Как под влиянием цифровых технологий меняются стратегии обучения? Как «цеховые» принципы сменяются цифровыми, и возможно ли воскрешение средневекового способа передачи знаний — от мастера к ученику?

За последние полгода я побывал в нескольких городах — от Сочи до Нарьян-Мара, от Петербурга до Иркутска — и везде общался с учителями. И возник такой вопрос: а в какой точке мы сейчас находимся? Информатизации в России больше 20 лет, но меняется ли что-либо?

Сейчас часто говорят про Цифровое Средневековье в контексте киберпреступности: вас могут ограбить онлайн, украсть аккаунт, данные о транзакциях и личные данные. Однако о Цифровом Средневековье в контексте образования почти не говорят. Вместе с тем мы переживаем появление МООКов, проникновение дополненной (AR) и виртуальной реальности (VR), появление курсов и исследований об онлайн-сообществах.

Поговорим о том, что есть сейчас. Существует интересное исследование Landscape 3.0 компании Navitas, на него я и буду опираться.

CONTENT

В какой-то момент в современных образовательных проектах перестали употреблять словосочетание «содержание образования», вместо него используется более новое и подходящее под реалии цифрового мира — «контент». Если раньше только определенные люди могли передавать знание, а учащийся в самом начале своего пути по определению ничего не знал и не умел, то сейчас учащийся не просто сосуд, а скорее сосуд с насосом, который надо настроить, а в дальнейшем он будет наполнять себя сам. Растет личная ответственность и творческая составляющая получения знания. Поэтому не случайно девиз современного образования: «Создавай!».

Мы знаем, что основным драйвером развития науки в какой-то момент стало книгопечатание. С момента появления «цифры», ситуация тоже изменилась: появились научные социальные сети и свободные агрегаторы, например, небезызвестный Sci-Hub. Мы почти свободно можем найти знание в Интернете.

Раньше были совершенно понятные места, куда можно прийти за знанием, сегодня же знание отчуждено и никому не принадлежит. Это идет вразрез с устоявшейся экономикой распространения знания.

Такая ситуация очень невыгодна издателям, авторам, журналам. Появление таких сервисов, как Academia.edu, Sci-Hub и другие, убивает экономическую схему научных журналов, позволяя ученым сразу загружать данные в сеть и делая их доступными всем. Новая «шеринговая» экономика породила целую волну проектов. Некоторые из них, например, посвящены аренде научной литературы. Возникают модели так называемых цифровых глав, когда вместо всей книги можно купить отдельную и необходимую главу. Развиваются альтернативные проекты, например, проект Splash: вы покупаете подписку на еще ненаписанную книгу, и вам каждую неделю приходит новая глава.

SELF-PROGRAMME

Когда учащийся приезжал в средневековый университет, он сам должен был составлять свою учебную программу. Молодой человек (а женщинам образование было недоступно) приезжал в город, платил деньги «тьютору», тот ручался за успехи молодого человека и рассказывал, какие лекторы живут в городе, к кому стоит пойти и на какой курс стоит записаться. Так тьютор помогал сформировать индивидуальную образовательную программу.

Современные МООКи (массовые открытые онлайн-ресурсы), появление которых сегодня многие считают за революцию, воспроизводят ту же самую модель. Вместо одной большой четырехгодичной программы, можно записаться на несколько курсов разных платформ, тем самым сформировав свою собственную. При этом можно сколько угодно раз просматривать видеоматериалы или получать дополнительные дипломы и сертификаты.

Кто-то называет это персонализацией, но ее здесь мало. Когда мы говорим о персонализации, мы говорим, что человек получает контент, релевантный его интересу. И вот в этом смысле современное образование выигрывает у Средневековья. Раньше человек должен был освоить какую-либо непреложную истину, а лектору не требовалось подстраивать свой курс под конкретного человека и его восприятие. Сегодня, когда мы говорим о персонализации, стоит упомянуть Google, который запоминает, что вы «гуглили», и в следующий раз на основе этого знания будет выдавать уже более релевантный результат.

Эта же технология кочует в образовательные онлайн-сервисы. Зная, какие курсы вы проходили ранее и на каких темах вам удавалось лучше работать, вам даются рекомендации по будущим курсам. Соответственно, сегодня вы можете изучать сторителлинг для маркетологов, для учителей, для ученых и т.д.

Развивается адаптивность обучения. Больше нет жесткой схемы «блок знаний — проверка этого блока — следующий блок знаний». Сегодня можно ошибаться, выполняя какие-то тренинги, а последующее обучение будет построено с учетом ваших ошибок и их типа.

Тренд в том, что учебная программа — это не гранит науки, это сервис. Он должен быть удобным и понятным. А если он не понятен, то это проблема тех, кто собрал этот курс.

Интересен опыт французской школы кодинга для взрослых Ecole42. В ней действует трехгодичная программа, в рамках которой никто никому не говорит, что и когда надо сдавать. Дается вводный курс кодинга, после чего каждый студент выбирает из реальных заказов, получает за их выполнение деньги от заказчика и обучается.

Похожее в своем образовании использует Стрелка — это система Live & Education, когда к студентам приходит бренд и дает реальные кейсы.

COURSWARE

Свободные учителя Средневековья вряд ли делились своими навыками и педагогическими приемами с коллегами. Сегодня мы готовы рассказывать, как мы учим студентов, взрослых, детей. Возникают целые сайты для преподавателей любой ступени образования, где они выкладывают свои методические наработки.

Как может выглядеть такой market place? Например, проект, который называется BetterLesson, где учителя выкладывают свои материалы, тегируют их и получают лайки. В России такие проекты тоже появляются, хотя пока они и не столь удобны.

Еще в начале XXI века модель преподавания была простой: я создаю знание — я учу ему других людей.

Сегодня появляется такая интересная прослойка в образовательной среде, как кураторы контента.

Некоторые даже утверждают, что скоро мы перейдем от порождения содержания образования к его курированию, к замиксовыванию онлайн-ресурсов и оффлайн-событий. Более того, тьютор-человек может быть заменен сложными цифровыми алгоритмами, дающими более эффективный результат.

Когда мы говорим про Content Curation, мы говорим о том, что это совершенно новый тип учебной и педагогической деятельности. С каждым днем производится все больше контента и появляется необходимость в том, чтобы упростить навигацию в этом массиве информации. Студенты уже не тратят время на самостоятельный поиск информации. Куратор контента знает учащихся и темы, над которыми они работают, и при этом постоянно мониторит сеть с помощью специального инструментария: ботов, контент-анализа по ключевым словам, отбора по рейтингам и т.д. Такие же изменения происходят в корпоративном обучении «на рабочем месте».

Развивается педагогический дизайн, в рамках которого пристальное внимание уделяется архитектуре педагогических курсов. Появляются сильно разнящиеся профессии: люди, создающие контент, люди, его упаковывающие, и производящие его отбор.

Возникают альтернативные поисковики. Так, Никита Волобоев, русский программист, учащийся в Голландии, создал сайт learn-anything.XYZ, где за основу взята идея mind mapping’а: он создает карту о том, как научиться чему-либо. В его базе уже 1600 карт.

COMMUNICATIONS

Раньше нельзя было объединить большое количество людей и фиксировать от них всю обратную связь. Сегодня этот процесс максимально упрощен — достаточно сделать несколько кликов.

Роль учителя начинает меняться. Я не просто подобрал учебники и что-то по ним веду — я так сконструировал адаптивные курсы и запустил их в цифровую среду, что мне остается только фасилитировать и сопровождать учащихся на этом пути.

Есть множество сервисов и приложений, которые дают учителю инструментарий мониторинга и управления классом. Так, один из наиболее популярных сегодня — Edmodo. В нем буквально оцифровали традицию студенческих тусовок, воплотив принципы нелинейности и peer-to-peer.

Из сервисов для учащихся можно выделить Slack, который используется в Шанинке.

Проекты The Question, Quora, Ask.fm оцифровали ситуацию «вопрос-ответ», которая в реальной жизни может вызывать дискомфорт. Когда вы в сети, вопросы можно задавать без стеснения. Это больше про взрослое образование, но подобные проекты существуют и для детей.

Кроме того, в современных школах появляются сервисы, обеспечивающие максимальную открытость, безопасность и удобство образовательного процесса: для администрирования уроков, для систем видеонаблюдения, для контроля микроклимата и освещения. «Цифра» в образовании это не только онлайн-курсы, это еще и интернет вещей.

В финских школах вы не встретите ни вахтершу, ни охранника, потому что есть камеры, датчики и сигнализации. И это все так спрятано, что дети чувствуют себя свободно.

TECHNOLOGY

Раньше, чтобы получить какой-то опыт, студенты, получившее домашнее образование, отправлялись путешествовать. Сегодня опыт обретается раньше и по-другому. Каналы погружения и иммерсивность становятся возможны благодаря технологиям. Вместе с технологиями развивается сам процесс преподавания.

Мы живем в эпоху сильно смешанного обучения.

Одна из победительниц конкурса i-Учитель в номинации «Без доски и мела» Мария Плоткина ведет видеоблог о том, как она использует новые технологии.

На сайте фонда Джорджа Лукаса Edutopia собирают короткие видео о том, как преподаватели используют современные технологии.

Как инструмент постоянного подстегивания интереса и создания вау-эффекта в обучении развивается геймификация. Появляются виртуальные лаборатории — особенно это касается предметов STEMa (Science, Technology, Economics, Mathematics). Сильно помогают технологии AR и VR, в которых оцифрован принцип наглядности.

Готовые игрушки сегодня не интересны. Интересно, когда игрушки дети делают сами.

Проект Synapse — то, что пробовало сделать креативное агентство ИКРА специально для конструирования опыта. Есть разного рода мыслительные операции и разные умения. На их стыке преподавателю уже не надо держать в голове всю методику.

Появляются цифровые биржи труда для учителей, например TES — проект, который ранее существовал как газета, а сегодня помогает учителям выбирать уровень занятости, уровень кандидата и локацию.

Бизнес сегодня гораздо быстрее отвечает на все изменения. Собственно, и в Средние века была оппозиция церковным школам в виде школ торговцев. Требовалось выйти на голландский рынок? — бизнесмены открывали школы,где преподавали привезенные учителя, способные обучить голландскому. Современные школы — типа школы «Летово» или гимназии Примакова — открываются людьми, которые многого добились и хотят влиять и вкладываться в подрастающее поколение.

Латинский алфавит для наименования поколений уже закончился. Скоро в школу идет поколение «альфа».

Что можно сказать о ребенке, который в 2 года учится музыке по роликам на ютубе? Как формируется идентичность человека, когда ты к 10 годам имеешь несколько аккаунтов в разных социальных сетях? Что такое «лайк» на самом деле, и каким вариациям взаимодействия он учит?

Информатизация, индивидуализация и персонализация полностью укладываются в принципы «Великой дидактики» Я.А. Каменского, которые говорят о том, что ребенок должен быть в центре всего. То, чего не было раньше, — это теория коннективизма и конструктивизма. Если мы реализуем их, то процесс обучения идет непосредственно между учащимися, а учитель тогда задает массив данных и ориентирует в нем.

Мы переходим к нелинейности образовательных программ, к моделям возникающего знания. Рынок цифры растет, а от популяризации мы переходим к повсеместному распространению практик. Значит, мир уже выходит в Новое Время.

Подробнее о магистерской программе «Медиаменеджмент»

Подробнее о магистерской программе «Медиаменеджмент в образовании»