Говорить о вас плохо — да нет, да нет.
Вы мертвы, хоть и живы, и молоды.
Вы уходите к чёрту, вот ваш билет.
Вы совсем не почувствуете холода.
Говорить о вас славно — соврать и сжечь.
Вы ж умели спокойными ласками
И словами хорошими плавить желчь
Прямо в сердце, не мучая встрясками.
Вы прекрасно умеете играть комедь!
Пусть же ахают люди, на вас глазея.
Я желаю вам гордо стоять в музее.
Но руками не трогать. Смотреть. Смотреть!

Сетевая поэзия развивается невиданными темпами. Помимо личных авторских блогов и сайта стихи.ру она выплëскивается в социальные сети, завоëвывает ютуб, «сетевые» поэты собирают полные залы, ездят с гастролями по стране, их любят зрители, к ним пренебрежительно относятся критики, о них пишут исследовательские статьи и скоро, возможно, начнут снимать фильмы. Мы поговорили с Машей Штольц, молодой поэтессой из Новосибирска, чей паблик VK, наверное, самый раскрученный в городе.

Кто вы по образованию?

Я юрист, сейчас ещë учусь в магистратуре, высшее образование — юридическое.

Расскажите, как вы начали писать стихи?

Всë началось ещë в школе. У нас, в гимназии №4, была литературная студия «Окно», она до сих пор существует. Туда просто приходили все, с пятого по одиннадцатый класс я там занималась. Наш преподаватель, Надежда Юрьевна Дмитриева, не учила нас писать стихи, но давала какие-то азы, которые я запомнила. Нам мягко намекали, что рифмовать глаголы и «розы-слëзы» — это не очень хорошо. Все ходили туда расслабиться, посидеть, попить чай, кто хотел — тот писал, ему давали темы. И потом я постоянно показывала учительнице свои стихи, она была первая, кто эти вещи видел.

Когда написали первое стихотворение?

В третьем классе. Нам задали написать стихотворение про Новый год или найти его. Я села и написала. Потом писала какие-то мелкие вещи. Постоянно писать я начала в пятнадцать, у нас издавались книжки разные, этим занималась наш преподаватель. У нас не было «вконтакта», у нас не было тогда этих компьютерных игр, я вот этим занималась.

Почему тогда для поступления был выбран юридический факультет, а не филологический?

Так получилось, что к несчастью я завалила ЕГЭ по литературе, потому что писала не по стандарту экзамен. Я хотела поступать туда, где нужна была литература, но я перешла в другую школу за полгода до конца одиннадцатого класса, сдала историю и обществознание и пошла на юридический.

Там не нужна литература.

Да там не была нужна литература, и я вообще потом года на два забыла про стихи. Я не писала, занималась непонятно чем, думала, что никогда не смогу ничего написать.

Как открылось второе дыхание?

Я начала сначала просто писать что-то на эмоциях, это были глупые вещи, я не хочу про них даже вспоминать, потом как-то начала публиковать в заметках кое-что, а в декабре 2013 года был конкурс «Сверхновое чудо» в Областной библиотеке. Мне было двадцать лет, я подумала: почему бы не попробовать? У нас в ВУЗе был отборочный тур. Я пришла, прочитала там свои тексты. Естественно, с листа, естественно, я дрожала. Но меня допустили на межвузовский этап. Я пришла и провалилась, мне не дали никакого места, сказали: совершенствуйтесь, Мария. Я не удивляюсь, почему мне ничего не дали. Мало того, что я читала с листа, так ещё и читала что попало. Я поняла, что надо совершенствоваться. Но было обидно конечно. И затем я создала паблик 16 декабря 2013 года и начала туда кое-что публиковать.

Вы пишете в ответах на ask.fm, что нельзя экономить на двух вещах: кофе и времени для друзей и родных. А на поэзии можно экономить?

А разве на поэзию можно тратиться в материальном плане? Я считаю, что поэзия и материальные какие-то средства — это вообще не совместимые вещи. На поэзию разве что тратить своë время… Но меня научила моя учительница: если ты лежишь ночью, почти заснул, или едешь в автобусе, и тебе приходит на ум строчка — запиши еë обязательно. Отложи еë, если больше ничего не приходит, потом она когда-нибудь тебе пригодится. То есть на времени нельзя экономить.

Поэт — это?…

Это сложный экзамен (смеëтся). Я не знаю, как это. Я никогда не считала себя поэтом. «Поэт Маша Штольц»… Я никогда так не говорила. Просто это у меня получается и всë. Не всегда, но получается. Поэт это не профессия, поэт это не работа. Разве что работа над собой: над тем, как ты пишешь стихи, как читаешь их вслух. Нужно понимать свои недостатки и проводить над собой определëнную работу. Я считаю, что поэт — это состояние души. Противоположность поэту — графоман. Тот, кто превращает это в обязанность: написать пару строк на день рождения или просто на заказ… Я встречала таких людей.

Вы на заказ не пишете?

Нет, конечно, это отвратительно.

И в будущем не рассматриваете такой вариант?

Я вообще со школы не любила писать на заданные темы. Конечно, я понимаю, что этим самым расширяли наш кругозор, развивали нас: напиши о войне, напиши о Новосибирске, обязательно нужно написать о Новосибирске… Я писала, потом поняла, что я этого не хочу делать, я хочу писать о своих состояниях или о лирическом герое каком-то, а на заказ я писать не буду.

страх был неведом, а страх был неведом.

мне 18 и все нипочём.

мне 18. идущее следом

солнце устало толкает в плечо.

мне 18, любовь запредельна.

мальчик-не мальчик, тоска — не тоска.

я до рассвета шатаюсь бесцельно

под руку с богом под грома раскат.

больно и ладно. а больно — и ладно.

быстро обиды глотаю в ночи.

греет улыбкой, лучом мармеладным

мальчик, сумевший меня приручить.

кажутся сказкой последние бредни,

дышится редко, почти не жива.

я улыбаюсь как-будто в последний

раз, увлечённо внимая словам.

стану постарше — да стану постарше.

будет характер — помилуй-спаси.

холод душевный мне будет нестрашен,

чувства — вертела на толстой оси.

чувства вертела — балласт на дороге.

плакать не больно и смерть — ерунда.

страшно — никем не остаться в итоге,

жить как мудак и свернуть не туда.

*

дура и дура — смешная и только.

глупое сердце разбито на треть.

как же мне было нелепо и горько

кроме любви ничего не иметь.

Вы читаете сетевых поэтов? Кто вам наиболее близок, интересен?

Мало, но читаю. Вера Полозкова для меня была открытием (можете кидать в меня камни). У меня есть все три еë книги, я читала еë биографию, я не думала, что человек может так писать. Меня это поразило: эти рифмы, эти образы, я заучивала это наизусть… Стефания Данилова: она младше меня, она очень известна, у неë огромное количество подписчиков, у неë концерты, кое-что мне у неë нравится, кое-что нет. Серафима Ананасова, она очень нестандартная, тоже ездит по городам…

Вы бы хотели отправиться с туром по городам?

Конечно хотела бы, но у меня нет такой возможности. Мне очень нравится выступать, читать наизусть в каком-то образе, читать в зал. Я всегда любила заучивать стихи. Я учила поэтов Серебряного века, ту же Веру Полозкову, классиков, мне ещë со школы это нравилось.

Получается, что вы подразделяете сетевую и журнальную поэзию.

Конечно. В «Сибирских огнях» меня после «Сверхнового чуда» 2015 года не опубликовали, хотя я там что-то даже заняла (на конкурсе). Я совершенно спокойно к этому отнеслась. Не опубликовали и ладно.

Но есть же много журналов: московские, журнал «Урал», «Дальний Восток»…

Я никогда не подавала никуда свои стихи. У меня есть паблик, я стараюсь его вести, не забрасывать. Это хорошая штука. Во-первых, стихи не теряются. Сейчас я пишу порой на бумаге, но обязательно должна занести написанное в компьютер, чтобы у меня это было. Во-вторых, я всегда дополнительно оформляю стихотворение, добавляю к нему какую-нибудь фотографию. Я считаю, что это добавляет «вкуса» образу стихотворения. В-третьих, когда у тебя есть какое-то количество подписчиков, даже если их двое, уже паблик не забрасываешь. Чувствуешь, что раз ты уже начал этим заниматься, надо не останавливаться. Естественно, я публикую стихи не каждый день, я же не машина. И графоманством я не занимаюсь. Только если мне самой нравится, если я ни к чему не могу придраться, то я публикую.

Любимый поэт это Вера Полозкова или всë же?…

Я очень сильно люблю Сергея Есенина. В 10-11 классе по Серебряному веку просто сходила с ума: Владимир Маяковский, Сергей Есенин, Марина Цветаева… Из современных — конечно, Полозкова.

Скажите, слэмы нужны поэзии? Или это просто преходящая мода?

Слэмы в той или иной форме существовали давно. Раньше, может, это было даже более интересно. В Советском Союзе это всё проходило в каких-то политехнических вузах, это было серьëзно. Есть такой фильм старый: «Застава Ильича». Там показывают, как выступали поэты-шестидесятники…

Вы интересовались историей слэма?

Я тогда и не знала, что такое слэм, мне дедушка показал этот фильм, когда мне было лет тринадцать, и я увидела, как люди выступают. И настолько это всë было по-серьëзному, не как сейчас, когда в зале сидят, едят, выпивают, курят и слушают. Это больше на какое-то шутовство похоже, а тогда именно посыл для людей был, это всë серьëзно. Евтушенко, Рождественский и так далее. В обстановке Областной библиотеки вся эта серьëзность сохраняется. А вот какие-то квартирники, бары, «Чтецы»…

Вы не любите «Чтецов»?

Я спокойно к ним отношусь. Я подала заявку на мартовских «Чтецов». В принципе, атмосфера там хорошая, но… как-то всë это развязно что ли, я не знаю. Людям сказали: матов со сцены быть не должно, но всем всë равно, люди читают с матами, я этого не понимаю. Мат в стихах имеет место быть, но я считаю, что он должен быть «вкусный», и либо тебе это идëт, либо нет. Мне не идëт, я выгляжу как быдло, когда что-нибудь такое скажу. А есть те, кто только этим и вывозит, на одном эпатаже.

Мы сидим в книжном магазине, поэтому позвольте задать такой вопрос: вы предпочитаете бумажные книги или электронные через сеть качаете?

Бумажные. У меня никогда не было электронной книги, я не могу читать с компьютера. Читала, конечно, когда надо было что-то найти…

А какой у вас любимый книжный?

Мне очень нравится «Читай-город», «Плиний Старший»… «Капитал», где мы находимся, конечно, тоже, но я сюда редко заглядываю, я этот магазин плохо знаю. Мне нравится в «Капитале» букинистический отдел, где старая литература, старые издания. Это очень интересно, такого я не видела нигде в Новосибирске. Я вообще люблю ходить в книжные магазины, чтобы просто отвлечься, даже если одна гуляю, даже если у меня нет денег. Просто ходить. Не знаю, зачем.

Расскажите, как вы пишете стихи.

Я люблю сейчас писать стихи на работе. Потому что я работаю не по специальности…

Чем вы занимаетесь?

Я работаю в больнице регистратором. Это очень скучно, но я работаю, потому что мне нужны деньги. Пока что так.

И поэтому пока вы левой рукой кого-то регистрируете, правой вы пишете стихи.

(смеëтся) Да, если у меня есть время, если я правда понимаю, что мне пришла хорошая строчка, я заканчиваю быстро то, что мне надо сделать, и стараюсь написать. По-разному сочиняется: иногда дома, иногда если какой-то фильм посмотрю, иногда можно долго сидеть, понимая, что хочется написать, но не зная, что. Я не люблю когда высосано из пальца. Если понимаешь что вроде как получилось, но какие-то элементы надо доработать, то ничего не поделаешь: стоит поработать, чтобы не торопиться и не рифмовать «розы-слëзы», лишь бы поскорее выложить. А иногда пишется легко и быстро, строчка за строчкой.

Нужно ли поэту филологическое образование?

Совершенно не обязательно. Можно быть и врачом, и математиком, и писать прекрасные стихи.

Вы можете назвать математика, который пишет прекрасные стихи?

Математика… нет, сейчас не вспомню.

Ладно. Но влияния Полозковой на свою поэзию вы отрицать не будете? Просто у нас был заготовлен вопрос: «Вам не кажется, что на вас сильно повлияла Полозкова?»

Некоторые раньше говорили, что мои стихи — «полозковщина». Я считаю, что так говорят люди которые кроме Полозковой никого не знают. Я никогда не пыталась ей подражать. Хотя у нас есть с ней совершенно странные совпадения: я написала очень длинное стихотворение под названием «Поезжай, моë сердце», а потом внезапно в книге Полозковой нахожу стихотворение, в котором есть строчка «поезжай, моë сердце, куда-нибудь наугад». Я не знаю, как так получилось. Может быть, наши мысли совпали, но она написала это гораздо раньше, чем я.

Может, это реминисценция?

Может быть. Слово «полозковщина» я стараюсь даже не принимать за оскорбление, потому что я уважаю Веру Полозкову и считаю, что каждый у кого-то что-то может перенимать. Я не сравниваю себя с великими, но у того же самого Есенина, когда он учился в церковно-приходской школе, его преподаватель литературы отмечал влияние Лермонтова очень сильное. Вера повлияла на меня в том, что я периодически в стихотворениях использую иностранные имена, что, кстати, на слэме не понравилось жюри из «Сибирских огней». Недавно Юрий Татаренко сказал: «Вообще у вас слишком много Гумилëва»… Я думаю: «Господи, я к стыду своему не знакома с его произведениями, почему он так говорит?…»

Ты делаешь всё не с теми, звонят не те.

Не те говорят «привет» и приходят в дом.

Базар в голове и слёзы, и в горле ком.

Постройка в душе похожа на старый лом.

Ты растворяешься в хмеле и пустоте.

Все не те.

Ты пишешь какой-то бред. Включаешь сопли. Репит. Город спит.

Других продолжений нет. Снова потушен свет.

Все не те.

Ты продолжаешь тлеть.

Никто тебя не обязан греть.

Рифмуешь глаголы как полный лох. Выдох. Вдох.

Ты снова идёшь не с теми, звонишь не тем.

Скоро пробьют часы, догорает год.

На кухне коньяк и мама. В кровати кот.

Ругаешься как собака. Этот урод, да и тот урод.

Закончились все слова, не хватает тем.

По сути-то все нормально. Покой, уют.

Друзья и работа, и любят, и дома ждут.

На шее завязан жгут. На душе мазут. Ну сдохнешь так сдохнешь. Сложат и увезут.

Это ты не тот.

Стремитесь ли вы развивать своë поэтическое мастерство?

Конечно. Я стараюсь больше читать. Поэзию люблю больше, чем прозу, проза мне должна слишком сильно нравиться, чтобы я читала, не отрываясь

Что-нибудь «зацепило» в последнее время?

Да, «Над пропастью во ржи». Я с ума сошла, когда прочитала, наверное, за вечер, не отрываясь… Бывают книги, которые я бросаю на полпути, и это очень плохо. Что касается того чтобы как-то совершенствовать мастерство… когда ты начитан, всë же легче рифмовать, легче образы подбирать. Так же хорошо смотреть фильмы, как классические, так и новый кинематограф. Бывают такие образы, к которым хочется писать стихи. У меня было несколько стихотворений, посвященных одному фильму.

Какому, если не секрет?

«Субмарина» Ричарда Айоади. В стиле 80-х такой фильм.

Причисляете ли вы себя к какому-либо поэтическому или творческому сообществу?

Нет.

Поэзия на ваш взгляд это что-то сакральное, или просто способ правильной организации текста?

Это состояние души. Это способ что-то рассказать, но это должно быть выдержано в очень хорошем стиле, это должно быть красиво, это должно быть грамотно. Есть такие стихи, от которых есть ощущение, что это можно было бы сказать и в прозе. Я не знаю, как это объяснить, но бывают люди, которых не очень приятно слушать. Они как будто к чему-то призывают, пародируют Маяковского, машут руками… Я тоже в своих стихах периодически призываю людей к чему-то, но стараюсь это делать менее навязчиво. Я стараюсь, чтобы в моих стихах был исход, я не люблю грустные стихи, не люблю их читать, показывать свою боль. Я считаю, что это не нужно.

Вы любите музыку?

Да.

Хотели бы написать песню?

Да. Было такое, что на мои стихи писали музыку и пели, но я сама именно песен никогда не писала.

Вы являетесь основателем группы 5:05 AM. Что это и зачем вам это?

Я на самом деле не основатель, а уже очень давно администратор. Мне очень понравилась эта группа в 2013 году, я начала рисовать на почве этого. Я рисовала и раньше, закончила художественную школу, но потом забросила. Меня к жизни, наверное, вернула эта группа, я сейчас не представляю себя без этого.

Про рисование. Живопись как-то помогает поэзии, структурирует?…

Да, конечно.

Мы наткнулись на этот вопрос на сайте и посчитали, что его интересно было бы задать. Что такое «настоящий» и «ненастоящий» поэт, как вы можете это определить?

Опять же вспоминается пример из книги про Есенина. Его преподаватель говорил: «Поэтов, Серëжа много, очень много, нужно иметь свой голос». Свою подачу, свой стиль, свой посыл. Очень важно как именно ты это делаешь. Я считаю, что настоящий поэт это тот, кто именно чувствует, у кого есть душа, а не просто умение рифмовать. Срифмовать можно что угодно, мне кажется это должно просто с кровью от тебя отдираться, когда ты читаешь. А иначе… зачем?

(копается в телефоне) Я нашëл ответ на этот вопрос, написал его Глеб Симонов. Звучит он так: «Если мы допускаем что есть поэты „настоящие“ и есть „ненастоящие“, то нужно определить критерии „настоящести“ чего-либо, не только поэзии. Без него настоящим или ненастоящим будет в равной степени вообще всë, так что это вопрос философского характера и я вам по секрету могу сказать следующее: в жизни есть только две валюты которые могут хотя бы теоретически иметь какую-то стоимость. Это кровь и время. Кровь соответственно дороже. Иными словами поэт это тот, кто продолжал бы писать даже если за обнаружение оного ломали ноги или расстреливали, извините за грубую аналогию. Или тот, кто решил писать всю жизнь. Это просто вопрос выбора: настоящее происходит не обязательно в ущерб себе, но с допущением риска для себя. Таким образом человек утверждает что его работа ценнее его самого». Вы делали когда-нибудь такой выбор осознанный?

Я никогда не говорила, что я хочу стать поэтом, хочу писать стихи, это у меня получилось спонтанно. И сейчас мне бывает страшно, кажется, что очередное стихотворение стало последним, что я никогда ничего не напишу. Я понимаю, что скорее всего это просто заблуждение, и когда потом у меня что-нибудь получается, для меня это невообразимая радость. Я очень боюсь однажды перестать писать или начать писать плохо. Лучше вообще тогда не браться за это, чем писать. Лучше я буду писать то, что нравится мне, что нравится людям. Ведь зритель — это самый честный критик. Для меня важнее на каком-то слэме или конкурсе, чтобы людям понравилось, потому что судьи… как вообще можно это всё судить? Это скорее должно на какой-то народный суд выставляться.

Понятно. Просто у нас тут вот Олег Полежаев затеял конкурс имени Брюсова… (Олег встрепенулся и решил задать вопрос)

Я хотел про поэтические конкурсы спросить. Что для тебя вообще значит участие в конкурсах? Это возможность выступить и людям себя показать или посоревноваться с другими?

Когда поэты соревнуются, каждый ждëт своей очереди, никто никого не слушает. Очень редко хочется кому-то отдать первое место, сесть, послушать. Для меня важно, когда я выхожу, не занять первое место, а не облажаться. Я всегда это очень хорошо ощущаю. Если я понимаю, что не дрожала, не боялась, не забыла текст, смотрела в зал, что мне было поначалу сложно… Победа, конечно, очень важна. Но есть участники, которым отдают победу потому что… уже так привыкли. Даже если бы они соревновались с Цветаевой, Блоком и Маяковским, всë равно им бы отдали победу. В частности на «Сверхновом чуде» мне кажется, такое присутствует, к сожалению.

Есть люди к которым вы прислушиваетесь?

Конечно. Пётр Маняхин, мой друг, мы с ним со школы общаемся, он тоже пишет стихи, тоже участвует в слэмах и конкурсах, может быть, мы вместе с ним сделаем совместный вечер или поэтический спектакль. Тимофей Лапшин раньше мне много подсказывал. И, конечно, подписчики моего паблика. Их немного, но для меня важно, что они говорят.

Как вы считаете, должна ли в поэзии быть какая-то преемственность поколений? Есть ведь уже пишущие люди, которые младше вас, есть более старшие «товарищи».

Учить кого-то? Я не считаю, что я настолько в этом плане образована. Когда у меня кто-то спрашивает, как мне его стихотворение, и я вижу, что оно не очень, то что я могу сказать? Человек же ждёт похвалы, скажешь ему правду, будет плохая реакция. Мне преподавательница, бывало, делала замечания по поводу отдельных рифм, это единственное, что я могу в чужих стихах покритиковать. Но если я вижу, что это действительно классно, я скажу об этом.

Вы хотели бы издать свой сборник стихов?

Меня об этом спрашивают, но я не знаю… мне бы хотелось выступать со стихами. Я не знаю, кто бы стал этот сборник читать. Хотя люди издают, та же Стефания Данилова… Хотелось бы наверное. Но важно не просто клепать эти книги, чтобы они стояли и пылились или в туалете лежали у кого-нибудь. Мне бы больше хотелось людям рассказывать, мне кажется, меня надо слушать. Цели выпустить книгу у меня никогда не стояло.

Ты можешь забыть эти строки напрочь,

А можешь и дальше себе листать

На завтрак, в метро и на ночь.

Я так устал.

Я устал не от снега и бурь, не от города.

На термометре видно плюс два —

Мне всегда холодно.

Холодно. Холодно. Холодно.

Я тебя звал.

Я тебя звал вчера и пять лет назад,

И даже сегодня ночью я видел нас.

Я видел тебя и этот недобрый взгляд,

Который в меня врезался. Неровен час —

Я снова сойду с ума, потому что холодно.

Холодно, холодно, холодно, я болею.

Я попытался втиснуться в батарею.

Радио крутит песню до рвоты грустную.

Я ничего не чувствую. Не сочувствую.

Я вообще ничего не чувствую.

Я вчера в полседьмого хотел разбиться.

И лететь всё быстрее с попутным ветром.

А потом до рассвета читал Диму Птицами.

Это заметно -_-

Просто мне холодно.

Я никогда не писал таким ритмом.

Это даже не ритмы, никто не спорит.

Если боль измеряется только в литрах

— значит, я море. Я мёртвое море.

Если сон и порядок сродни еде —

Значит, я ближе к марту умру от голода.

Я не буду это читать нигде.

Просто мне ОЧЕНЬ холодно.