Действующие лица:

Пассажир1 — мужчина лет 30-ти, представитель офисного планктона, одет в деловой костюм.

Пассажирка — тучная женщина, одетая в крестьянско-рабочую зимнюю одежду.

Пассажир3 — мужчина лет 40-ка, любит выпить, характер скверный, не женат.

Пассажир4 — мужчина лет 40-ка, любит выпить, мудр, лысеет.

Пассажир5 — дед, отважный, похож на Атоса, вышедшего на пенсию.

Хипстер — прыщавый отрок, одетый в вызывающую одежду ярких тонов.

Девушка — белокурая бестия, спутница жизни Хипстера, манипулирующая им.

Женщина — женщина стандартного вида.

Бомж — вонючий мужчина, находящийся в поисках счастья и заработка.

Проповедник — одет в буддийские оранжевые брюки и халат, голова гладко выбрита.

Кондуктор — страдающий депрессивным расстройством молодой человек с острыми чертами лица.

Глухой — частично лишен способности слышать, любит смотреть телевизор, за собой ухаживает.

Киев. По улицам заснеженного города движется троллейбус. На первой остановке в него заходят Пассажир1 и Пассажирка.

Пассажир1: Женщина, аккуратней, пакетом своим тут машете перед глазами.

Пассажирка: Сиди себе, раскукарекался мне тут. Видишь, что пакет тащу.

Пассажир1: Женщина, вы на меня кровью капаете. Уберите пакет подальше от меня.

Пассажирка: Нет и не буду. Я ради этого пакета отстояла очередь целых 45 минут. Везу её для фаршировки. Понимаете, фаршировки головы, как в старых фильмах. На золотом подносе будет свинушка красоваться, мечту мою с детства реализовывать.

Пассажир1: Так сядьте. Куча свободных мест.

Пассажирка: Я свободный и сильный индивид. Сегодня я хочу стоять. А стою я где хочу, а я хочу именно здесь. Делаю, что хочу и никто мне не указ.

Трясет пакетом над головой Пассажирка. Брызги крови разлетаются в стороны, оседают на стеклах, а также на лице и костюме Пассажира1.

Пассажир1: Вульвовошка гнилая! Что же ты себе позволяешь?

Пассажир1 поднимается с места и хватает за косу Пассажирку, начинает ее трясти. Пассажирка плюет в лицо Пассажиру1. Ссора, наполненная антисанитарными выражениями, продолжается несколько минут, после чего все возвращаются на свои места. Пассажирка продолжает нависать над Пассажиром¹. Вторая остановка. В троллейбус заходят Пассажир3 и Пассажир4. Они садятся на сиденья, расположенные друг напротив друга. Пассажир3 ставит в проходе между сиденьями столик на двух ножках, размещенных посредине каждого края. Пассажир4 достает из авоськи бутылку водки, два пластиковых стаканчика, огурцы малосольные и помидоры маринованные в банках, а также капусточки квашеной жменю, которую кладет на расстеленную на столе Пассажиром³ газету и заливную рыбу в пластмассовом лоточке. Не забыта также и палка ливерной колбасы.

Пассажир3: Ну, что, давай… А там и разговор пойдет.

Пассажир4: Тебе сколько, туто остановиться или туто?

Пассажир3: Чтобы для раскрытия души хватило.

Пассажир4: Cначала мы улучшим краски перед взором ясным, а раскрытие души оставим на потом.

Пассажир3: Ох, поэт, в душе аж воробьи зацвирьошкали.

Пассажир4: Ну, давай, вздрогнем.

Пассажир3 и Пссажир4 выпивают по стаканчику водки.

Остановка. Открывается задняя дверь, внутрь троллейбуса входит бомж с тремя клетчатыми сумками, ставит их на пол таким образом, что закрывает проход к задним сиденьям. Женщина пытается протиснутся к сидениям, что ей дается тяжело.

Женщина: Чё встал-то? Пропустить не можешь? Сумками своими весь проход для людей закрыл?

Бомж: Что ты от меня хочешь? Возьми да пройди. А то хлопаешь мне тут губами ротовыми, вонь разводишь.

Женщина: С сумками на выход. С сумками на вы-ход. С сум-ка-ми на вы-хо-д.

Бомж: Кричи, кричи да огурцы в вагинальном маринаде полощи.

Пассажир5 поднимается, подходит к Бомжу и берет его за шкирки.

Пассажир5: Ты как с женщиной разговариваешь? А? А?

Женщина: Вот так вот, джентльмен, стойте за меня в бою.

Бомж: Удом тебе по лбу, а не дуэль и честный бой.

Женщина: О, пятый пассажир, вы мой герой.

Пассажир5: Я не посмею порочить честь доброго человека.

Бомж: На века ты жлоб, и бабы тобой будут потыкать. Растрескавшаяся сухая размазня.

Пассажир4: Витя, что за хуйня? Что происходит здесь, я не пойму.

Хипстер: Как остохуели все вы вместе. Умейте соблюдать, копать меня в лодыжки, тишину. Здесь есть люди интеллигенты — высокого искусства.

Пассажир3: А это всё Степа от того, что нужно водочку закусывать капустой, квашеной и вкусной. Это нейтрализует лишние в крови промилле, а происходящее покажется милей. Ты мне поверь.

Женщина: Да как ты молвишь мне, щенок проклятый? Я жизнь уже познала, когда ты еще привязан к маминому животу. Козлобородый молодец, оплеванный богами, пороли тебя мало в детстве. Мне жаль тебя. Наверное, мамаша твоя была проституткой.

Хипстер: Что ты сказала? Не услышал, повтори.

Женщина: Мне жалко твою мать.

Хипстер поднимается, старается дать Женщине ногой по лицу. Хипстера удерживает его Девушка.

Девушка: Милый, нет, не надо. Что за эмоции? Угомонись.

Хипстер: Дай этой стерве я разобью лицо.

Девушка: Прошу, не стоит тратить лишних сил. Она ж мадам.

Женщина: Давай, давай, щенок. Упади окончательно в моих глазах.

Хипстер еще раз поднимается, норовя ударить Женщину по лицу с кулака. Но тут ему на грудь падает Девушка.

Девушка: Я умираю.

Хипстер: Ух, зараза. Смотри, ты до чего мою принцессу довела.

Женщина смеется.

Женщина: Она придуривается.

Девушка: Ты же знаешь, что я никогда не придуриваюсь.

Хипстер: Ты же только что умирала.

Девушка: А, да, прости.

Девушка демонстрирует всем своим видом, как ей плохо.

Хипстер: Дома поговорим. Наша остановка.

Хипстер поднимает Девушку на руки и выходит из троллейбуса, по дороге нанося удар лбом в переносицу Женщине.

Женщина: Пфф-фф-пшш-пш-ссс-ссс.

Пассажир3: Интересно ведь как.

Пассажир4: Это войдет в историю.

Пассажир3: Безусловно.

Женщина выходит из троллейбуса. В него заходит Проповедник. Он подсаживается к Пассажиру3 и Пассажиру4, который достает из авоськи еще один пластиковый стан, наливает водки.

Проповедник: Граждане, вы слышали о палингенез-анархизме.

Пассажир3: Только не это.

Пассажир4: Молодой человек, выпейте с нами и расскажите все подробно, а мы, в свою очередь, внимательно послушаем.

Проповедник: Не пью.

Пассажир3: Тогда попрошу освободить место.

Пассажир4: Витя, будь корректней, пожалуйста. Вы начинайте рассказывать, а потом, я уверен, что видя, как мы выпиваем и вкусно закусываем ливерной колбасой, у вас тоже появится желание пропустить с нами рюмочку.

Проповедник: Понимаете, Шопенгауэр был уникальным философом, который старался объяснить иррациональные вещи рациональными способами.

Пассажир3: Ага.

Пассажир4: Угу.

Проповедник: Он увлекался восточной философией. В особенности буддизмом. Статуэтка Будды была его духовным соратником на рабочем столе. Когда он ввел такую категорию, как «воля к жизни», он заметил, что данная воля существует как до жизни и проявляется вместе с ней в материальной оболочке, так и остается после неё и, в конечном итоге, ищет новое тело для обитания. Это всем нам известная реинкарнация.

Пассажир3 и Пассажир4 пьют.

Проповедник: Только реинкарнация конкретной души от воли отличается тем, что мы не помним прошлые жизни. Поэтому Шопенгауэр придумал новое название палингенезом. Доказать палингенез Шопенгауэр старался благодаря анализу статистики смертности и рождаемости в разные периоды времени в немецких городах. Он заметил, что отличие в показателях между двумя данными состояниями человеческого тела в каждом из исследованных городов являются практически идентичными: умерло 10 человек, 10 человек родилось.

Пассажир4: Знаете, жизнь — это вообще тема очень сложная. Поэтому…

Проповедник: Жизнь Шопенгауэр представлял как великое наказание за споткнувшуюся в Универсуме волю. Поэтому жизнь сама по себе является страданием. Но могут существовать дополнительные страдания в качестве санкций за злодеяния, которые люди совершают при ней. От каждого человека, разложившегося в каждом новом человеке рожденном, остаются некие воспоминания, повадки и привычки, которые воля вобрала в себя. Также аккумулирует в себе воля и согрешения, за которые понесет наказание человек. И никого не волнует, что ты не успел искупить свои грехи, когда дышал и видел небо — их искупят следующие поколения. По сути, Шопенгауэр описывал карму.

Пассажир3: Передай рыбки заливной.

Пассажир4: Надо помидорчики открыть, ну-ну, что дальше?

Пассажир: Анархизм возможен только тогда, когда человек станет самоосознанным существом, которое будет давать моральную оценку каждому своему поступку. Но достичь такого уровня сознания очень тяжело. Даже святые раскаиваются в своей греховности.

Пассажир3: На, пей.

Проповедник: Простите, я же сказал, что не хочу.

Пассажир4 оттягивает Проповедника за шиворот, закрывает ему нос, в то врем,как Пассажир3 вливает в его рот водку.

Проповедник: Аххх, тяжело пошла. Кх-кх-кх.

Пассажир4: Закуси огурчиками и продолжай.

Проповедник: Так вот. Людям нужна идея. Проблема ранних анархистов была в том, что они старались отрицать материальные ценности, тем самым, создавая этим ценностям культ. Материальное разъединяет, а духовное — наоборот. Поэтому в религию привержены большее количество людей, чем капиталу. Так почему не построить идеологию на духовных ценностях? Это когда-то пытался сделать Толстой, тот что Лев. Вот вам в качестве такой ценности будет Шопенгауэровская идея палингенеза. Человек, понимая, что его воля перейдет в другого человека, будет стараться не совершать греховных поступков и не делать другим плохо. Почему? Ведь неизвестно, в кого следующего попадет ваша воля. Может быть, это будет ваш ребенок. Вы хотите, чтобы ваше чадо расплачивался за совершенные вами грехи? Понимание того, что вся жизнь — это наказание и его смягчение зависит только от наших поступков, да и каждый человек представляет собой волю к жизни, возможно даже не разную, а единственную, но мультиплицированную, что по сути делает всех людей равными между собой, поскольку на всех ложится одна и та же ноша, и является путем, по которому мы должны пройти для получения мира всеобщего благоденствия.

Пассажир3: Некоторые родители своих детей в мусорниках оставляют.

Проповедник: Поверьте, им все еще вернется. Человек изначально не жесток. Лишь наличие авторитарных указаний или психиатрических проблем делает индивида агрессивным к окружающим. Это доказали психологические эксперименты прошлого столетия. Посмотрите на себя, вы даже не имеете органов, характерных для хищников. Война и оружие — результаты работы рационального мышления. Вы не созданы убивать.

Пассажир4: Но люди воюют.

Проповедник: Что доказывается необходимостью получать материальные блага. Или защищаться. Но станут ли они это делать, когда пропадет авторитарная власть, заставляющая их воевать, и каждый из людей примет во внимание вселенский круговорот жизни.

Пассажир3: Пей.

Проповедник выпивает без принуждения.

Пассажир3: Так мне интересно, кроме кармы, мать, оставившая ребенка в мусорнике, понесет наказание?

Проповедник: Это уже решит общность людей.

Пассажир4: То есть мы материальное не откидываем, когда говорим о государственном строе?

Проповедник: Нет. Государство как таковое будет отсутствовать. Но общность людей будет иметь схожие с государством институты, в том числе пенитенциарную систему, которая будет использоваться с отсутствием монополии на насилие. А вердикты будут выноситься на вече.

Пассажир3: Интересно. А экономически как жить?

Проповедник: А в экономике, я считаю, мы должны ставить ударение на научно-технический прогресс. Ведь благодаря ему мы имеем шанс лицезреть альтернативные источники энергии, экологически чистую продукцию, экономию окружающего пространства для заселения людьми. Мы сможем получать топливо из кислорода, строить вечные двигатели, создавать квантовые компьютеры. Кроме того, возвращаясь к вопросам войны, война за материальный блага, при разумном использовании природных ресурсов, исчезнет за ненадобностью.

Пассажир4: А так же создавать оружие массового уничтожения, палочки для сэлфи и различные методы добычи нефти, газа и угля.

Проповедник: Поэтому отдав значительную часть производства машинам, человек смог бы сберечь экологию, личное время, потратив его с пользой на себя, семью или общество, а также здоровье. Но основные нити, которыми управлялись бы машины, все равно находились в руках человека.

Пассажир3: Раньше путевки в Крым выдавали, а сейчас ничего нет.

Проповедник: Самое главное — человек труда является человеком творческим. Разве смог бы художник написать нечто изумительное, когда над ним находился надсмотрщик с плетью? Кроме того, многих рабочих наличие машин может обидеть. Ведь получается бездыханным металлом заменили его, живого. Соответственно, надо, чтобы человек имел выбор: создавать ему единолично, своими руками, или использовать технику.

Пассажир3: И еще водичку в Трускавец пить ездил.

Пассажир4: Наши люди ленивые. Давай выпьем.

Все трое пьют.

Проповедник: Но карма будет напоминать, что из–за его лени не будут появляться блага. Ведь именно он должен на заводе запустить шестеренки, пустить ток по микросхемам, смазать механизмы.

Пассажир3: Сейчас за воспоминания о советском прошлом милиция заберет. Вы не из милиции случайно?

Пассажир4: А качество товара?

Проповедник: Будет определять машина по заданным критериям и алгоритмам, с учетом возможной модернизации товара.

Пассажир3: Все сложно. Я смогу по курортам за казенные деньги ездить?

Проповедник: Конечно, в любую из стран, которая вам заблагорассудится. Границ больше существовать не будет.

Пассажир3 окончательно пьяный кладет голову на стол.

У Пассажирки рвется пакет со свиной головой. Кровь заливает голову и костюм Пассажира1 и голова приземляется прямиком ему на колени. Крови настолько много, что она течет по полу троллейбуса и стекает по ступенькам. Троллейбус резко тормозит. Свиная голова падает с колен Пассажира1 и катится в сторону средней двери. Пассажир1 спокойно встает, подходит к открывшейся средней двери, смотрит на лежащую напротив входа голову, пинает её ногой в сторону Пассажирки. Свиная голова рикошетит от головы Пассажирки прямо в стекло, разбивая его.

Пассажир1: Физкульт-привет.

Пассажир1 выходит на заснеженной остановке. За ним в слезах выбегает Пассажирка. К бомжу, все время стоящему возле входа и жадно попивающему водку глазами на посиделках Пассажира3, Пассажира4 и Проповедника, подходит Кондуктор, который смотрит в пол грустными глазами.

Кондуктор: Можно ваш билет, пожалуйста.

Бомж: Я же бомж. Какой билет?

Бомж открывает клетчатую сумку, наполненную землей, из которой растет укроп.

Бомж: Вот укроп продам и заплачу. Но, в следующий раз.

Кондуктор разворачивается и идет в сторону водителя. Становится туфлями на первые сидения. Привязывает к ручке люка веревку. Делает петлю, которую надевает себе на шею.

Троллейбус останавливается. Открывается передняя дверь. В салон входит глухой.

Глухой: Куда едем?

Пассажир4: На Льва Толстого.

Глухой: А на Космонавтов?

Пассажир3: В другую сторону.

Глухой: А на Курскую?

Проповедник: Не едем.

Глухой: А на Космонавтов?

Пассажир4: Не едем.

Глухой: А на Курскую?

Кондуктор: Не едем.

Глухой: А на…

Кондуктор пинает Глухого с ноги в голову, отчего зависает в воздухе, поддерживаемый сомкнувшейся вокруг горла веревкой. После пинка Глухой качается на пятках.

Глухой: Бывают дни веселые.

Глухой падает в лужу.

Пассажир4: А ты говоришь анархия? Розгами всех пороть, пока хоть капля сознания не появится. Утописты вы молодые. Утописты.

Троллейбус едет дальше. Свет в нем начинает понемногу гаснуть. Практически во тьме доезжают до остановки Пассажир3, Пассажир4, Бомж и Проповедник.

Пассажир4: Вот и пьесе конец. Бывай.

Пассажир4 жмет руку Проповеднику. Они выходят через разные двери. Пассажир3 падает под стол. Бомж стоит на месте. Труп Кондуктора висит в петле. Свет в троллейбусе гаснет.