Симуляция обычное состояние сознания.

Реальность это дескрипция, система непрерывного описания, нескончаемый миф о бытии.

Сознание так быстро создает (моделирует) реальность вокруг себя, что принимает её за истинное положение дел.

Проблема в рекурсии сознания.

Мира вне сознания может и не быть.

Проверить, что носители сознания не живут в собственной выдумке, нет возможности.

Даже боль — последний аргумент реальности, может быть частью такого непрерывного моделирования.

Боль — сигнал бедствия для сознания, которое не может представить свою конечность.

Постмодерн снял проблему, похоронив субъект в могиле объекта, чем сделал познание бессмысленным занятием.

Всё уже украдено до нас.

Теперь надо моделировать по-новой.

«Если в мире всё так бессмысленно, давайте придумаем хоть какой-то смысл», — сказала одна умная девочка.

Хаос высшая степень порядка.

Хаос кажется нам хаосом, из–за сверхбыстрой смены n-порядков, которую мы не в состоянии отследить.

Дискретное в быстрой протяжке — усреднённое конкретное.

Так из хаоса субъективных переживаний рождается объективная реальность.

Бытие мерцает небытием.

Поэтому мы видим кино реальности в смазанной откадровке собственных интерпретаций.

Аналогично с бессознательным — оно сознание более высокого уровня.

Муха на полотне «Демон» видит лишь наслоение краски, не зная ни о смысле картины, а уж тем более о Врубеле.

Да и задумчивый Демон, никогда не узнает, что он нарисован.

Реальность интерсубъективная конвенция, миф по умолчанию.

Луну мы договорились видеть в определённом месте и времени.

Это небесное тело, впрочем, как и само небо существует только в фокусе коллективного внимания.

Именно внимание истинное небо, на котором зажигаются звёзды нравственного императива и испаряются бредом сивой кобылы чёрные дыры невежества.

Забудь о Луне все одновременно, Луна исчезнет как понятие, как архетип.

Это как в компьютерной игре, игровая ситуация возникает в зоне действия курсора.

Игра же существует как континуум всех возможных ситуаций в пределах правил.

Но… так недалеко и до Матрицы, из которой невозможно выпрыгнуть, но можно обматерить.

…Душа определяется метафорой, ну, типа «душа амальгама зеркала сознания».

Казалось бы — ни о чем.

А что в таком случае сознание?

А что оно отражает?

А зачем?

И пошло поехало…

Контексты тонут один в другом, выныривая дельфинами метафор.

Та же петрушка с понятием времени, бытия, ничто, свободы, вечности, бога, любви, счастья, ничто…

Антиномия называется.

Самые расхожие понятия упираются в абсурд — источник всех смыслов.

Метафизическая избыточность языка требует постоянных уточнений.

Достоверные кажимости всегда были нашей реальностью.

Бытие это верёвка, принятая с перепугу за змею.

Сознание это грёза о невозможном.

Время жидкость, растворяющая всё кроме своей идеи.

Свобода это ничто, обвладевшее человеком.

И пр.пр.пр.

Мы живём в состоянии апории, в спринтерских догонялках марафонствующей черепахи.

Мы живём в мифе о существовании.

Метафоры, метафоры, метафоры…

Только они и остались.

Пока мы подбираем слова, чтобы объяснить происходящее — мы живы.

Поэты в этом смысле живее всех живых.

«Чем незримей вещь, тем оно верней, что она когда-то существовала…»

Самые бесполезные вещи имеют заоблачную цену.

Тот случай, когда плацебо действует как виагра.

Метафизический адреналин.

Вопрос в другом.

Есть ли тот (Тот?), кто заинтересован, чтобы мы на него подсели.

Процесс интерпретации безграничен как сам бог.

Семиозис в своей самодостаточности.

Деятельность знака по производству своей интерпретанты и есть творение мира.

Апофатическое богословие о том же — бог есть, потому что его нет.

Мир отпечаток Его божественной стопы.

Знание механизма чувств даёт нам возможность нажимать на нужные клавиши, когда уж совсем никак на душе.

Искусство в целом такой оргАн… или Орган?

Человек творит, анестезируя невыносимость существования.

Время враг сознания, и сознание судорожно хватается за края собственной бездны воображением.

Этакий самостимулирующийся оргастический механизм.

Ну, чё уж там… мастурбация на вечность.

…В чём сущность метафоры?

Она всегда между тут и нигде.

Она сам режим бифуркации.

Метафора ухватывает футурологию, недоступную понятийному аппарату.

Понятия потом подтягиваются к этому рубежу, присваивая победу себе.

Но метафора опять делает бросок в неведомое и всё повторяется.

В области трансцендентного похожий процесс.

Метафора что-то вроде разрыва, движущейся границы бытия-ничто.

Делёз, правда, по поводу структуры времени приводит фразу Эмиля Брейе —

«Когда скальпель рассекает плоть, одно тело сообщает другому не новое свойство, а новый атрибут "быть порезанным».

Метафора играет роль такого сообщения.

Негативной предикации атрибута.

В различении Бытия и Сущего у Хайдеггера похожий приём.

Это как бы эксклюзивное различение, после которого начинается вечный фрактальный повтор различий Сущего в его перманентном падении в ничто.

Хотя это, в сущности, попахивает ногами висельника, судорожно ищущего ускользающий табурет «последнего основания».

Опять метафора, как без неё.

…Сама догадка, что с миром что-то не так уже указует на выход из сценария.

Кукла догадавшаяся, что она кукла уже не кукла.

Поэтому у греков философ был чем-то вроде бога, лишенного могущества.

Философ новый Адам, объявивший что сакраментальное яблоко из папье-маше и есть его идиотская затея.

Это о тщете познания.

"--Ты догадался?

--Да…

--Ну и что ты будешь делать после этого?

--Ничего. Цена догадки бесценна. А вот что Ты после этого будешь делать?

--Мучить тебя вопросами похожими на ответ."

Человек хочет и станет богом.

Но потом окажется, что это не выход из сценария.

Тут буддисты правы.

По ту сторону Абсолюта абсолютная неизвестность.

Шунья это аннигиляция двух базовых иллюзий — сансары и нирваны.

Иллюзия тоже иллюзия.

Шунья не пустота, а фиксированная бессмысленность иллюзии.

Как ноль в математике, сводит всю математику на нет и в то же время являет весь её смысл.

Шунья, кстати, и означает «ноль».

Форма всех формальных содержаний.

Джива (душа) и есть шунья в сансаре, удерживаемая в капсуле нирваны.

Ничто в оболочке нечто, так и остается ничто.

Тут перекличка с онто-онтологией Хайдеггера, где Бытие ничтожится в Сущем посредством Дазайн.

Сущее, читай — сансара, находится в перманентном падении в Ничто.

Так смертожизнью и пробавляемся.

Бытие напоминает пористую структуру из–за наличия пустот ничто.

Этой мочалкой кто-то кому-то спинку и трёт в «баньке с паучками».

… Я верую, потому что всего лишь человек, а мыслю, потому что имею сверхчеловеческие амбиции.

Демон амбиций мухи делает её похожей на Врубеля, которого возможно Кто-то тоже нарисовал без его ведома, чтобы его мухой засидел задумчивый Демон.

Две эти реальности сосуществуют не смешиваясь.

В таком шизофреническом шпагате находится всякий рефлексирующий человек.

Пока ещё человек…

ЗЫ. Человек метафора Бога.

Я и взял метафору.

Этого достаточно, чтобы организовать управляемое безумие, путешествуя в НИЧТО-НИКТО-НИКУДА.