тут в критерии обыденности, если не трогать личную историю: и вся-то история, опирается на факт увеличения затрачиваемого времени на медитацию. Тогда как, в самой структуре курса, отсутствует очень важный элемент практики, определив который в теории, можно и даже необходимо, на мой взгляд, привнести туда без какого-то либо ущерба смысловой нагрузке учения риторику, расширяющую само значение служения в понимании истины любви к общему. Через само свойство события в любви с миром общего, через элементы частного, именно на бытовом уровне. Поскольку, на мой взгляд, именно на бытовом уровне находится и остаётся составляющаяся истина о нас самих в правде. Такой элемент, хоть и заложен теорией к практике термином — служение, но недостаточно проявлен самим значением — аспектов служения. Не приучает к действию в жизни на личном уровне, а только лишь указывает на то, что такое есть — служение людям. Но, как ты хочешь, или, чем можешь послужить людям если не слышишь, считая малым значением три термина пàрами Будды: Шила, Самадхи, Пання? Не слушая услышав их — отнесешься к ним прохладно, отвергнув взгляд как от лишнего. — Может быть, кроме, призыва очищать ум? — Примешь его? Но для чего? — Чтобы избавиться от загрязнений ради обещанного избавления от страданий? — Для этого попробуешь, может быть, не реагировать на плохое и производить хорошее. — Но хорошее? Что же это такое хорошее, — а тогда, что это за такое плохое? — Вопросы, на которые. По мне так, даётся только лелеющий эго ответ: медитируй, и ты просветлеешь! — Что? — Медитируй, и ты станешь лучше! — Что? — Вместе с тем, все служащие, например, в виду их, как бы уже опытности в практике, могли бы получить надлежащую инструкцию о выведении процесса наблюдения изнутри наружу. О котором, мой дорогой Миид и слышать ничего не хотел. Всё стоявший на своем, все 10 дней служения на мойке. За которые так ничего и не поменялось снаружи. Между тем, возможно и обогащая себя изнутри. Это не обвинение, это тот умысел, заложенный самим знанием, он не плох, но конечен, так как заперт самим же знанием, отсутствующим в нем сопряжением с высшим определением в развитии значения человека, формирующего социум. А не субъекта… Заключалось подобное в том, что мы, если уж и говорить только об этих двух, стоящих за кучей потихоньку убывающей грязной посуды: не можем сами решить какую-то проблему, в данном случае даже каскад проблем. В виду отсутствия понимания определением себя доверием с человеколюбием. Не имея такой возможности, но исходим из отсутствия привычки в самом воспитании к самоорганизации. Не обладая мышлением доверяющего. Мы просто не умеем этого делать сегодня сами, доверять и доверяться, поскольку чаще не умеем ничего предложить действием, а на деле, просто боясь какого-то разоблачения. А если ещё проще, то недоверие ко всему и вся, создающее сам аргумент недоверия, исходит, как следствия или, если хотите, синдром тотальной и повсеместной, почитающуюся сегодня за норму — лжи. — Поэтому всё и отрицаем? — Да, и не потому ли, что имеем, так как не умеем принимать правду, имея внутренний конфликт с собой, где любой инициатор воспринимается нами же, условно, как враг. — И почему же для нас так естественно придавать анафеме, то, что может предложить равный нам, а значит, не менее значимый в системе зависимости от лучшего субъект? Отвечаем, в большинстве случаев, с высоты своей нерешённой, и будучи никогда в будущем амбицией. Возникающему с какой-то идеей решения проблемы, в которую и сам вовлечен, как в нашем примере: — «как это он может быть лучше — выскочив с идеей?» Такое, воспринимается, ничем иным, как посягательством на личную свободу и покой. Находясь в некой, безотносительной, непосредственной и весьма условной системе зоны комфорта, а реагируем так, будто боимся покинуть её. — Это и есть наш эйцехоре? — Наше же обличие раба эго. И тут Наше Мы просто проигнорировано им — ложное не может себе, по ряду причин, позволить прислушаться к замечаниям того, кто по значению равен самому субъекту. К которому так обращается само пространство, представляясь в равном, но, для ложного нет равного (о чем уже говорилось). — Проблема они?! — Да, и, с которой в одиночку практикой, такой как эта, не справиться. Наше ложное суждение о ближнем сообщающего некую правду, в этом случае, определяет в таком, носителя проблем. Так и выстраивается наше сегодняшнее МЫ, используя его, по определению равнодушного большинства. — Как будто несвязанное с этой проблемой? — Так как к тому, что имеется, прибавляется ещё и задача к воздействию на проблему, а это однозначно дополнительные затраты времени труда и сил, пусть и кратковременные, но перманентные. — Из них и складывается жизнь? — Именно! Но всё та же зависимость от зоны комфорта в сублимации с тем, о чем мы уже говорили: относительно, собственно жалости к себе, приносящей некое удовольствие, и даже облегчение в бездействии, которое пока к сожалению, перешагнуть не можем лишает нас её самой. — Да и в процессы изменения мы, как можно было уже понять, как и в себя по вере, как-то не привыкли вверяться. Как и в собственные силы. — Тем более странно, находясь среди привычных стен. — А это и есть основное препятствие, по моему мнению, в отношении правых социальных настроек. Поскольку едва ли находим поддержку, той которой не оказалось и на этот раз. Тут же, мнение окружающих, довлеющее своим ощущением, сводится к тому, что проще: а именно не делать чем делать. И при этом продолжать страдать, терпеть. Ну ведь это совсем ненадолго. Принято считать, я тут — всего каких-то 10 дней. — Или всю жизнь?

ЧИТАТЬ СЛЕДУЮЩУЮ СТРАНИЦУ (Стр. 44)

DEZO.SPACE2021

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About